Новый Казахстан – это плохо забытый Старый

То, о чем так долго молчали многие СМИ, а жители Карагандинской области говорили, озираясь по сторонам, вышло на первые полосы большинства отечественной прессы. Далеко не факт, что на братьев-близнецов наденут наручники, но эта история наглядно показывает то, что пресловутые «подковерные» войны превратились в ожесточенные столкновения и боевые переговоры, которые еще не известно, чем закончатся.

Почему мы так считаем?

Был бы повод – все тайное становится явным.

Начнем, пожалуй, с информационного повода. Как мы вчера сообщали со ссылкой на КазТАГ, братья Нигматулины стали фигурантами уголовного дела, связанного с рейдерством. Как отмечалось, фабулой дела являются взаимоотношения между Ерланом Нигматулиным и Куатом Султанбековым, а его расследованием занимается центральный аппарат антикоррупционной службы. Подчеркнем этот важный факт, как и тот, что оно было начато еще в апреле этого года. Ведь именно тогда, четыре месяца назад, антимонополисты заявили о начале расследования в отношении ТОО «Казфосфат» по факту «значительного и необоснованного завышения цен на аммофос» – одного из “самых востребованных сельскохозяйственных удобрений. Позже выяснилось, что выгодополучателями роста цен стали сыновья Нурлана Зайруллаевича – Нурхан и Нуржан Нурлановы. К слову, около месяца назад генпрокуратура сообщила, что один из них стал фигурантом уголовного дела «в связи с извлечением монопольного дохода на сумму Т697 млн». 

В принципе, по тегу «нигматулины» за последние месяцы и недели можно было вспомнить еще немало фактов, причем многие из них так или иначе связаны с нехорошими делами, вдруг ставшими явью. Но касательно Султанбекова отметим, что мы об этой истории написали еще 11 июля, сообщив, что он находится в столичном СИЗО. Дело в том, что против бывшего бизнес-партнера Ерлана Нигматулина по прозвищу «Балхашский Кот», как утверждается, было сфабриковано уголовное дело (подбросили пистолет), которое вылилось в приговор – 3,5 года. Вопреки законодательству, Куат Султанбеков «пошел по этапу» в одну из колоний ВКО, а не стал «мотать срок» в родной Карагандинской области. Там ему стали продлевать срок якобы за злостное нарушение режима, и теперь его бывшие сокамерники, дававшие тогда показания против него, деятельно признались и раскаялись. Пару дней назад в Нур-Султане прошел суд, освободивший Султанбекова, и сейчас, по нашим данным, он проходит медицинское обследование и курс реабилитации – 10 лет тюрьмы может сказаться на здоровье любого человека. Мы не знаем (пока) подробностей его освобождения, но можно предположить, что одного желания «Балхашского Кота», стараний его адвокатов и молитв его родных было недостаточно, чтобы прервать бесконечный срок. Более того, по некоторым данным, именно антикоррупционщики стали инициаторами пересмотра дела. Точно также, как и дела балхашской правозащитницы Зинаиды Мухортовой, которая из-за жалобы на Нигматулина президенту Назарбаеву дважды подвергалась репрессиям со стороны «судебной психиатрии». 

СМИшные дела

Конечно, если верить слухам, которые до сих пор бродят по Карагандинской области и все еще будоражат Балхаш, за братьями-близнецами тянутся другие дела и делишки, которые в той или иной мере имеют признаки ряда статей Уголовного кодекса. Однако до сих пор многие из потерпевших предпочитают сохранять молчание. Некоторые и рады бы были «поворошить старое», но у них банально не сохранилось документов – как, например, по рейдерскому захвату рынка в том же Балхаше еще лет 20 тому назад. Есть те, кто просто хочет воспользоваться случаем, но предпочитает не слишком светиться, как, скажем, экс-аким Карагандинской области (а еще бывший премьер) Серик Ахметов, который месяц назад «вдруг» изъявил желание быть полностью реабилитированным, хотя на суде просил прощения (у тогдашнего президента). 

На всем этом фоне совершенно по-другому выглядит история отца и сына Матаевых. Они еще тогда, шесть лет назад, прямо называли заказчиком своих злоключений Нурлана Нигматулина – тогдашнего спикера мажилиса. К слову, дело Матаевых в 2016 году вело все то же антикоррупционное агентство, которое в ту пору возглавлял Кожамжаров. Кайрат Пернешевич, безусловно, заслуживает отдельного внимания, и мы к его личности еще вернемся – тем более, по некоторой информации, может быть повод к этому, но пока скажем, что спайка Нигматулины-Кожамжаров довольно успешно работала многие годы, поэтому братья не только были уверены в своей безнаказанности, но и не сомневались, что главный финполовец и «личный опричник Назарбаева» может изолировать любого. Вообще, случай с Матаевыми не единственный, когда Нигматулины боролись со СМИ. В Карагандинском регионе все было зачищено по максимуму уже давно, а на республиканском уровне Нурлан Зайруллаевич в полной мере проявил свою нелюбовь к независимой прессе тогда, когда получил кресло руководителя Аппарата президента. Небезызвестный факт, о котором следовало бы напомнить, и который стал выглядеть как-то странно, это когда когда у спикера нижней палаты парламента вдруг появилась толерантность к журналистам. Причем, не только к «паркетным». Поэтому у наших коллег и у части общества создалась иллюзия, что Нигматулин стал меняться и перевыполнил план по наставлениям уже нового президента про «слышащее государство». 

На самом же деле все немного сложнее. Открытость для СМИ появилась у нашего героя практически одновременно с проявлением его критического настроя к министрам, посещавшим парламент для выступления перед депутатами. Это тоже нравилось прессе. Хотя опытный глаз сразу заметил, что спикер просто «играет на публику», так как никакого продолжения разносам членам кабмина не было. Как бы то ни было, имидж Нигматулина-парламентского стал неуклонно расти, и он с уверенностью вошел в заветную пятерку самых влиятельных в стране персон, хотя, заметим, де-юре он был №3 во властной иерархии – если бы что-то случилось с президентом (на тот момент уже Токаевым), а коллега из сената по каким-либо причинам не смог бы временно исполнять обязанности главы государства, то в Акорду заехал бы председатель мажилиса. 

Превентивный удар 

Эту часть нашего сегодняшнего повествования тоже можно было расписать поподробнее, но мы остановимся на главных тезисах. Примерно в то же время, когда началось преследование Матаевых, властные амбиции у Нурлана Нигматулина стали переливаться через край и, как утверждают, «Ноль-Первому» донесли о его разговоре с Динмухмедом Идрисовым, когда он проговорился, что планирует стать президентом. А Нурсултан Абишевич, как известно, этого не любил. Вообще, последний этап «конституционного переворота» (очередные «дополнения и изменения» в ряд законов, в том числе – в Основной) и официальное начало операции «Преемник» укрепил тогда еще крепкий тандем Нигматулина-Назарбаевой, которые взяли в руки обе палаты парламента. Но потом с Даригой Нурсултановной «пошло что-то не так», и ее «ушли». Но осадок, как говорится, остался. А потом случился Кантар. По одной из версий, если все-таки верить, что заговор был против действующего президента, то именно спикер мажилиса имел больше всего шансов «перехватить власть». Чисто с точки зрения закона, конечно, и имея в виду, что Маулена Ашимбаева никто всерьез лидером не воспринимал даже в стенах сената. 

Но, как говаривал сам Касым-Жомарт Кемелевич, что произошло, то и произошло. Точнее – что не произошло, то не произошло. 

Вернемся в день сегодняшний. Сейчас все чаще и чаще говорят о повторении январских событий, причем для этого накапливаются и объективные причины, и субъективные. К объективным можно отнести ухудшение социально-экономического положения населения без надежды на улучшение, а также то, что власть так и не рассказала правду о кровавом январе. А вот под субъективными мы понимаем желание реванша тех, кто хотел получить власть любым путем, и кто сейчас желает вернуть себе прежнее положение. Хотя бы из чувства самосохранения. Поэтому «Новому Казахстану» нужно держать оборону и наносить превентивные удары по «Старому», учитывая, что методы и исполнители все те же. 

Тут выявляется несколько направлений. Во-первых, это то, чем иногда занимался сам Назарбаев – раздробление кланов, а также комплекс мероприятий для предотвращения объединения против нынешней Акорды. Во-вторых, это лишение таких группировок финансовых ресурсов. Именно этим объясняются многие действия властей, скрытые под официальными лозунгами «деприватизации» и «возврата капиталов». Опять-таки, заметьте, что подобные инициативы Токаева были точные и касались они именно тех сфер, которые напрямую затрагивали интересы близкого окружения Назарбаева – железной дороги, нефтегазового сектора, телекоммуникаций и активов СМИ. 

Последнее можно выделить в отдельную категорию, так как сейчас мы становимся свидетелями активизации одного лагеря в прессе и точечных ударов по отдельным редакциям и журналистам. Причем, война за информационное поле развивается с обеих сторон, а между ними оказывается наша журналистская братия. Здесь нужно вспомнить и дело Махамбета Абжана, и блокировка сайта «Орды.КЗ», и иск к международным журналистам-расследователям, и поправки в закон о выборах. Это, в-четвертых.

Чем закончится?

Предстоящие выборы – будь то парламентские или президентские, но одинаково досрочные – о них мы поговорим в следующий раз и как раз в рамках сценариев «реванша». А пока закончим тем, с чего начали. Пятым направлением превентивных действий «новых» является использование привычной репрессивной судебной системы. Вообще то, что Нигматулины стали фигурантами уголовного дела, совершенно не говорит, что оно может вылиться в итоге в обвинительный приговор. Мы не видели материалов этого самого дела, но, если вспомнить, что досудебное производство началось еще в апреле, то возникают сомнения – а за четыре месяца нельзя было довести расследование не только до освобождения Куата Султанбекова, но и ареста Ерлана Нигматулина? Тут вон даже его племянники на свободе ходят, хотя тоже вроде бы «фигуранты». Поэтому можно предполагать, что идет банальный торг. Сам Ерлан Зайрулллаевич, как утверждают, с начала года живет на одной из своих вилл в Германии. Некоторые источники утверждают, что его брат оказался невыездным, хотя некоторые СМИ и отдельные блогеры несколько раз «отправляли» его за рубеж и потом тут же (но уже другие) «возвращали» на родину. Даже если дело дойдет до признания одного из них или обоих подозреваемыми, то у нашего правосудия руки окажутся коротки, а фигурантам дадут просто уйти. В общем, Нигматулины в этом плане выглядят более сговорчивыми и готовыми на компромисс. 

Другое дело – те, кто стоит (или уже сидит) за кланом Болата Назарбаева. Тут далеко не все так просто и однозначно. Периодически «умирающий» и «воскресающий» братишка экс-президента не намерен делиться честно наворованным. И у него, судя по всему, есть определенные козыри, против которых «Токаев и Ко» пока ничего особо не могут противопоставить – только усиление ответственности по массовым беспорядкам и оснащение силовиков дополнительным оружием и льготами в случае смерти. А там еще и какие-то действия против «западников» собираются предпринимать, пересматривая свои взаимоотношения с Бергеем Рыскалиевым и его командой.

В любом случае, вскоре мы будем свидетелями, а возможно, и соучастниками чего-то нового, что в разной мере подтвердит наши предположения о столкновении Нового и Старого Казахстана.

• 127
• 82