Почему мы так живем и что нам со всем этим делать?

Такие разные и такие близкие страны Центральной Азии: в алматинском культурном пространстве «Трансформа» прошел микрофестиваль современной драматургии жанра автофикшн. Микро – потому что участников всего двое.

Гражданский театр

В Алматы приехали драматург Роман Егоров из Ташкента, а также певица, актриса и гражданская активистка Айжамал Бектен из Бишкека. Их пьесы и составили ультракороткую, но при этом емкую по смыслу программу микрофестиваля. 

С одной стороны, организовывать такие события крайне просто. Все, что для этого нужно – желание организаторов и гостей, а также деньги на авиабилет для драматурга, который зачастую и актер собственной пьесы, и даже практически сам себе декорация. В этом и заключается особенность такого жанра, как автофикшн. Это максимально гражданский театр, который как будто спускается с высокой сцены в зрительный зал, нередко – в буквальном смысле, чтобы вступить в диалог с людьми, открыто говорить с ними о том, что их волнует, вместе искать ответы на вопросы.

Справка от организаторов фестиваля. Автофикшн – это документальный жанр, в котором автор соединяет свою биографию с художественным решением. Автофикшн в театре обычно представляет собой моноспектакль, в котором автор и исполнитель – это один и тот же человек, и тема, о которой он рассказывает, волнует его лично и проходит через всю его жизнь.

Так, прошедший на днях фестиваль современной драматургии наглядно показал, что у стран Центральной Азии, несмотря на все наши особенности, историческую и культурную уникальность, очень много общего. Это вопросы построения независимого государства, этапы, которые приходится проходить на этом пути и, пожалуй, в первую очередь – переживания людей по этому поводу. Через личные истории участники фестиваля затронули болевые точки общества. В одних случаях намеренно провоцируя такой эффект, а в других, возможно, и нет. География происходящего при этом не важна, все герои и истории вполне узнаваемы или же легко переносимы на нашу реальность.

«Андижанская полька»

Драматург из Ташкента Роман Егоров представил в Алматы постановку «Андижанская полька». В ней сам автор хочет разобраться, что же все-таки произошло в 2005 году в Андижане, когда на следующий день после начала протестов произошли массовые расстрелы. Каковы были причины, и что тогда на самом деле случилось? Молодой человек пытается выяснить, но все время опасается слежки, а то и возможности попасть в «места не столь отдаленные» за свои действия, которые власти вполне могут не одобрять…

Роман Егоров. Фото Марии Гордеевой

– Я люблю Узбекистан и считаю себя узбеком. Я вырос на этом менталитете, и я хочу рассказывать в пьесах об Узбекистане и его людях. Хочу писать пьесы, которые помогут мне – а может быть и нам всем – избавиться от страха. Желаю говорить о том, что меня вдохновляет, рассказать о своём самом страшном кошмаре, – делится Роман Егоров.

А чтобы не слишком грузить публику, драматург вплетает в свой рассказ забавные воспоминания из детства о том, как его родители перевозили экзотических рептилий, пытались заработать, продавая змеиный яд, и однажды на всем этом попались…

Алматинцы, конечно, посмеиваются, но на самом деле история погружает в не столь пока еще далекие воспоминания и дает повод провести аналогию с январскими событиями 2022 года: ведь мы до сих пор очень мало знаем о том, с чем в действительности столкнулся тогда наш окутанный туманом город… Остались только воспоминания о кошмаре и немое свидетельство того, что все это не приснилось – мемориал. Однако власти так до сих пор и не сообщают, что же произошло тогда на самом деле. Театр – пожалуй, одна из немногих возможностей хоть как-то затронуть эту тему. К тому же, аналогичная невысказанная боль и тревога, как оказалось, есть не только у алматинцев или вообще казахстанцев. У соседних стран есть похожий опыт.

Право на свободу

Задумано так было или нет, но пьеса Айжамал Бектен из Кыргызстана как бы продолжает размышления Романа Егорова, только в другой тональности. Девушка рассуждает о свободе – свободе знать правду, защищать свои права и высказывать мнение, быть тем, кем хочется, и там, где ты живешь. Есть ли у нас такое право? Айжамал Бектен много лет участвует в протестах и даже организует их. Для нее это форма взаимодействия с жизнью, возможность повлиять на что-то или хотя бы попытаться.

Айжамал Бектен. Фото Марии Гордеевой

– Моя пьеса – это моя ода, мой гимн свободы, мой остров, мой оазис, мой эксперимент, мой прикол, анекдот и шутка, – говорит Айжамал Бектен. – Я приглашаю людей в свою душу, окунаю их в свой хаотичный, суетливый и придурошный, местами несерьезный, местами правдивый и грустный, но однозначно искренний поток сознания.

Фото Марии Гордеевой

Девушка не просто рассказывает свою историю, но и активно взаимодействует со зрителями, давая людям возможность высказаться в той или иной форме, поделиться тем, что волнует именно их. Так на сцене появились люди с табличками «Верните время!», «Жизнь без коррупции!», «Нет войне!». И если ситуация с изменением часового пояса и наступлением вечера практически сразу после обеда актуальна только для Казахстана, то остальные вопросы так или иначе затрагивают сегодня многие страны.

Отсюда вопрос: можно ли сегодня говорить об особенностях театра Центральной Азии в целом, его сходстве и различиях в разных странах? Вот что думает по этому поводу театральный продюсер и драматург, автор проекта микрофестивалей в «Трансформе» Ольга Малышева.

– Наверное, театры Центральной Азии можно рассматривать в каком-то общем контексте, потому что наши страны объединяет некий общий исторический бэкграунд, – говорит эксперт. – Так, например, самое главное, что показали чуть более тридцати лет независимости – это то, что театр нуждается в каком-то новом, собственном театральном языке, потому что во всех направлениях современного искусства очень много сейчас говорят о деколониальности. Естественно, тему поднимают и в театре. Мне кажется, что современные театральные художники, режиссеры, артисты заняты сейчас поиском того, каким должен быть новый театр Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, какие театральные направления, в которых уже наработан некий опыт и экспертность, можно объединить, чтобы получить тот самый новый язык.

Ольга Малышева. Фото Валерии Холодовой

По мнению Ольги Малышевой, в целом общая черта центральноазиатского театра – это его разнообразие. В каждой из стран есть традиционный, привычный театр, где-то эта культура наработана веками, как, например, в Узбекистане или Таджикистане. Где-то, как в Кыргызстане и Казахстане, большое влияние оказала советская театральная школа. В то же время есть и достаточное количество современных театральных коллективов, которые возникли и развиваются в среднем за последние десять лет.

– В Казахстане сегодня современного театра много, в Кыргызстане меньше, совсем чуть-чуть в Узбекистане, в Таджикистане пока практически совсем нет. Тем не менее театральные эксперименты обретают силу, их становится все больше. Что касается Казахстана, то, наверное, уже нет таких театральных направлений, которые не были бы у нас представлены, – отметила Ольга Малышева.

Прошедший в «Трансформе» микрофестиваль автофикшн – уже второй в этом сезоне. В начале ноября свои спектакли здесь показали алматинцы – драматург Альмира Исмаилова и режиссер Марк Куклин. Такие микрофестивали – это приглашение к разговору: о самих себе, о том, где, когда и как мы живем, и что со всем этим делать

• 72
• 72