Казах из Японии: родители передали нам постсоветские комплексы

«У выходцев из постсоветского пространства сложился особый менталитет: мы не умеем или разучились жить так же легко, как наши зарубежные сверстники, родительский опыт нас тянет назад», – признался 33-летний алматинец, выпускник Токийского университета, успешно реализующий себя в Японии.

В Японии не принято занимать «до получки»

– Я физик, но сейчас работаю в IT-индустрии, связанной с финансами. Это не совсем по специальности, но таких, как я, переучившихся математиков, физиков и инженеров, в отрасли много, – рассказывает Сибагат Алдыяров. – Крепкий фундамент мне заложили в обычной казахстанской школе. Наши учителя, несмотря на свои мизерные доходы, действовали суперэффективно. Благодаря им, я вначале успешно поступил на физфак Новосибирского государственного университета, но мне там не понравились и на следующий год я по образовательному гранту уехал в Японию.

…Казалось бы – вся моя сознательная жизнь проходит за границей, но в какие-то моменты начинаю ощущать себя другим, чем экспаты из более благополучных стран. Честно признаюсь: завидую им! Они работают не для того, чтобы выживать, а чтобы наслаждаться жизнью. Мой коллега-итальянец просто покупает билеты и улетает домой или в третьи страны, когда ему нужно отдохнуть или просто побыть наедине с собой. Наше человеколюбивое начальство отпускает его, и мне приходится тянуть одному наш с ним совместный проект. Разумеется, если руководство чувствовало бы риск, не пошло бы на это, но в рутинных ситуациях беспокойство о сотрудниках приоритетнее прибыли от проекта. Мы с Марко одинаково оцениваемся руководством, но у него другое мышление – он более свободный духом, а потому спокойнее относит к перипетиям жизни. Как-то отсутствовал дней 14. Не уверен, но это, наверное, превысило его годовой отпуск (я имею в виду денежный эквивалент). В таких случаях эти деньги высчитываются из зарплаты. Мне, как выходцу из постсоветского пространства, сложнее, я бы сто раз подумал, прежде чем пойти на такой шаг. Наши родители, привыкшие жить в условиях вечной перестройки и нестабильности, передали нам свои комплексы – с опаской смотреть в завтрашний день.

И если парень из Италии посвящает свой отпуск путешествиям в редкие страны (на самый юг Колумбии, например, или в пустыню Атакама в Чили), то я еду домой. Хотя возможно, этот комплекс – кучковаться с родственниками – моя персональная черта. Когда я отправляю деньги в Алматы, здешние мои товарищи удивляются: «А что, у вас там такие низкие доходы, что нельзя заработать на жизнь?». «Да нет, – отвечаю, – Но у нас так принято – помогать родным, если ты оказался в более выгодной ситуации».

– А что, например, выпускник Токийского университета может позволить себе на зарплату?

– Как я понял, в любой, даже самой богатой стране, молодой специалист вынужден жить, сильно затянув ремень на штанах. В 2014-2015 годах, когда я начинал свою трудовую карьеру в Японии, мне даже кто-то из друзей советовал вернуться в Казахстан. Зарплата после университета в Японии составляет около двух миллионов иен в год (примерно 6 млн. тенге или $18-19 тысяч). Половину налогов и соцотчислений (около 5%) на страховые, пенсионные и прочие взносы платит за молодого специалиста работодатель. В столице, если даже вскладчину снимать квартиру, зарплаты еле-еле хватит, чтобы свести концы с концами. Аренда в центре Токио 25-метровой квартирки с тоненькими стенами может составлять от $600 и выше. Первые годы я снимал жилье за внешним кольцом города. Добирался до работы полтора часа, зато квартира была просторной и с более доступной арендной платой. Поэтому я особо не урезал себя в расходах, даже умудрялся помогать родителям по мелочи.

Поясню: если в Казахстане плоская налоговая шкала, то в Японии – прогрессивная. Налог у начинающего специалиста составляет 5%, а при доходах 400 млн. иен в год и выше – около 45%. У меня он сегодня составляет 23%. Хвастаться не буду, но теперь я могу позволить себе снимать квартиру не только недалеко от работы, но и делать какие-то накопления и планировать свободно отпуск.

Еще один момент. Перед тем, как сдать налоговую декларацию, собираются все документы – наличие ипотеки, информация о дополнительном (то есть, куда перечисляются деньги самостоятельно, а не от работодателя) пенсионном фонде, о неработающих или мало зарабатывающих родственниках (супруги, несовершеннолетние дети и родители). И если собственный доход не достигает суммы, необходимой для прожиточного минимума, то обязательные налоговые отчисления могут быть отредактированы по таблице коэффициентов. Это делается для того, чтобы не загонять население в долговую кабалу или на социальное дно. Так называемые «токсичные кредиты» крайне редки для этой страны.

– Говорят, в Японии очень развито микрокредитование.

– И в студенческие годы, и сейчас я периодически живу в кредит, потому что в японском обществе не принято занимать или давать в долг «до получки». Здесь порицается любая форма попрошайничества или стремление зависеть от доброй воли других. Но банки очень тщательно проверяют кредитную историю. Многие наши студенты, которые учатся в Японии, жалуются, что им отказывают в получении кредитной карты из-за того, что они еще не работают. Но это не повод отчаиваться. Есть государственный Почтовый банк, который может открыть маленькую кредитную линию, а часто и сам университет может помочь со ссудой. Кроме того, в Японии тоже есть кредитные организации, выдающие моментальные кредиты под большие проценты. Но они работают в так называемой «серой зоне», компенсируя риски процентами.

– Легко ли в Японии получить ипотечное кредитование?

– Его выдадут, если стоимость квартиры не превышает 7-8 годовых доходов соискателя. Налоговая служба в таких случаях идет обычно навстречу: после предоставления сертификата с ипотечным кредитом несколько облегчается налоговое бремя. Однако перед тем, как выдавать кредит, человека тщательно проверяют. Самое сложное – пройти барьер перед выдачей кредита, дальше – легче. В Казахстане я никогда кредиты не брал, но там, я знаю, два барьера: первый – на этапе получения, второй – связан с выплатой. Последнее еще хуже первого, потому что будущее у многих казахстанцев нестабильно: неизвестно, что будет завтра, то есть, нет никакой гарантии, что не потеряешь работу или кормильца. В Японии это предусмотрено. Приходит, допустим, отец многодетной семьи или мать-одиночка с просьбой оформить ипотечный кредит на покупку большой квартиры, а им говорят, что, так как у них есть налоговые послабления от государства, то большой кредит им выдать не могут. И они вынуждены соглашаться на меньшее.

– А что в этой стране подразумевается под словом «попрошайничество»?

– Японцы очень поздно создают семьи и у них низкая рождаемость. Это связано с тем, что, начиная со средних классов, за образование нужно платить. Поэтому японцы стараются какие-то ситуации, которые наших людей всегда застают врасплох, предусмотреть до появления предпосылок. Покупка жилья, машины, переезд, рождение ребенка и его обучение – это все планируется (копятся деньги) задолго до самого события, чтобы потом все затраты можно было вытянуть самим. А у нас, к примеру, я как-то прочитал пост одного журналиста-фрилансера о том, что он в депрессии. «Пожалуйста, перечислите мне деньги на карточку», – просил этот довольно-таки молодой человек.

У японцев тоже могут быть какие-то проблемы – с семьей, со здоровьем, но они, уходя с головой в работу, стараются не показывать это на публике. Все сами, сами… Хотя – да, у них есть поддержка не только тем, кто в одиночку воспитывает детей, но потерявшим кормильца, да и вообще всем семьям, где растут дети… Разумеется, любое государство, как потребитель рабочей силы, заинтересовано, чтобы население получало меньше, а работало больше. Но при этом в одних государствах правительства сильно зависят от мнения общества, которое, нанимая высокопоставленных служащих на определенный срок, считает себя их работодателями, а в других его (мнение общества) закрывают как кран с водой. В Казахстане, например, министр труда и соцзащиты без особых потерь для репутации или аппаратного влияния может упрекнуть многодетных матерей, что они миллионы получают задарма. Если бы что-то подобное было бы сказано в Японии, то удар пришелся бы по всему правительству. Другие партии, также рвущиеся во власть, и многочисленные фракции парламента мгновенно воспользовались бы этим. Поэтому действующее правительство, чтобы не уйти бесславно раньше времени, вынуждено подстраивать бюджет под нужды населения, но при этом оно понимает, что слишком много дать тоже не может: бюджет не резиновый. К тому же популизм не поощряется самими же избирателями.

В Казахстане вся экономика фактически полностью контролируется государством через правительственные фонды национального благосостояния. В Японии вклад всех промышленных гигантов типа «Сони» и «Тойота» не превышает половины размера экономики, но в то же время они, как лидеры рынка, крупные работодатели и налогоплательщики, вынуждены вместе с государством вносить посильный вклад в социальную поддержку и финансовый тонус населения. А у нас, мы знаем, государство и работодатель де-факто один и тот же бенефициар.

На пенсию – в 70 лет

– Пишут, что в Японии готовят законопроект о поднятии пенсионного возраста до 70 лет.

– Пока что рекомендованный возраст выхода на пенсию составляет 65 лет и для мужчин, и для женщин. Но по прогнозам, к 2030 году количество людей, превышающих этот возраст, составит 35% от численности населения. Поэтому население осознает, что повышение пенсионного возраста неизбежно. Кстати, пенсионный возраст здесь гибкий. На пенсию можно выйти в любой промежуток между 60 и 70 годами. Такая система, разумеется, будет оказывать влияние на размер пенсии. Если человек решил выйти в 60 лет, то от государства (не от накопительных частных фондов) она будет составлять 70% от предназначенной для вышедших в 65 лет, а если в 70 лет, то 140%. Пенсии (государственные) у японцев тоже маленькие. Средняя – где-то около 600-700 долларов. Но каждый работающий человек прикреплен иногда к нескольким частным пенсионным фондам, куда отчисления делает либо работодатель, либо сам работник. Нет никаких запретов на труд и после 70 лет, если только речь не идет о руководящих должностях на госслужбе или каком-то научном учреждении. В этих случаях рекомендуется после 65 лет уходить в отставку. Не с работы – с поста.

– Свое будущее вы, видимо, связываете с этой страной?

– С какой-то конкретной страной пока еще себя не ассоциирую. Кроме Японии, я успел недолго поработать в Сингапуре, где с коллегами из европейских стран вел проекты клиентов-американцев. Вот тогда я и понял, что мир открыт для тех, кто ищет работу. Но в данный момент мне хорошо в Японии. Никто здесь (впрочем, как и везде) не будет обещать вам молочные реки с кисельными берегами, но это очень социально ориентированная страна. Здесь невозможно стать нищим или бездомным. Есть какое-то количество бездомных (на 128 млн. примерно 5-6 тысяч), но это их выбор, вернее – добровольный побег от проблем, а не так, что их кинули государство или партнеры.

– Говорят, в японских коллективах активно пишут доносы друг на друга.

– Есть такое. На меня поступила анонимка, когда я еще студентом работал в научно-исследовательском институте, да и в первые годы после университета тоже с этим сталкивался. В них была и доля правды (это было связано с отступлением от внутреннего регламента). Однако я понимал, что, возможно, долго не выдержу постоянного напряжения –контролировать себя, придерживаясь жесткого регламента, поэтому и ушел с некоторым облегчением, когда поступило предложение из международной компании в Токио. Но я не осуждаю японское общество за любовь к анонимкам. В этом для меня, как для интроверта, есть даже свои плюсы: у них не бывает открытых конфликтов, скандалов и ругани. На переговорах в нашей американо-японской компании воздух часто бывает наэлектризованным (где-то кто-то не выполнил обещанное в срок, подвело программное оборудование и т.д.), но никто ни на кого не повышает голос. Выяснение отношений, если и бывает, происходит не на глазах у публики.

Я скажу про другой, лично для меня большой минус японского коллектива. Это повышенное стремление к какому-то консенсусу. Из-за того, что руководители (ректоры, заведующие отделами, директора) засиживаются годами на посту, в больших компаниях очень много затягивающих рабочий процесс переговоров и обсуждений. Коллективное руководство – это, видимо, общая черта всех трудовых коллективов, где работает слишком много азиатов. Поэтому европейцы и американцы, умеющие быстро принимать решения, где-то обгоняют японцев. Из-за этого мне и в дальнейшем хотелось бы работать в многонациональном коллективе. В Казахстане, на мой взгляд, тоже не поощряется индивидуальность у подчиненных. Но при этом чрезмерно делается ставка на индивидуализм руководителя, и в результате получается единоначалие.

Об эмиграции в Японию

– Возможно ли экспату в Японии сделать политическую карьеру или стать первым руководителем компании?

– Здесь есть экспаты, занимавшие или занимающие руководящие должности в крупныхк компаниях. Самым известным из них был глава стратегического альянса Renault-Nissan-Mitsubishi, ливанец Карлос Гон. Сейчас его посадили. По официальной версии – за неуплату налогов, а на самом деле, говорят, имеет место быть сильный транснациональный заговор по смещению сильной фигуры с руководства огромной компании.

Очень много топ-позиций в японских компаниях занимают выходцы из Голландии, Бразилии, Америки, Франции, Британии. Во многих крупных банках на руководящих позициях – не по финансовой, а по технической части – сидят выходцы из России. На Японской фондовой бирже (второй по величине в стране), где я начинал работать, техническим директором тоже был выходец из России. Но самые верхние позиции достаются, конечно, местным гражданам, потому что любой коллектив всегда старается выбрать того, кто ближе ему по духу и менталитету, а потом уже, если не найдет достойных, смотрит на людей извне. Но такого, чтобы это был чей-то родственник, прошедший благодаря протекции, здесь не бывает.

А вот политическую карьеру иностранцу в Японии почти невозможно сделать. Пока я такого не видел. Хотя нет, знаю одного человека, избиравшегося на два срока в парламент. Это Марутей Цурунен, урожденный Марти Турунен. Он родился где-то в 40-х годах в Финляндии, в 70-х эмигрировал в Японию, принял гражданство, был избран в сенат. К сожалению, это пока единичный опыт. Возможно, многие из японских политиков имеют корейские или китайские корни. Но это, конечно, другой разговор. Я знаю, почему, например, граждане Евросоюза не хотят делать в Японии политическую карьеру или же оставаться здесь жить навсегда. Они все-таки больше привыкли к мобильности, у них больше социального либерализма, их страны позволяют иметь многочисленное гражданство, а Япония – нет. И хотя Марко, моему коллеге-итальянцу, удобнее жить здесь (тут его доходы выше, да и карьеру сделать легче), чем на родине, но японское гражданство он принимать не собирается.

– А люди средних лет могут эмигрировать и прижиться там?

– Даже боюсь отвечать на этот вопрос. Очень сложно мне понять наших людей средних лет. Моя мама, например, придумывает разные предлоги, чтобы не ехать сюда даже в отпуск. Ей здесь было очень сложно без языка, плюс другие климатические условия – очень высокая влажность. Как специалист она сложилась дома, а здесь все надо начинать с нуля. Как я говорил в начале нашего диалога, у наших людей комплекс: жить для работы и для родных, не для себя, а посему я понимаю, что мама даже сейчас хочет облегчить мне быт и ей неудобно, когда я трачу для ее проживания свои средства. А мне, в свою очередь, страшно представить, что оставлю родителей без финансовой поддержки в будущем. Вот так и живем – общинно переживая за завтрашний день.

• 59
• 33