Как одержимость Путина демографией бьет по системе власти

Путин хотел бы войти в историю как правитель, излечивший Россию от последствий событий XX века, которые считает «историческими травмами». Но бороться за повышение рождаемости одной рукой, развязывая масштабную войну другой, – нечто явно иррациональное.  

Повышение рождаемости превратилось в ключевой, наряду с «возвращением территорий», элемент путинского проекта по «реставрации великой страны». Российский президент постоянно говорит о желаемых демографических показателях, ставя цели федеральным и региональным чиновникам. Те пытаются решить проблему все новыми запретами и денежными выплатами. Во властной вертикали сформировался целый рынок идей по повышению рождаемости, участники которого конкурируют за внимание Путина. И ради того, чтобы заручиться расположением президента, они готовы действовать в ущерб экономике и социальному спокойствию.

По заветам Менделеева

За последние месяцы Путин не раз пускался в пространные рассуждения о демографии России. В 2023 году суммарный коэффициент рождаемости составлял 1,41 (то есть 141 ребенок на 100 женщин) – минимальное значение за 17 лет. Между тем, по мнению Путина, цель на 2030 год – 1,6 – слишком неамбициозна. Более того, по мнению президента, не стоит брать за эталон советский показатель: два ребенка на каждую женщину. Стремиться надо к «расширенному воспроизводству», то есть к коэффициенту 2,3.

На заседании Госсовета в декабре прошлого года Путин вспоминал расчеты Дмитрия Менделеева, который в 1906 году спрогнозировал: к концу ХХ века население России превысит 600 млн человек. Современные демографы считают эти расчеты некорректными: Менделеев не учитывал демографические переходы (длительные периоды снижения рождаемости и смертности) и процесс переселения в города крестьян, которым до этого требовались многодетные семьи для ведения хозяйства.

Однако российский президент давно уверен, что Менделеев был прав, вот только достичь заявленной цели помешали геополитические катастрофы – мировые войны, революция 1917 года и развал СССР. Без всего этого «мощь российского государства была бы просто огромной», уверен Путин.

В мировоззрении президента с темой демографии тесно связано возвращение контроля над утерянными территориями. Это две основы путинского проекта по излечению исторических травм. Во многом концепция опирается на идеи послереволюционных эмигрантов начала ХХ века, которые грезили восстановлением былого величия России и тосковали о потерянной стране. Среди них, например, любимый философ Путина Иван Ильин. Менделеевские цифры идеально вписываются в представление об огромной, густонаселенной и процветающей стране, которую мы все потеряли.

Рынок демографических идей

Апелляция к демографическим построениям химика Менделеева – доказательство того, что концепции и мечты Путина имеют мало отношения к реальности. Однако российская бюрократия и представители элиты не могут не реагировать на них.

Вокруг демографической мании Путина сформировался целый рынок конкурирующих идей, где можно выделить два основных лагеря: ультраконсерваторов и прагматиков. Первые – это РПЦ во главе с патриархом Кириллом, а также часть бизнесменов и региональных чиновников (например, Константин Малофеев и братья Ковальчуки). Они пытаются встроить в путинскую политику свои радикальные идеи – в первую очередь речь о полном запрете абортов. В глазах Путина такая мера может выглядеть простой, понятной и эффективной.

Ультраконсерваторы вполне успешны. Например, в России теперь запрещена так называемая идеология чайлдфри. Но запрет абортов – более сложная тема. Такой шаг негативно скажется на рейтингах власти, ведь российское общество его не поддерживает. Поэтому политический блок президентской администрации старается не допустить лоббирования этой темы, предлагая ультраконсерваторам взамен уступки на региональном уровне. К примеру, местные власти теперь запрещают аборты в частных клиниках и наказывают врачей за склонение к прерыванию беременности. А в Вологодской области губернатор обещает в принципе запретить аборты. Но показательно, что в Кремле эту инициативу не комментируют.

Для населения припасены и «пряники». Власти уже 11 регионов ввели выплаты родившим студенткам. И это в дополнение к давно введенным «материнским капиталам» от федерального правительства и региональных администраций (причем выплата на второго ребенка в семье больше, чем на первого). Кроме того, российское законодательство теперь запрещает увольнять одиноких родителей с детьми в возрасте до 16 лет.

К выполнению поставленной президентом задачи чиновники иногда подходят креативно. Так, близкая к политблоку Кремля Наталья Агре – теперь уже экс-глава департамента Минпросвещения – недавно предложила возродить массовое проведение школьных дискотек для стимуляции рождаемости среди молодежи. Но инициативу не оценили, и Агре уволилась, хотя до того считалась перспективным кадром.

Ультраконсерваторы доходят до того, что публично заявляют: женщинам необязательно получать высшее образование и строить карьеру, а нужно сосредоточиться на рождении детей сразу после школы. И это при том, что в России не удается справиться с другой проблемой – кадровым голодом. Получается, что власти обеспокоены нехваткой кадров, но при этом вымывают женщин с рынка труда, обещая легкие деньги за рождение детей.

Недостижимый KPI

Суета российской бюрократии вокруг темы демографии понятна: теперь уровень рождаемости входит в число KPI, которые надо выполнять всеми силами. А это такая сфера, где сгенерировать красивые отчетные цифры с помощью креативных подходов к ведению статистики вряд ли получится: обнаружить несуществующих младенцев довольно легко. Поэтому чиновники стараются как могут.

В принципе, на путинский запрос существует простой ответ. Рождаемость в России катастрофически упала после начала полномасштабной войны. Мужчины гибнут на фронте. На планы завести детей влияют страх мобилизации и общая нестабильность. Из-за санкций растут цены на товары первой необходимости. Рекордно высокие кредитные ставки делают невозможной покупку жилья в ипотеку. Но Путин не хочет признавать эту реальность, которая не вписывается в его оптимистичный сценарий восстановления «золотого века».

Социальные проблемы в путинской демографической картине мира не так важны. По его мнению, прямой зависимости с уровнем рождаемости тут нет. На декабрьском заседании Госсовета Путин кивал на «весьма благополучные страны» ЕС и Азии, где демографическая ситуация хуже российской, хотя уровень доходов на душу населения там выше, а экономическая поддержка рожениц сильна.

Тогда же в качестве подтверждения своей теории президент приводил тот факт, что два российских региона с самой высокой рождаемостью – это Чечня и Тыва, где уровень дохода сильно ниже среднего по стране. Вывод был таким: все дело в «традиционных ценностях». И это явно играет в пользу ультраконсерваторов, которые тем самым получили негласное разрешение на дальнейшее лоббирование непопулярных мер – запрета абортов, введения налога на бездетность и так далее. Ведь при желании все можно объяснить защитой «традиционных ценностей».

Демографические устремления президента – квинтэссенция разрушительных противоречий позднего путинизма. Путин хотел бы войти в историю как правитель, излечивший Россию от последствий событий XX века, которые он вместе с частью сограждан считает «историческими травмами». Но бороться за повышение рождаемости одной рукой, развязывая масштабную войну другой, – нечто явно иррациональное.

Путин недооценивает значимость экономических трудностей и переоценивает роль «традиционных ценностей», так что его симпатии будут оставаться на стороне ультраконсерваторов. Между тем попытки бюрократов выполнять нереалистичные KPI в области демографии – пусть и в ущерб экономике – будут вновь и вновь заканчиваться провалом. Все более решительные попытки принудить семьи к деторождению только добавят тревожности в российском обществе. Но сказать президенту несколько слов о том, почему же семьи не заводят детей, никто изнутри вертикали власти не рискнет.

Андрей Перцев

Источник здесь.

• 28
• 24