Как хунны создали народ – конное войско

Пратюркская этнокультура Хунну впервые проявилась как самостоятельная ветвь цивилизации в X веке до н.э. Тогда она была впервые зафиксирована как отдельная материальная культура, то есть как отдельное от других этносов пространство обрядовой духовности и погребальной традиции. Это хуннское наследие запечатлено на плиточных могилах – этот тип погребений как немых свидетельств принадлежности к цивилизации Хунну опоясал пустыню Гоби.

Кстати, могилы у номадов были знаком родовой принадлежности земельных владений – от дедов и прадедов к внукам и правнукам. И, самое главное, могилы были вечной памятью предков. Помните же, что Томирис сказала Киру: «Попробуй прикоснуться к могилам наших отцов». Кстати, у казахов так же принято ограждать могилы.

Итак, очагом месторазвития культуры Хунну была Пустыня!

Ареал Хунну

Пустыня стала системообразующей особенностью вмещающего ландшафта для Хунну.

Редкий пешеход мог бы пересечь пустыню, а об освоении пустыни пешеходами и речи не было. А вот хунны создали там свою цивилизацию. Справедливости ради надо сказать, что временами благодаря цикличной перемене климата и пустыня превращалась в степь. Но и пустыня, и «заурядная» «голодная степь» являлись препятствием, которое не преодолели пешие ханьские армии, тогда как хунны создали из них свой «вмещающий ландшафт». Они не то что преодолели эту «великую сушь», но они и освоили ее с обеих сторон. Более того, они превратили окружающий пустыню Гоби ареал в свою крепость. Она защищала хуннов от многочисленной ханьской пехоты. Пехота была опасна в ближнем бою и могла врукопашную много чего нарубить, но взять Пустыню-крепость не могла.

А вот хунны смогли взять Пустыню под себя. Освоили ее благодаря мобильности хозяйства и лошади. Поэтому можно смело сказать, что основой хозяйственного освоения пустыни Гоби и окружающих степей стало кочевое табунное скотоводство. Оно и стало «цивилизация-образующим» фактором для этноса и этнокультуры Хунну. Но во все времена всякая цивилизация стоила ровно столько, насколько она могла защищать свой ареал. Этнокультуры во всех случаях были милитаризированными. Не стала исключением и культура Хунну. Но она породила нечто особенное. Инструментом ее защиты стало массовое и даже тотальное всадничество. И выйдя вместе с ним из своего ареала, этнос хунну (сюнну) вначале стал другим множественным народом, а затем развился в суперэтносы – хуннов, а затем гуннов.

Большой Хартленд – военный и торговый Центр тюркской Евразии

Тотальное всадничество целого народа стало невиданным для мира цивилизационным феноменом. Да, и ранее были кавалерии, но примитивные и только в качестве дополнения к фалангам-легионам. А вот феномена конного народа-войска ранее никогда не было. И вот с этим феноменом пошло развитие новой ветви мировой цивилизации – конной культуры.

Всадничество взяло под свой военно-политический контроль Большой Хартленд: весь Центр Евразии – Великий Туран. Хунны – в восточной Азии, а гунны – в центральной Евразии. Так что, вопреки новомодным малым хартлендам, истинный Хартленд кочевников был Большим. Отсюда раз за разом выходили волны номадов. Вначале волны форматировались в своей среде, а затем, как девятый вал, они крушили старые и создавали новые империи. Ответные волны не приходили до тех пор, пока не появились стрелковые армии. А полноценное хозяйственное освоение степного пространства оседлыми цивилизациями стало возможно только с поездами и автомашинами.

Итак, античное всадничество пратюрков стало феноменом новой цивилизации. Более того, только это всадничество создало новую единую Внутреннюю Евразию, принадлежащую конному народу до краев Степи. Создался Новый Мир, связавший отдаленные миры с разных побережий континента. Благодаря всадничеству мировая история впервые стала консолидированной от Кореи до Парижа. И наряду с ней начинался полноценный Великий Шелковый путь!

Таким образом, цивилизация всадников запустила новую эпоху трансконтинентальной торговли.

Помимо военно-политического и таможенного контроля Хартленда над великим транзитом через Степь, произошел рост ее городов (будущая Ордынская Гардарика). Они стали ретрансляторами цивилизационных достижений Азии в Европу.

Поздние хунны, гунны и их потомки заняли центр Евразии Хартленд. Они были заинтересованы в торгово-пошлинных прибылях и в перепродаже товаров с глобального Востока на развивающийся Запад. Таким образом, именно пратюрки произвели Первую глобализацию мира. Конечно, и до них брели караваны, и ракушки каури попадали на Крайний Север. Но при господстве тюрков впервые была проведена унификация мировых расчетов, а разные валюты впервые были оценены на других рынках. Но об этом позже, поскольку вначале надо уяснить, а как им это удалось и что было такого невиданного для мира в пратюрках.

Цивилизация всадников – впервые в мировой истории

Итак, выйдя из своего гобийского ареала, хунны изменили мир. Была создана принципиально новая для пешеходного мира цивилизация всадников. И от этой новообразованной цивилизации в мир пошли ее дары.

Во-первых, хунны подарили миру новую для оседлых культур тотально всадническую культуру. Во-вторых, хунны создали феномен конного народа-войска. В нем не было надменной дружины и подневольных мобилизованных холопов. Все конники были вольными лучниками, а в Степи шансы у всех стрелков были равны. В-третьих, всаднический народ внедрил десятичную систему и начал принципиально новую войну массовой мобильной армии. Напомним, что у тех же римлян подобной десятичной структуры не было. Мир и война изменились на уровне феноменов!

Все эти и другие нововведения были фрагментами главного цивилизационного вклада хуннов в мировую цивилизацию. Этот вклад хунны создали прежде всего для себя. Ими было освоено коневодство и создана культура всадничества. И еще нечто принципиально новое, о чем мы скажем позже.

Ну и по ходу хунны создали и подарили человечеству свои штаны всадника, ныне ставшие обыденной одеждой. И вот что об этой всаднической материальной культуре хуннов говорится в академической «Истории Древнего Востока» (глава 38. Первое централизованное государство в Китае – империя Цинь): «Основным элементом костюма у них были штаны, необходимые при верховой езде, но до середины I тысячелетия до н.э. совершенно не известные древним китайцам».

Кстати, хуннские потомки (хотя, если брать по времени существования, то скорее младшие хуннские братья) гунны принесли в Европу те же самые штаны и седло, неизвестное римлянам с их попонами для Цезаря и его всадников. Так что хунны-гунны приобщили и античных китайцев, а затем и античных римлян к новой, неизвестной им ранее культуре.

Но это было потом, а вначале хунны создали цивилизацию всадников для себя. И они создали народ – конное войско. И это было новое качество войны.

Мобильная степная война

В качестве военной силы впервые хунны зафиксированы в 822 году до н.э., когда они напали на царство Чжоу. Это был пратюркский этнос. Затем мечом и копьем они создали империю, которая с 209 года до н.э. несколько веков на равных соперничала с империей Хань. А параллельно со своей империей хунны создали новый для античного мира пратюркский суперэтнос.

И с созданием империи Степи начались вечные войны с империей Хань. Здесь уместно сразу сделать ремарку о том, что впоследствии обе соперничающие империи рухнули одна вслед за другой. Это напоминает, как боксер проваливается в пустоту в ударе: когда его соперник падает, исчезает опора.

Страшные войны шли с переменным успехом. Со своим общим мобилизационным резервом в 320 тысяч человек хунны удерживались против многомиллионного Китая только благодаря своему цивилизационному изобретению – тотальному всадничеству. Шла война двух цивилизаций, война кавалерии против инфантерии.

Хунны выдержали эту войну, поскольку сделали войну мобильной. Ведь кавалерия для хуннов стала не просто дополнительным родом войск, как для остального мира, а основной и всеобщей армией. И эта армия вела мобильную набеговую войну, за которой попросту не успевала ханьская армия.

Китай мог мобилизовать миллион солдат и расставить их вдоль границы, но толку от этого не было. Хунны приходили, куда хотели. В свою очередь ханьцы собирали ударные группировки и направляли их клином в сердце хуннских земель. Против такого клина, массово вооруженного арбалетами, хунны не могли выстоять. И ханьцы занимали всё новые земли и выдавливали хуннов с их земель. Так, например, когда в 129 до н.э., пока ударная хуннская армия нападала на провинцию Хэбэй, ханьский ударный клин полководца Вэй Цин прошел до священных мест хуннов. Местное ополчение из тех, кто оказался не годен для строевой службы, не смогло удержать его. Вот такая была война.

Со стороны Хань война была наступательной. Войск и крепостей у ханьцев было больше, и они занимали всё новые земли. Время от времени хунны брали эти крепости, но китайцы строили новые. А временами в зависимости от возгорания степных междоусобиц ханьцы прижимали хуннов к их последнему, как казалось, пределу. Однако хунны отступали в пустынные земли, которые были недостижимы для пехоты. Там хунны приводили себя в порядок и перегруппировывались. Выбивали врага. И война начиналась сначала. А временами междоусобицы вспыхивали в империи Хань, и тогда даже сами дворцовые претенденты приглашали хуннов помочь подавить мятежи.

Таким образом, успех в этой вечной войне зависел от порядка внутри государств-противников. Как только у одних наступали внутренние неурядицы, так сразу усиливались их внешние враги-союзники. И этот процесс тоже был постоянным, как приливы и отливы.

И, наконец, успех в войне зависел от союзников и врагов. Враги империи Хань находились на ее северо-востоке и юге, где она также с переменным успехом вела завоевания. Такие же враги у хуннов находились по флангам. …

P.S. Продолжение цикла статей «ВЕЛИКАЯ ЕВРАЗИЙСКАЯ ОРДА» проекта «Turanian» следует.

• 205
• 42