Стали известны причины срывов поставки лекарственного обеспечения

Послание только усилило ощущение неопределенности. Поэтому трудно сказать, насколько оно соответствует реальным вопросам, волнующим общество. Что на самом деле мы хотели бы услышать в президентском послании? 

Эти  вопросы мы задали политологу Айдосу Сарыму и экономисту Жарасу Ахметову.

Еженова Карлыгаш:

— На прошлой неделе мы дождались эпохального события- нового послания президента. Оно отличалось и по формату и по срокам от предыдущих. Чем вы это объясняете и в чем его отличие от последней череды посланий?

Айдос Сарым:

— Прежде всего, наверное, это послание происходит в условиях большого скепсиса. Мы видим, что сегодня многие большие процессы спотыкаются о равнодушие людей. Поэтому заставить людей по-другому думать и двигаться очень сложно. Послание вернулось в прежний формат. Не знаю, насколько это способствует тому, чтобы улучшить бюджет и стратегическое планирование, но факт остается фактом. Послание стало смесью между самим посланием и совещанием с правительством.

Для себя я отметил, что впервые за 20 лет отмечен приоритет города. Словарь президента пополнился значительным количеством современных слов, что, наверное, отражает некоторое омоложение госаппарата.

Еженова Карлыгаш:

— Жарас, есть мнение, что экономический блок послания оказался достаточно слабым. Вы согласны с этим?

Жарас Ахметов:

— Оценка слабый или сильный здесь не совсем уместна, потому что это ежегодное послание, которое предусматривает соответствующие изменения в расходную часть бюджета. В принципе оценка адекватная, потому что финансовую система надо поддерживать, а образование и здравоохранение надо развивать. На самом деле мы должны понимать, как оценивает руководство страны текущую ситуацию и каковы его приоритеты в экономическом развитии.

Еженова Карлыгаш:
— Допустим, есть одна цифра — увеличение социальных расходов на науку, образование и здравоохранение до 10% от ВВП. Но там есть очень хитрая формулировка «из всех источников», то есть по сути, если сейчас сложить эти расходы, то они уже составляют 10%.  Как вы думаете, насколько реалистичны эти экономически параметры и адекватны ли они реальным потребностям?

Жарас Ахметов:

— То, что сегодня кажется реалистичным, завтра может оказаться наоборот. У нас все центральные банки, министерства финансов имеют большие разработанные аппараты макроэкономического моделирования. У Нацбанка есть простая модель, которая включает около 20-30 сценариев. В США свыше 100. Мы во многом в прогнозировании работаем старыми советскими методами.

Айдос Сарым:

— Надо понимать, что послание — это некий компромисс внутри исполнительной власти. Надо смотреть на то, что там есть и на то, чего там нету. Поскольку госаппарат не любит получать плюхи, он старается сделать более или менее реалистичный формат. Я бы больше обратил внимания на то, чего там нет. Насколько траты бюджета в отношении ВВП адекватны ситуации? Например, надо ли увеличить траты на оборону? Если все наши соседи увеличили военный бюджет, то это о чем то говорит.

Еженова Карлыгаш:

— Я споткнулась в послании на одной интересной фразе: «отношения между Казахстаном и Россией можно назвать эталоном межгосударственных связей…или Китайская инициатива «один пояс-один путь» является для Казахстана стратегически важной». Ничего не сказано о том, что сегодня Казахстан впервые в такой острой фазе, когда все наши геополитические партнеры в состоянии напряженных взаимоотношений. Ничего не сказано о том, как у нас будут строиться отношения с западом. И также ничего не сказано о той центрально азиатской интеграции, которая сейчас очень хрупко, но намечается. Что бы вы добавили в это послание?

Жарас Ахметов:

— Личные отношения между Путиным и Назарбаевым всегда были хорошими. Как влияет на наше внешнеполитическое положение весь тот трешь, который закатил Путин в мире? Отрицательно и мы находимся в растерянности. Эта наша близость тянет нас на дно. По поводу «Один пояс — один путь», это вопрос по поводу транзита, его организация дает дополнительные доходы. Всех побочных негативных эффектов мы еще не знаем. Как быть Казахстану, когда отношения Россия-США, Россия-Китай ухудшились, никто не знает. Но точно, что ни к одному из них мы не можем привязаться бесповоротно. Мы должны сохранять со всеми хорошие отношения, потому что у нас нет выбора.

Айдос Сарым:

— Очень важно, чтобы дружили народы, а не только два человека. Для постколониальной страны эти отношения можно назвать оптимальными. Кто бы не пришел на место Назарбаева, он будет вести ту же политику. Что касается Китая, то это тоже большая данность, с которой надо научиться жить. Что касается Центральной Азии, абсолютно с вами согласен, что в этих условиях первое, что должно делать государство — это налаживать отношения с близкими по всем параметрам соседями. И это приоритет.

Еженова К:

Еженова Карлыгаш:

 — В послании упомянуто создание некого Комитета по модернизации. Наблюдатели тут же связали это с реинкарнацией агентства по стратегическому планированию и реформам, которое было создано в 1997 году. Я считаю, что, несмотря на обилие наших программных стратегических документов, какого-то четкого видения у Казахстана нет. Как вы думаете, зачем создается этот комитет?

Жарас Ахметов:

— Почему-то никто обратил внимание на фразу «усилить роль органов по защите конкуренции». Я считаю это просто жизненной необходимостью, потому что у нас слабо развиты рыночные отношения. Может, в послании это было не очень акцентировано и никто не обратил на это внимание, посчитав это дежурной отговоркой, но на самом деле это очень важная вещь. Второй вопрос в том, как она реализуется. Я думаю, что Комитет по модернизации — это некий наблюдательно-консультативный орган.

Еженова Карлыгаш:

— Мне кажется вообще некорректным сравнение с агентством по стратегическому планированию. Напомню, что оно напрямую подчинялось президенту. Не может орган стратегического планирования быть в системе исполнительной власти. Это конфликт интересов.

Жарас Ахметов:

— Стратегическое планирование осуществляет министерство национальной экономики.  Программу формируют исполнительные органы. А вот независимый надзор со стороны парламента, общественности должен существовать, но он существует в парализованном виде. Надо всегда говорить о сущности. Есть стратегический документ первого уровня. Все законодательство страны должно быть приведено в соответствии с этим документом. Это указ президента. СМИ, как общественный институт контроля, должны внимательно прочитать документ и следить за его реализацией.

Айдос Сарым:

— Сколько журналистов в стране физически смотрели этот документ от начала и до конца. Я уверен, что не много. Я бы в этой связи говорил бы не о том, чем этот орган будет заниматься, а о более существенным. Вот кто будет журналистов контролировать? Свобода слова -это хорошо, но мы сейчас даже под сайтом эксклюзив не можем оставлять комментирии, потому что боимся попасть под уголовную статью. Например, в этом документе очень интересный момент, связанный с борьбаой с теневой экономикой и ее сокращение на 40% за три года. Мы видим, как в социальных сетях, газетах и телеканалах это освещается? Нет.  Мы видим, что у нас поднялась минимальная заработная плата.  Если такой орган создается, то значит,  у президента есть какие-то формальные или не формальные вопросы относительно того, как эти документы реализуются. Значит, есть некоторые вопросы к администрации президента, совету безопасности, счетному комитету и т.д. Мы идем по пути паллиативов и создания дополнительных структур, которые умножают сущности. А вот как их вернуть реалистичное поле — это вопрос.

Еженова Карлыгаш:

— Наше слабенькое общественное мнение решилось предположить, что послание- это предыстория, прелюдия к некоему сенсационному объявлению. Как вы думаете, будет ли продолжение, будут ли какие-то до конца года важные изменения?

Айдос Сарым:

— Одна из причин, почему послание было воспринято скептически, в том, что там не было политики. Это один из самых дискуссионных вопросов на горке. Если мы говорим о стиле управления, то главное стилевое отличие — это неопределенность. В обществе есть большие ожидания ответов. Как бороться с теневой экономикой без сильного парламента, без сильных контролирующих органов, свободы слова? Когда эти взаимоисключающие вещи начинают смешиваться, то это создает неведение.

Жарас Ахметов:

— Ждать ли нам какого-то важного документа? Я лично не жду. Но это не означает, что в связи с другими событиями другой документ не появится. Но нам важно не только текущее качество содержания послания, а важен анализ исполнения прошлых посланий. Главная наша функция —  смотреть и рассказывать людям, как мы это понимаем. Вот это мы забываем. Мы всегда забегаем вперед, хотя прошлое влияет на настоящее и влияет на будущее.

Айдос Сарым:

— Думаю, людям нужны не сенсационные заявления, а честности, искренности. Надо понять, что мы все в одной лодке. 

Иллюстрации из открытых источников

• 126
• 122