Казахстан вступил в период перманентного бюджетного кризиса

У каждого нормального государство есть свои отличительные черты характера. У кого-то дураки и дороги, у кого-то перманентные валютный и бюджетный кризисы. Не успели жители мегаполисов привыкнуть к доллару «почти по 500», их огорошили новостью, что государственная казна со скоростью света пополняется заемными деньгами, госдолг растет, и все больше государственного дохода уходит на выплату кредиторам.

За последнюю неделю правительство заняло у международных банков 0,5 трлн тенге или 185 млрд йен в пересчете на валюту займа. Деньги предоставили Международный банк реконструкции и развития (МБРР) и Азиатские банки – развития и инфраструктурных инвестиций.

Тот, кто хотя раз пользовался кредитным плечом, понимает, что занимает чужие деньги, а отдает свои. Государственный долг и так растет как нежный ком. По состоянию на 1 октября 2024 года он составил 30,5 трлн тенге или 22,6% к ВВП (при ВВП в 134,9 трлн тенге). Долг вырос за год с 27,2 трлн тенге. Но одно дело занимать в тенге, другое – в валюте. Конечно, йена хоть и является одной из резервных валют, но не так сильна как доллар. В расчетах через кросс-курс такой долг усилит долговое бремя правительства. Чем больше берем, тем больше надо отдавать. Большие выплаты выдавливают жизненные силы из дефицитного бюджета, не говоря уже о конвертации тенге в доллар для оплаты процентов по внешним займам и новом давлении на тенге.

Но правительству приходится брать в долг. Государственный бюджет остро нуждается в деньгах. Расходы правительства ежегодно растут. Государств взяло на себя повышенную социальную ответственность. Почти ежегодно индексируются пенсии, зарплаты госслужащим (не всем правда), пособия и стипендии. Индексация дохода не сопряжена с ростом производительности труда, деньги доплачиваются, чтобы покрыть инфляцию.

Не забыт малый и средний бизнес. На его поддержку тратятся значительные средства через программы субсидирования кредитных линий. Единственным живым источником денег для экономики остаются государственные деньги. Субсидии нарушают нормальный ритм финансового рынка, мешают рыночному формированию цен и ставок. Международные эксперты требуют от государства понизить прыть и сократить участие. Но кто конкретно будет тянуть на себя экономику, они не говорят. Частный бизнес считает деньги и не пойдет в невыгодные проекты – в ту же инфраструктуру, где отбивать деньги нужно годами.

В последнее время бюджет «занемог» новой болезнью – низкой собираемостью налогов. Падают экспортные доходы – снижаем добычу и снижаются цены на нефть. Крупный бизнес, особенно банки, пребывает в растерянности – как жить завтра? Привычная синекура с низкими налоговыми ставками станет приятным воспоминанием с принятием нового Налогового кодекса. Бизнес сжался и ждет решения своей участи. Не до развития, хотя как раз оно бы обеспечило приток новых налогов. «Дыра» в бюджете составляет 3 млрд тенге. Пожар тушат срочными трансфертами Национального фонда. На начало ноября из фонда вытащили свыше 6 млрд тенге. Это печальный рекорд.

Особенно неприятно, что «дыра» сложилась из-за неспособности собрать налоги. Это говорит о слабом понимании экономической ситуации и низком качестве прогнозирования со стороны разработчиков бюджета. Заложенные параметры дохода не гибкие, и вообще не понятно, с какого потолка они взяты.

Goldman Sachs прогнозирует, что марка Brent в 2025 году в среднем будет стоить 76 долларов за баррель. В проекте казахстанского бюджета на 2025-2027 год этот показатель заложен на уровне 75 долларов. Впритык, что называется. Тем более, растет вероятность, что цена упадет ниже этого критического для нас порога. А значит, придется опять в срочном порядке «перетряхивать» Нефтяной фонд, а он – не резиновый.

Частые обращения в Нефтяной фонд говорят о слабой бюджетной дисциплине. В любой семье и в нормальной компании понимают – когда нет денег, нужно сокращать расходы. Но оптимистичные члены правительства, а с ними и депутаты не хотят проникнуться рисками ухудшения экономической ситуации. Расходы растут словно с барской руки, а где взять деньги на дефицит – никто током не объясняет. Но тает Нацфонд и растут правительственные долги. Оказалось, дисциплинировать правительство некому. Депутатам проще поднимать вопрос про огромные прибыли банков, которые идут мимо государственной казны и про закредитованность полунищего населения, для которых кредиты – способ хоть как-то свести концы с концами.

Пока все стороны власти «профессионально» исполняют свои обязанности, страна получила настоящий бюджетный кризис. И как лечить этот кризис, правительство до сих пор не объяснило. За него это делают диванные и профессиональные аналитики. Есть мнение, что правительство все-таки прибегнет к росту курса доллара, чтобы по итогам года хоть как-то сбить бюджет. Возможно, доллар вырастет больше 500 и быстрее, чем все думают.

Национальный банк кричит и упирается – ему ведь отвечать за рост импортных цен и инфляцию. Но кто ж его послушает – на кону бюджет страны. Ослабления тенге общество не хочет, но у него нет методов повлиять на бюджетную политику. Отсутствие внешней реакции правительства и депутатов на бюджетный кризис приведет к тому, что в следующем году кризис продолжится.

• 100
• 98