Кто роет алматинцам могилы?

Ритуальная сфера остаётся одной из самых закрытых сфер городского управления Алматы. При том, что мегаполис быстро растёт и стремится к цифровизации, порядок на кладбищах, распределение участков, организация похорон и контроль за операторами по-прежнему остаются непрозрачными. Формально все процессы находятся под управлением государства, но фактически доступ к информации о захоронениях ограничен, а механизмов контроля почти нет.

Всего в Алматы насчитывается 70 кладбищ, однако только 9 из них являются действующими. Остальные официально считаются закрытыми для новых захоронений.

Впрочем, «закрытость» на практике означает лишь юридическое отсутствие новых свободных участков, но не полное прекращение погребений. На десятках старых некрополей продолжают появляться новые могилы: одни – как вполне законные семейные «подзахоронения», другие – как полностью неформальные погребения, которые не фиксируются ни в каких документах. Отсутствие единой базы данных могил делает невозможным точный учёт, а значит – и точное понимание того, сколько фактически новых захоронений ежегодно происходит на «закрытых» территориях.

Ответы на запрос Exclusive.kz, который изначально был направлен централизованно акимату города, в итоге оказался «раскидан» между семью госорганами (шесть аппаратов акимов районов и аппарат цифровизации города), что наглядно показывает отсутствие согласованности. На одинаковый список вопросов один район вполне открыто предоставляет полный список из множества кладбищ с указанием их размеров, другой – почему-то только перечисляет площади, третий – лишь заявляет, что «все объекты закрыты и любые захоронения запрещены» (хотя жители, навещая могилы родных, регулярно фиксируют там подзахоронения).

И никто из них не ведёт полноценного открытого реестра. На сайтах акиматов, – как городского, так и районных, – нет карт кладбищ, графиков работы, списков ответственных лиц, контактных телефонов, правил посещения, регламентов подзахоронений. Алатауский район в ответ на запрос и вовсе прямо пишет, что данные о порядке захоронений, контактных лицах, расценках и предоставляемых услугах есть «на информационных стендах», – то есть, именно на территории самих объектов. Получается, человек должен физически приехать на кладбище, чтобы узнать, можно ли здесь хоронить родственников?

Единого городского портала, где можно было бы найти сведения о каждом кладбище, попросту нет. Даже такая базовая информация, как количество свободных участков, по всей видимости, может отсутствовать даже у районных специалистов, – раз на журналистские запросы предоставляется ответ лишь в формате «места в наличии», без каких-либо цифр.

Цифровизация ритуальной сферы пока находится лишь на стадии разработки концепции. Управление цифровизации Алматы в ответ на запрос Exclusive.kz заявило о создании электронной базы захоронений, в которую войдут интерактивная карта, история захоронений, данные о свободных местах, личные кабинеты и онлайн-услуги и рассказало о том, что с прошлого года велись геодезические работы, выполнялись аэрофотосъёмка, начинались подготовка данных.

Но ключевые параметры этой цифровизации пока не раскрыты:

• нет технического задания;
• нет информации о финансировании;
• нет оператора системы;
• нет сроков;
• нет открытого перечня кладбищ, которые будут цифровизированы.

А пока всё это отсутствует, свободные участки продолжают фиксироваться лишь вручную, а статистика – вестись каждый раз в разных форматах.

Но, к счастью, не вся гробовая информация ещё закопана под землю. Некоторых ответов про кладбища мегаполиса добиться всё же удалось.

До 2025 года все кладбища в Алматы находились на балансе акимата Жетысуского района. В их руках находилось десятки объектов, расположенных по всему городу, – причём данные о них, как мы уже отметили, собирались вручную, учёт мест вёлся лишь на бумаге, а контроль за погребениями был неполным. Но недавно модель изменилась: теперь каждое кладбище закреплено за районом, на территории которого оно находится.

Что примечательно: публично данная реформа не освещалась, – в пресс-релизах акимата Алматы найти подробности про неё не удалось. Мы о ней узнали лишь  сначала из пересылки нашего единого запроса всем районам по отдельности, а затем из содержания ответов аппаратов Алатауского и Турксибского районов, в которых прямо сказано, что балансодержателями своих кладбищам они стали только с этого года. Когда именно произошло «раскидывание» кладбищ, нам выяснить не удалось. В ответах указан только год, без точной даты и именования документа, согласно которому это было сделано.

Сам же аппарат акимата Жетысуского района данную реформу, как будто бы, проигнорировал, – ведь на наш запрос он ответил только старой заготовкой: единой общей информацией, повторяющей то, что уже было в старых новостях про ритуальную сферу, без какой-либо конкретизации. На то, что ими использовалась заготовка, указывает и упоминание в ответе на вопрос о цифровизации старого именования Министерства ИИ – МЦРИАП.

В теории децентрализация должна была улучшить управление. Но помогло ли это исправить существующие проблемы? Едва ли.

До реформы в Жетысуском районе был сосредоточен администратор бюджетной программы по обслуживанию кладбищ. В рамках неё находился основной контракт с ТОО «Специализированный комбинат ритуальных услуг» (СКРУ). Оно контролирует значительную долю рынка, будучи единственной большой структурой, оснащённой собственной техникой, рабочими бригадами, транспортом, администрированием и опытом в госзакупках. До 2017 года владельцем этого ТОО полностью был акимат города, затем оно было приватизировано, но 49% так и оставалось у самого государства.

После этого СКРУ стал существовать как будто бы по принципу государственно-частного партнёрства, но на практике компания, работая как частный бизнес, стала получать крупные контракты без риска конкуренции.

В 2021 году АЗРК в «Заключении по результатам анализа состояния конкурентной среды рынка услуг содержания и обслуживания кладбищ по Республике Казахстан за период 2019-2020 годы» указывало на это и намекало, что государство, наоборот, должно «выйти» из ритуального рынка. Хоть прямо это ни в виде требования, ни в виде предложения или рекомендации прописано не было, – тем не менее, присутствие на рынке в Астане и Алматы субъектов с долей участия государства в документе открыто оказалось названо «проблемой». Тем не менее, ситуация не изменилась.

В этом году в результате реформы каждый район получил возможность назначать своих операторов. Несмотря на это, многие контракты всё ещё попросту сохраняются в таком же виде, в котором и существовали ранее: всё тот же СКРУ до сих пор продолжает обслуживать территории как минимум трёх крупных районов. Лишь в Алатауском пришёл новый подрядчик: ТОО «HIC».

При этом акиматы районов упорно в один голос заявляют: «фактов нарушения конкурентной среды или ограничений доступа иных участников рынка не установлено». Однако многолетняя концентрация функций, – от санитарной уборки до контроля за территориями, включая важнейшие действующие кладбища, – в руках одной связанной с акиматом города организации говорит о другом.

Тем временем, состояние множества кладбищ оставляет желать лучшего.

Характерный пример – Центральное кладбище. Оно исторически значимо: здесь покоятся Куляш Байсеитова, Мухтар Ауэзов, Каныш Сатпаев, Шакен Айманов, Мукан Тулебаев, Дина Нурпеисова и десятки других выдающихся личностей. Но состояние территории нередко вызывает жалобы. Посещавшие территорию горожане часто жалуются на наличие мусора и неубранных упавших на могилы веток и деревьев, сломанные оградки, захламлённые непроходные дорожки, наличие на кладбище надписей от вандалов.

По официальным данным, общая уборка на кладбищах проводится ежедневно в тёплые периоды года, дважды в неделю осенью и раз в неделю зимой. Но фотографии и свидетельства посетителей противоречат этому. При этом ответственность за уход за индивидуальными могилами акиматы перекладывают на родственников, – что не решает системных проблем состояния общих территорий.

Но это только полбеды. Главная сохраняющаяся проблема – это острый дефицит земли. По имеющейся информации, на действующих кладбищах остаётся лишь около 60 гектаров, и при текущем уровне смертности этого хватит на несколько лет, но не более чем на десятилетие.

Работы по оптимизации территорий проводятся, но лишь точечно, – например, на Кенсай-2 было отремонтировано более 19 тысяч квадратных метров дорожного покрытия, что, как утверждается, позволит создать около 10 тысяч новых мест на ближайшие 7-10 лет. Но это не решает неизбежный рост потребности.

Чтобы глобально решить проблему, в Алматы были определены новые земельные участки общей площадью свыше 160 гектаров. Но пока что эти земли находятся в процессе оформления в государственную собственность. Ни сроков завершения оформления, ни параметров проектирования новых кладбищ акиматы пока не раскрывают.

Без появления альтернативных форм погребения дефицит земли будет увеличиваться. Впрочем, есть новость: в ноябре крематорий, который построили ещё в 2021 году, но всё никак не могли запустить, был передан на баланс профильной организации акимата. В теории, если запуск проекта наконец состоится, это может облегчить проблему.

Но пока отсутствие альтернатив продолжает усиливать давление на землю, и тем самым стимулирует на рынке риски теневого распределения участков: перепродажи мест, неформальных договорённостей с подрядчиками о «резервировании» земли, подзахоронения без регистрации. Это одновременно и лишает город инструментов планирования, и приводит к ростам затрат граждан на погребения.

По законам коммерческое использование кладбищ запрещено и государство обязано предоставлять участок не менее шести квадратных метров на кладбище бесплатно. Однако на практике частные компании оказывают услуги, которые прямо или косвенно влияют на доступ граждан к участкам. Жители Алматы неоднократно сообщали в соцсетях о случаях, когда доступ к «хорошему месту» предлагался через посредников.

Официально акиматы настаивают, что фиксации таких фактов нет, но на самом деле отсутствие открытых списков свободных мест, цифрового учёта и прозрачного ценообразования делает любые проверки невозможными.

К тому же, рынок ритуальных услуг в Казахстане не лицензируется. В работе агентств нет базовых требований к квалификации сотрудников, технике безопасности, хранению тел, санитарным нормам или взаимодействию с государственными органами. Любая группа людей может открыть ритуальное агентство и начать работать без специальной подготовки и без обязанности раскрывать цены. Эти пробелы делают рынок крайне восприимчивым к теневой деятельности.

Стоимость похорон среднестатистической семьи складывается из множества элементов. В Алматы цена стандартного гроба варьируется от 15 до 250 тысяч тенге, венков – от 3,5 до 30 тысяч, катафалка – 25-35 тысяч, похоронной одежды – от 18 тысяч. Мусульманские похороны требуют саван (от 500 тенге за метр), аренду тобута (5 тысяч в сутки), омовение (от 25 тысяч). Памятники начинаются от 500 тысяч и могут даже превышать миллион, если речь идёт о граните.

По оценкам журналистов и данных 2023-2025 годов, похороны «эконом»-уровня в Алматы редко обходятся дешевле 100-150 тысяч тенге, а в среднем могут достигать 300-400 тысяч. Известно, что в период пандемии COVID-19 некоторые частные операторы поднимали стоимость погребения до 1 млн тенге.

В итоге государственные выплаты, – которые составляют от 15,7 до 36,6 МРП в зависимости от статуса умершего, – закрывают лишь 20-40% базовых расходов.

Отметим, есть возможность получить также на погребение дополнительно 94 МРП в случае смерти лица, имеющего пенсионные нецелевые накопления в ЕНПФ, – но, хоть эта сумма и покрывает расходы, за неё придётся «побороться»: предстоит собрать ряд документов, большая часть которых может быть подана только при личном обращении в офис фонда.

При отсутствии регулирования и единой системы учёта цены могут расти бесконтрольно. Ежегодно ритуальные услуги продолжают дорожать в стране на 13-40% (в зависимости от региона). В Алматы при этом сохраняется наибольшая стоимость.

Ещё одним из самых тревожных аспектов сферы остаётся утечка персональных данных. Жители Алматы регулярно сообщают, что ритуальные агентства звонят им уже через несколько часов после смерти родственника – ещё до того, как информация официально проходит через морг или медучреждение.

– Как только регистрируется смерть (полицией), тут же начинаются звонки от представителей мечетей, ритуальных и транспортных услуг, чуть позже от тойханы, кафе и ресторанов по проведению поминальных обедов и прочего. Даже не представляю, откуда у них номера телефонов родственников усопших? Только Провидению и Высшим силам такое возможно

– пишут в соцсетях.

Это указывает на наличие неформальных каналов передачи информации из медучреждений, полиции или моргов, – хотя ведомства официально это отрицают. Все акиматы районов в ответ на журналистский запрос утверждают, что не передают данные третьим лицам.

Контроль за такими нарушениями относится к компетенциям МВД и Министерства ИИ, но данные о расследованиях подобных проблем отсутствуют. Ни одного публичного отчёта о выявленных источниках утечки не опубликовано. В условиях отсутствия лицензирования и прозрачности рынка ритуальные агентства остаются одной из самых непрозрачных точек возможной торговли персональными данными.

Решения всех данных проблем требует комплексной реформы, – и, в идеале, на уровне республиканского законодательства.

Сенатор Андрей Лукин в начале этого года уже заявлял о необходимости разработать единый закон о погребении и похоронном деле, в рамках которого закрепить статус кладбищ как объектов исключительно государственной собственности, ввести предельные тарифы на основные услуги, усилить ответственность за неконтролируемые эксгумации, незаконные продажи мест и утечки данных и создать государственную цифровую систему учёта захоронений, интегрированную с государственными базами. Международный опыт показывает, что такие меры позволяют обеспечить прозрачность, предотвратить коррупцию и гарантировать гражданам доступ к социально значимым услугам. Но на сегодняшний день эти предложения депутата так и не реализованы.

Тем временем Алматы, как крупнейший город страны, нуждается в единой, современно управляемой, прозрачной системе ритуальных услуг. Пока что в этой сфере продолжают только рыть глубокие ямы.