Как Иосиф Бродский заблудился в Большом Алматинском ущелье

23 июня 1960 года скорым поездом из Ленинграда в столицу Казахской ССР в составе географической экспедиции приехал 20-летний Иосиф Бродский.

Бродский был тогда еще почти никому не известным поэтом. Слава пришла к нему немного позже. В Ленинграде о Бродском заговорили в начале 1960-х годов, а первая его книга «Стихотворения и поэмы» вышла за границей через пять лет после алматинской экспедиции, в 1965 году.

А пока Бродский – просто молодой поэт. Стихи, по его словам, он начал писать в восемнадцать лет (однако существует несколько стихотворений, датированных одним-двумя годами ранее).

Уезжай, уезжай, уезжай,
так немного себе остается,
в теплой чашке смертей помешай
эту горечь и голод, и солнце.

Что с ней станет, с любовью к тебе,
ничего, все дольешь, не устанешь,
ничего не оставишь судьбе,
слишком хочется пить в Казахстане,

– написал Бродский в 1961 году после своей экспедиции в Казахстан, которая вдохновила поэта на написание стихов, песен и рассказов.

Горы, горы мои. Навсегда белый свет, белый снег, белый свет,
до последнего часа в душе, в ходе мёртвых имён,
вечных белых вершин над долинами минувших лет,
словно тысячи рек на свиданьи у вечных времён.

Словно тысячи рек умолкают на миг, умолкают на миг, на мгновение вдруг,
я запомню себя, там, в горах, посреди ослепительных стен,
там, внизу, человек, это я говорю в моих письмах на Юг:
добрый день, моя смерть, добрый день, добрый день, добрый день.

Этими строчками заканчивается стихотворение Бродского «В письме на Юг» (1961), посвящённое спутнику по путешествию Гинзбургу-Воскову. Георгий Исаакович Гинзбург-Восков, или Гаррик для своих – один из ближайших и самых малоизвестных друзей Бродского.

Восков был человеком, который был с ним в путешествии в одной палатке, человек, которому повзрослевший Бродский доверит присматривать за близкими, когда ему придется эмигрировать. Их дружба началась с знакомства в гостях у общего друга осенью 1957 года.

«Это был необыкновенно рыжий парень с огромным ящиком на груди, который оказался фотоаппаратом в кожаном футляре, – писал Гинзбург-Восков о Бродском. – Первое сильное впечатление об Иосифе так и не изменилось за всю его жизнь, да и мою тоже, что бы ни происходило в дальнейшем. Я как-то больше слышал его самого, чем то, что он говорил. Да и говорил-то он в то время нечто нечленораздельное, заливая краской свои веснушки, хватаясь за голову. И собеседники, скорее свидетели, только и слышали: Ты ничего не понимаешь! Ты ничего не понимаешь!»

«Я входил вместо дикого зверя в клетку»

Летом 1960 года друзья отправились в поход на Тянь-Шань. Они преодолели почти 5 000 километров: на поездах и автобусах, большую часть – пешком. Восков подробно описал это путешествие, и этот текст стал единственным опубликованным воспоминанием об их дружбе с Бродским. Автор подробно описывает маршрут, перечисляя названия всех станций, городков и перевалов, которые они преодолели.

«Была холодная ночь и красивейшая долина! Здесь Иосиф цветными карандашами нарисовал склон горы, покрытый тянь-шаньскими елями…

…Наш путь пересекал горные ручьи и речки. И Иосиф подтверждал этимологию своей фамилии, храбро переходя вброд бурные потоки, а также впоследствии бродя по миру и бродя идеями, как бродит сусло…

…Долина реки Чилик представляла собой вначале каменистое ущелье, потом расширилась. Вода журчала по камням. Иосиф шел сзади и что-то неизменно бормотал…

…Садимся отдыхать, привалившись к рюкзакам. И тут Иосиф говорит: «Хочу мяса!» Я не очень представлял, что мы будем есть. Но я знал, что лучше не говорить о еде, когда ее нет. Ну, да что взять с этого странного юноши, покорившего меня неодолимым притяжением наших душ…», – пишет Восков в воспоминаниях.

Бродский же вспомнит путешествие в стихотворении «Я входил вместо дикого зверя в клетку…», написанном на собственное 40-летие, вспоминая один из инцидентов, когда чуть не утонул.

На штурм Тянь-Шаня

Путешествие Бродского и Воскова подробно описано в очерках алматинского краеведа Владимир Проскурина:

«Путешествие ленинградцев в лето 1960 года становилось длительным, живописным и жизнерадостным по горным долинам и перевалам Казахстана, Средней Азии, Азербайджана – пешком, автомобильным или гужевым транспортом, с водной прогулкой на баркасах или пароходах вдоль озера Иссык-Куль и Каспийского моря, с открытием средневековых городов Джамбул, Ташкент, Самарканд, Баку. С посещением достопримечательностей малых и больших городов и весей.

Путники из Ленинграда прибыли 23 июня 1960 года скорым поездом Москва – Алма-Ата. Везли рекомендательное письмо от знакомой питерки Натальи Долгушиной, старшей дочери казахстанского учёного-орнитолога, доктора биологических наук Игоря Александровича Долгушина. Но в ту пору один из авторов многотомной энциклопедии «Птицы Казахстана» и основатель Музея природы и палеонтологии Академии наук КазССР оказался в командировке, так что встретились они с Бродским позднее. Пока муж бродил в низовьях реки Или, в гостеприимной квартире Долгушиных в литерном доме под нынешним номером 51А, что расположился в одном из дворов по улице Ленина (ныне проспект Достык), командовала его супруга и тоже учёный – геоботаник-пустынновед Людмила Андреевна Демченко.

Приезжим путешественникам не с кем было посоветоваться, каким маршрутом идти на Иссык-Куль. Гости спешили в путь, наспех собирались, нацепив на себя штормовки и горные ботинки, снаряжение, выданное в Москве отцом Иосифа журналистом Александром Израилевичем Бродским.

Утром двинулись штурмовать тянь-шаньские просторы – вдоль Большого Алматинского ущелья, автобусным маршрутом №28 в сторону санатория «Алма-Арасан».

Собственно, выбрали неопределённый путь для неокрепшего и голодного организма питерца. Впереди туристов ожидал горный маршрут между двумя хребтами – Заилийским и Кунгей-Алатау, через перевал Проходной в Чон-Кеминскую долину, в долину Иссык-Куля.

Дорога по глубокому ущелью, с крутыми тропами сквозь скалы и осыпи, среди елового и арчёвого леса была с непривычки тяжёлой. Пульс зашкаливал, ноги проваливались то в бурлящую воду реки, то в прошлогодний снег, настроение с каждым метром высоты падало.

В верховьях реки путники заплутали напрочь, избрали мнимую петлю маршрута, с трудом вышли на поляну, известную многим как альпийский и научный городок «Космостанция».

Перед ними открылся грандиозный вид на подножие Большого Алматинского пика, виденного из города каменной громадной пирамидой. И чуть ниже живописное озеро – Большое Алматинское. Заметим, бывалые и остроумные туристы устроили здесь, на осыпи… мнимую высокогорную автобусную остановку 28-го маршрута – сооружение со скамейкой, столиком и столбом, на который прибили табличку и график движения! Утомлённые и доверчивые путники долго сидели на вожделенной скамейке и ждали мнимую колымагу в Алма-Ату.

Долгий спуск по просёлочной дороге, вдоль зданий и сооружений каскада ГЭС и редких поселений привёл бедолаг на улицы столицы Казахстана.

Дома их встретил хозяин Долгушин, незлобно пошутил по поводу произошедшего, семьей сели за круглый стол и накормили гостей досыта. На следующий день заплутавшая было группа пошла в библиотеку Академии наук, дабы подготовиться с картами и описанием очередного этапа дальнейшего путешествия.

По рекомендации Игоря Александровича и его коллег поэту Бродскому и попутчикам был предложен традиционный маршрут на берега «кыргызского моря», совершённый десятками путешественников Старого и Нового Света, – учёными, художниками, геологами, купцами, миссионерами».

«С песнями под домбру на кострах эмоций»

В итоге экспедиция Бродского и Воскова 1960 года прошла горными массивами Тургень, Асы, Далашык, Женишке, Чилик, озёрами Кольсай через Кунге-Алатау к Иссык-Кулю.

«…Казахская семья пригласила гостей отведать национальную кухню, – пишет В.Н.Проскурин. – ..памятная юрта, вечно занятая жена, два быстроногих мальчика. В тот день Иосиф сделал два рисунка детей. Произведения творчества тут же поместили на войлочную стену. Хозяева разделали барана, сварили в большом казане и пригласили гостей к столу. Апашка предложила вилки, но Иосиф сказал: «Не надо!» – засучил рукава и принялся есть с большим энтузиазмом…

Дружелюбным признанием таланта стал сухой сырный курт (по горсти каждому в карманы штормовки) и кусок ароматного мяса на дорогу. Поблагодарив щедрого хозяина, питерцы оставили чабану фонарик и топорик».

…Как завершилось памятное путешествие Бродского и Воскова по Казахстану и Средней Азии? Ленинградцы спустились через Таласский Алатау к городу Джамбулу (сегодня – Тараз), и дальше на поезде, через Шымкент, Ташкент, Самарканд, Красноводск (ныне Туркменбаши). На последние деньги питерцы купили билет и отправились путешествовать баржей по Каспийскому морю…

• 71
• 91