Новый мировой порядок: что тюрки могут предложить миру?

Ключевыми акторами на мировой арене сегодня принято считать западный мир во главе с США, Китай и до некоторой степени Россию, которая пытается прорваться в первую лигу. Но философ Валихан Тулешов считает, что Россия не способна предложить миру никакого цивилизационного проекта, а потому обречена на провал. Зато шанс в зарождающемся новом мировом порядке есть у Казахстана, который может стать частью единого тюркского проекта. Подробно об этом Тулешов рассказал в интервью Exclusive.kz.

– Сейчас многие говорят о том, что на наших глазах зарождается новый цивилизационный проект. Как бы вы моли его охарактеризовать? Какое место в нем будут занимать казахи и тюрки в целом?

– Сейчас существует шесть основных цивилизационных проектов. Это некие общие метафоры, описывающие различия в политике разных великих держав. Говоря о новом, то есть седьмом, я лично имею в виду проект возрождения тюркской цивилизации.

Первый проект – еврейский «План Соломона». Он имеет трехтысячелетнюю историю, начатую с освящения Храма Соломона в Израиле, и ставит гуманистические цели: изменить человечество, сделать его добрее, изжить варварское в человеке. Его осуществляют британские элиты.

Есть проект «Новый Вавилон», он связан с Соединенными Штатами. Они хотят сделать симбиоз когнитивных, информационных, био- и нанотехнологий, чтобы создать нового человека, построить общество трансгуманизма.

Третий проект – европейский. Он осуществляется посредством Ватикана, который согласует позиции ведущих европейских держав, собирает мнения роялистов, то есть самой верхней части общества, королевской богемы.

Существует таже исламский проект, причем в двух видах – «красный» и «черный». Черный ислам – это террористический проект построения всемирного халифата. Красный ислам связан с амбициями Турции собрать вокруг себя все мусульманские страны в политический союз.

Пятый проект – «Великое единение», его развивает Китай. В концепции Си Цзиньпина он называется «сообщество единой судьбы человечества».

Как говорит российский философ и бывший советский разведчик Андрей Девятов, эти проекты сидят за карточным столом и играют в бридж – это метафора того, что между ними разворачивается сложная игра, включающая одновременно и конкуренцию, и сотрудничество.

Девятов выделяет также шестой проект. Он называет его «Большая Евразия», им должна руководить Россия. Если три проекта направлены против России, чтобы разрушить ее, осуществить за счет России свои цели, то шестой проект, напротив, ставит Россию в центр. Она совместно с Китаем должна осуществить великое единение народов Евразии.

Но современная Россия в цивилизационном отношении не делает ничего, чтобы осуществить этот проект. Наоборот, мы видим, что война в Украине, поражение в Сирии, ее геополитические подходы в Евразии показывают, что Россия не движется в сторону объединения. Ее действия противоречат китайской доктрине единой судьбы. Совсем недавно в интервью Путин намекал на подготовку к войне с НАТО. Его позиция – если мир нас не признает, мы его уничтожим.

В то время как китайская доктрина, наоборот, говорит о том, что мы должны сотрудничать и соревноваться одновременно – быть в единстве противоположностей, подобно инь и ян. Поэтому российский «евразийский» проект не выглядит жизнеспособным.

Я считаю, что новый цивилизационный проект растет именно из наших туранских, тюркских стран. Он предполагает не только восстановление культурной общности тюрков, но таже формирование экономических основ для более глубокой интеграции тюркских государств.

Испокон веков тюркам был присущ мультилатерализм (способ организации международных отношений, основанный на механизмах, позволяющих каждому государству пользоваться привилегиями в отношениях со всеми партнерами, – Exclusive). Даже их завоевания были обусловлены не желанием кого-то пограбить, а с целью установления порядка в Евразии, долгосрочного мира.

В этом плане тюркский проект может расширить понимание того, как складывается мировой порядок. Потому что мультилатерализм предполагает также учет позиций малых и средних по влиянию стран. Напротив, классическая схема предполагает, что мировой порядок складывается в ходе борьбы этих шести крупных глобальных проектов, а остальные игроки под них подстраиваются.

– В нашем регионе идея тюркской интеграции, безусловно, очень популярна. Но вам не кажется, что мы выдаем желаемое за действительное? Во-первых, у тюркского проекта нет никакой концептуальной основы кроме общего прошлого, общей истории. Но этого недостаточно, если мы замахиваемся на цивилизационный проект.

Во-вторых, у всех названных вами проектов есть какая-то экономическая основа – есть акторы, которые готовы платить за это в прямом и переносном смысле, у них есть конструкции в области экономики, политики, военного дела. У тюрков никакой такой конструкции нет – товарооборот между тюркскими странами микроскопический.

Кроме того, тюрки разбросаны по разным странам, и расстояние между ними иногда достигает нескольких тысяч километров. У нас нет даже общего языка.

Не кажется ли вам, что для осуществления этого проекта потребуется еще очень много времени?

– Я с вами согласен, что предстоит многое сделать. Однако наша общая история, общее происхождение, – это на самом деле очень важно. У нас одна метафизическая национальность, она лежит в культурном коде тюрок. Культурный код – это про общие нравственные коды, способы бытования, а также культуру в узком смысле, связанную с искусством.

Мы видим лишь внешнюю сторону происходящего – у нас нет прямых границ, нет единого экономического пространства. Но вы вспомните, как создавалось европейское единое пространство: с первых шагов в 1948 году до оформления ЕС в 1992 году прошло больше сорока лет. Да, у европейских стран единая география, они расположены близко друг к другу. Но посмотрите на последние события: сейчас Азербайджан пытается восстановить единое пространство с Турцией через Зангезурский коридор (в настоящий момент он находится на территории Армении, – Exclusive). Мы в свою очередь соединены с Азербайджаном через Каспийское море. У нас нет какого-то моста или тоннеля, как между Великобританией и Францией, тем не менее мы уже объединены, между нашими странами активно ходят торговые флоты.

Ежегодно возрастают объемы взаимной торговли Казахстана с Узбекистаном и Кыргызстаном. Мы фактически согласовали границы между нашими странами. Сейчас очень быстро развивается инфраструктура Центральной Азии – на Каспии в Куарыке расширяется порт, потоки нефти в Европу уже идут через Азербайджан… Это создает инфраструктуру для будущей возможной интеграции. Процесс взаимной торговли – это также мощный социальный процесс. Просто многие этого не замечают.

– Но я боюсь, что все эти инфраструктурные проекты никакого отношения к тюркской интеграции не имеют. Средний коридор, «Один пояс, один путь» и другие – они все международные. Просто по нашей территории проходят международные маршруты, и мы даже конкурируем друг с другом, кто будет их использовать. Основные инвесторы – это не наши страны. На первом месте, конечно, Китай. Второй главный инвестор – Западная Европа. Мы не играем никакой проактивной роли, все эти проекты продвигаются внешними игроками. В этом процессе мы не субъекты, а объекты. Что вы об этом думаете?

– Я скажу так. Когда наш первый президент еще не объявил о том, что во внешней политике нам нужно придерживаться принципа многовекторности, мы существовали фактически отдельно от всего мира, как локальная, забытая богом цивилизация. Сейчас мы стали центром цивилизации, осевым пространством, через которое идут все пути. Об этом говорили не какие-то наши политологи и экономисты, а мировые гуру философии.

– А в чем отличие многовекторности, которой наше государство все время гордится, от мультилатерализма?

– Многовекторность – это когда вы бросаете взгляд во все стороны, и без учетов национальных интересов выбираете партнеров для взаимодействия. Лишь бы кто согласился с нами как-то сотрудничать. Мультилатерализм предполагает выстраивание внешней политики только на основе наших национальных интересов. Сейчас мы видим, как Казахстан постепенно движется в эту сторону. Например, мы уже открыто говорим, что можем строить АЭС совместно с Францией или с Китаем. Начинаем все больше перегонять нефть через Азербайджан. То есть можем делать выбор самостоятельно. Когда страной руководил Назарбаев, об этом вообще смешно было думать.

– Но это же совсем не наша заслуга. Все эти действия просто вынужденные и вызваны реакцией на последствия войны в Украине. Мы просто не можем продолжать экспортировать газ и нефть через Россию. То есть это опять же не про какие-то осознанные действия.

– Как писал в «Искусстве войны» Сунь-Цзы, в какой-то момент нужно просто лечь и плыть по течению. Мы сейчас в мейнстримном течении. Нужно иметь в виду, что всегда существует две тенденции: история и общемировой поток влияет на государство, и также государство влияет на общемировой поток. Поэтому не нужно сразу впадать в ужас и горевать, что мы ничего не делаем. Чтобы появились определенные культурно-исторические индивиды (в том числе лидеры), должны развиться соответствующие материальные условия. Это базовый постулат марксизма, который признают все.

Когда мы плывем по течению – это тоже движение. Но это движение происходит в центре евразийской цивилизации, на территории Хартленда (Понятие в геополитике, которое обозначает территорию, частично занимающую постсоветское пространство, – Exclusive). Некоторые западные и российские политологи считают, что следующий виток мировой военной напряженности будет именно в Центральной Азии. Но его не будет. Потому что мы живем в осевом пространстве, и осевое пространство само формирует реальность. Казахстан самим своим существованием сподвиг Китай строить дороги через нас в Европу.

– У каждого из представленных вами проектов есть какая-то центральная понятная идея. Но какая идея у тюрков?

– Я давно предлагал концепт Мәңгілік ел, то есть «живой народ». Это не просто казахская метафизическая философема, она общетюркская. Она соответствует представлению Фихте, который обозначал живой народ, как народ творческий, который постоянно ищет новые высоты. Я считаю, что наши деятели культуры, политологи, историки, социологи должны продвигать эту идею. Если в нее вкладываться, конструировать ее, то она может стать нашей путеводной звездой, подобно китайской концепции «единой судьбы» и другим цивилизационным проектам.

– Если российский евразийский проект вы считаете нереалистичным, может ли центром Евразии стать Казахстан?

– Сам по себе не может. Мы должны выстраивать наш цивилизационный проект на основе единства общетюркского суперэтноса. Если бы в Казахстане жило 150 миллионов человек, то об этом можно было говорить.

А чтобы развивать этот цивилизационный проект, нам нужно понять содержание общетюркской идеи, расшифровать его для своих современников и будущих потомков.

• 27
• 36