Почему Кремль сближается с йеменскими повстанцами

Кремлю все сложнее сохранять равноудаленность в йеменском конфликте: растущее взаимодействие с хуситами, теперь и в военной сфере, дает о себе знать. Подобное уже происходило и в Сирии, и в Ливии, и в Судане.

Партнерство России и Ирана, крепнущее на военном сотрудничестве в войне с Украиной, генерирует все новые последствия в самых разных частях мира. Среди них — сближение Москвы с проиранскими повстанцами из «Ансар Аллах» (хуситами) в Йемене.

Долгое время Россия старалась занимать равноудаленную позицию в отношениях с участниками йеменского конфликта. Но теперь в подконтрольной хуситам столице Сане работают российские военные советники, а в Москве не исключают поставок повстанцам вооружений. В результате, если в Йемене дойдет до новой эскалации — а это вполне вероятно на фоне хуситских атак в Красном море, — Москва может оказаться одной из участниц конфликта.

От юга до севера

Москва не впервые проявляет интерес к йеменским делам. СССР установил дипотношения с Йеменом (тогда — Йеменским Мутаваккилийским Королевством) еще в 1928 году. Впоследствии наиболее тесные контакты у Советского Союза сложились со строившими социализм «южанами» — существовавшей с 1967 по 1990 год Народной Демократической Республикой Йемен (НДРЙ). Хотя и с «северянами» — Йеменской Арабской Республикой (ЙАР) — взаимодействие тоже было налажено.

За годы сотрудничества Москва отправила в эти две республики тысячи специалистов и внесла немалый вклад в строительство инфраструктуры. А с Южным Йеменом развивались еще и военно-технические связи. Однако после объединения страны в 1990 году и с распадом СССР присутствие там Москвы упало почти до нуля.

С тех пор у России не было сколь-нибудь серьезных интересов в Йемене — даже в лучшие годы товарооборот с ним доходил лишь до $250 млн. Так что после начала внутрийеменского конфликта в 2011 году Кремль ожидаемо занял равноудаленную позицию и не стал активно вмешиваться в происходящее, в отличие, например, от ливийского и сирийского кризисов.

Российская политика осталась прежней и после того, как в марте 2015-го Саудовская Аравия и ее союзники начали военную операцию против хуситов. Москва ограничилась призывом к «незамедлительному прекращению всех форм боевых действий».

При этом Россия все эти годы поддерживала и до сих пор поддерживает диалог со всеми основными участниками йеменского конфликта. Дипломаты регулярно встречаются с представителями международно признанного Руководящего президентского совета (РПС), сепаратистского Южного переходного совета (ЮПС) и бывшей правящей партии «Всеобщий народный конгресс» (ВНК), которая сейчас вступила в коалицию с хуситами. Но сегодня возник явный перекос в сторону последних.

Проблема (не)признания

Россия – не единственная внешняя сила, живо интересующаяся происходящим в Йемене. Например, соседняя Саудовская Аравия всегда поддерживала РПС, участники которого проводят большую часть времени в Эр-Рияде. Объединенные Арабские Эмираты помогают ЮПС, который предоставляет Абу-Даби возможность разведывать нефтяные месторождения на юге Йемена. Хуситы же много лет получают вооружения, деньги и  информационную поддержку со стороны Ирана.

В основном такая поддержка не афишируется, хотя по некоторым вопросам иранская сторона действует в открытую. Так, в 2020 году Иран стал первым государством, назначившим посла в контролируемую хуситами Сану. Одновременно с этим в Тегеране аккредитовали йеменского посла. То есть Иран придал легитимности кабинету министров, сформированному хуситами и дружественной этому движению партией ВНК.

Россия не торопится признавать легитимность этого правительства, но контакты с хуситами становятся все более интенсивными. За последние два с половиной года замглавы российского МИДа Михаил Богданов не менее четырех раз встречался с представителями движения — это больше, чем с кем-либо из других участников конфликта в Йемене. И количество постепенно переходит в качество.

Российские советники из Главного разведывательного управления (ГРУ) теперь работают в Сане под видом сотрудников гуманитарных организаций. Об этом сообщали СМИ со ссылкой на американскую разведку и мои источники, близкие к хуситам. По их словам, по той же схеме в Йемене уже много лет действуют иранские военные инструкторы и другие специалисты.

Кроме того, летом 2024 года несколько американских СМИ сообщили, что Кремль рассматривал возможность поставок вооружений хуситам, но пока был вынужден отказаться от этой идеи из-за давления со стороны США и Саудовской Аравии. Впрочем, эксперты ООН в своих отчетах неоднократно рассказывали о попытках контрабандных поставок в Йемен противотанковых управляемых ракет 9М133 «Корнет», автоматов АКС20У и других вооружений — то есть вооружений с техническими характеристиками и маркировкой, аналогичными тем, что производятся в России. К этой схеме, судя по всему, был причастен Иран.

На пороге новой войны?

Именно сотрудничество с Ираном и подтолкнуло Кремль активнее участвовать в йеменском конфликте на стороне хуситов. Попав в зависимость от поставок иранских вооружений, столь необходимых на украинском фронте, Москва все глубже вовлекается в орбиту влияния Тегерана на Ближнем Востоке. И, как следствие, начинает активно поддерживать сателлитов Исламской Республики в этом регионе.

Показательна позиция Москвы по палестино-израильскому конфликту. Российские власти ни разу публично не осуждали агрессию боевиков ХАМАС против Израиля 7 октября прошлого года, хотя среди заложников были граждане России. Выступая фактически с антиизраильских позиций, Кремль стремится преподнести себя еще и лидером Глобального Юга — всех, кто недоволен позицией Запада, солидаризировавшегося с Израилем.

Взамен Москва получает одобрение своей политики со стороны проиранских сил на Ближнем Востоке. Например, 21 февраля 2022 года, за три дня до начала вторжения в Украину, хуситы поддержали «признание Донецка и Луганска независимыми республиками». Лидеры ХАМАС выражали надежду на то, что «специальная военная операция приведет к образованию многополярного мира». А ливанская «Хизбалла» и вовсе поставляет России рекрутов для войны в Украине в обмен на российское вооружение.

Что касается палестино-израильского конфликта, то рвать все связи с Израилем Кремлю не хотелось бы. Тут показательна российская реакция на апрельские атаки Ирана по израильской территории: Москва тогда не встала на сторону Тегерана, мстившего за нападения на свои объекты в регионе, а ограничилась выражением «крайней озабоченности в связи с очередной опасной эскалацией».

А вот в йеменском конфликте Кремлю будет все сложнее сохранять равноудаленность. Растущее взаимодействие с хуситами, особенно в военной сфере, даст о себе знать. Подобное уже происходило и в Сирии (осенью 2015 года Москва начала там военную операцию ради спасения режима Башара Асада), и в Ливии (РФ поддерживает контролирующего восток страны фельдмаршала Халифу Хафтара), и в Судане (там наемники из ЧВК «Вагнер» работают сразу на два фронта — поддерживают и Суверенный совет страны, и мятежные Силы быстрого реагирования).

Пока в Йемене удерживается перемирие между хуситами и собранной Саудовской Аравией коалицией. Но риск возобновления активных боевых действий высок, особенно на фоне активности хуситов в Красном море. С ноября 2023 года они атаковали уже более 70 торговых судов, которые, по их утверждению, так или иначе связаны с Израилем и его союзниками. Атаки нарушили логистические цепочки, на которые приходится примерно 12% от общего объема международной торговли, и спровоцировали рост цен на перевозку грузов из Азии в Европу почти на 300%.

США и Великобритания (а с недавних пор еще и Израиль) периодически наносят удары по позициям хуситов. Это приводит к жертвам среди мирного населения и увеличивает риск новой эскалации.

Один из наиболее вероятных сценариев дальнейшего развития событий – повторный поход хуситов на юг ради захвата всей территории страны. Для этого им понадобится поддержка всех своих немногочисленных зарубежных партнеров. В том числе и России.

Источник здесь

• 35
• 46