Почему режим Мирзиеева в Узбекистане теряет устойчивость

12 мая, 2023

Аппетит узбекского общества к переменам растет – людям хочется, чтобы власти продолжали преобразования в соответствии с их собственными декларациями. Но запрос на политические изменения теперь противоречит потребностям самого президента, которому заигрывания с большей демократией и открытостью мешают консолидировать власть

С 1 мая в Узбекистане после всенародного референдума вступила в силу новая конституция. Само по себе ее переписывание не стало чем-то удивительным – за годы независимости основной закон в Узбекистане меняли уже 14 раз.

Понятно и то, зачем действующий президент запустил конституционную реформу. Официально подавая новую конституцию как фундамент «нового Узбекистана», действующий президент Шавкат Мирзиеев обнуляет свои сроки и получает возможность снова переизбираться вплоть до 2037 года. Он уже объявил о скорых внеочередных выборах, которые, несомненно, выиграет. Это тоже обычная практика для узбекского режима – первый президент Ислам Каримов таким образом правил до своей смерти.

Единственное новое явление – это реакция узбекского общества. Никогда раньше руководству не было так трудно проталкивать непопулярные решения. Власти смогли принять новую конституцию только со второй попытки, спровоцировав по ходу дела крупнейший политический кризис за все годы правления Мирзиеева – массовые протесты в Каракалпакстане.

Да, в итоге руководство Узбекистана добилось своего, но это не значит, что впереди Мирзиеева ждет беззаботное вечное правление. Скорее наоборот – узбекский политический режим теряет свою устойчивость, потому что его цели все больше расходятся с ожиданиями общества, которые он сам во многом и создал.

Попытка первая

Конституционный референдум в Узбекистане ждали с 2021 года, когда Мирзиеев переизбрался на второй срок. Руководству нужно было проводить его поскорее, потому что без обнуления сроков президент не смог бы снова легально переизбраться. Также власти старались успеть провести голосование, пока люди еще не забыли о реформах первых лет правления Мирзиеева.

Весной 2022 года власти запустили процедуру внесения поправок. Чтобы переписывание вписывалось в имидж просвещенного реформатора, который создает себе Мирзиеев, новую конституцию подавали как народную. Граждане могли отправлять свои предложения по поправкам на специально созданный сайт, а комиссия по реформе конституции должна была отобрать из них самые важные.

Однако, когда власти Узбекистана опубликовали первый вариант новой конституции, оказалось, что общество против. Главной причиной недовольства стало то, что в представленной версии конституции входящая в состав Узбекистана Республика Каракалпакстан лишалась своей автономии.

Центральная власть неспроста решила убрать формально автономный статус Каракалпакстана из конституции, несмотря на то что организованный сепаратизм там был вычищен еще Каримовым. Из всех регионов Узбекистана Каракалпакстан – самый депрессивный. Высокая бедность, неразвитая инфраструктура, экологические проблемы приводят к тому, что этот регион обеспечивает почти треть всей миграции из Узбекистана.

Оснований для всплесков социально-экономического недовольства там больше, чем где-либо еще в стране. Не хватало только повода – и перспектива отмены автономии его предоставила. Весной 2022 года властям потребовалось несколько дней, чтобы силой подавить протесты в Каракалпакстане. По информации СМИ, в результате погибло почти 80 человек, сотни были арестованы. Но поправки об отмене автономии пришлось отозвать.

Так провалилась первая попытка переписать конституцию. Но у каракалпакского кризиса были и побочные эффекты. Власти стали гораздо тревожнее относиться к любым проявлениям общественного недовольства, а узбекское общество увидело, что протесты могут заставить режим пойти на уступки.

Попытка вторая

После протестов власти взяли паузу, чтобы дать страстям улечься, но подготовить общество ко второй попытке переписать конституцию в спокойной обстановке все равно не получилось. Постоянно мешали всплывающие то тут, то там проблемы, которые в напряженной атмосфере разрастались до масштабных кризисов.

Прошедшей зимой аномальные холода обрушили местную энергетику. Даже в Ташкенте людям приходилось разводить у своих подъездов костры, часами стоять в очередях на заправках, а совсем доведенные холодами шли штурмовать теплоэлектростанции. Одновременно в конце 2022 года десятки детей по всей стране стали умирать после приема сиропа от кашля, который попал в продажу без соответствующих проверок.

Сюда можно добавить скандалы с сексуальным насилием в детдомах, происходившим с участием высокопоставленных чиновников, а также появившиеся расследования о масштабной коррупции в газовой отрасли и коррупционных связях родственников Мирзиеева с китайским бизнесом. И все это происходило на фоне рекордной инфляции, вызванной российским вторжением в Украину, и притоком в Узбекистан десятков тысяч россиян.

Нельзя сказать, что коррупция или злоупотребление властью – это что-то новое для Узбекистана. Скорее, новое тут – это атмосфера большей открытости, которой Мирзиеев пытался завоевать общественные симпатии в первые годы правления, а также ожидания общества, сильно выросшие от реформаторской риторики властей.

При Каримове жизнь людей была хуже, но возмущаться было бессмысленно – никто наверху не обещал жизнь в «новом Узбекистане». А вот Мирзиеев с его реформами задрал планку ожиданий в обществе. Новому президенту нужно было перестать ассоциироваться с предшественником и набирать собственную популярность, а теперь за это нужно расплачиваться.

Узбекские власти понимают, что дальше это расхождение между устремлениями общества и президента будет только расти. Поэтому торопятся обнулить сроки Мирзиеева и поскорее переизбрать его снова – теперь уже на семь лет вместо пяти.

Со второй попытки конституционный референдум удалось провести успешно. По официальным данным, явка была больше 84%, «за» проголосовали 90%. Через неделю после референдума Мирзиеев назначил внеочередные выборы на июль 2023-го. Ни для кого не секрет, кто на этих выборах выиграет.

Однако тот факт, что все пока идет гладко и люди «голосуют» как надо, еще не значит, что впереди у узбекского политического режима годы спокойной жизни. Растущие ожидания общества никуда не денутся и сочетать их с реальными приоритетами власти будет все сложнее.

Это понимают и в узбекском руководстве, поэтому активно готовятся к новым кризисам. По словам главы белорусского МВД, после 2020 года узбекские коллеги регулярно приезжают в Беларусь «изучать опыт обеспечения охраны общественного порядка». Параллельно в окружении президента появляется все больше его родственников и близких друзей.

Президентскую администрацию теперь возглавляет Сардор Умурзаков, сын Уктама Умурзакова, который когда-то много помогал молодому Мирзиееву осваиваться в столице. Также там теперь работает и старшая дочь Мирзиеева Саида, чей муж Ойбек Турсунов занимает пост замглавы службы безопасности президента.

В наступающие нестабильные времена Мирзиееву важно, чтобы он мог положиться на ближний круг. Обнуление сроков подорвет его репутацию реформатора за рубежом, проблем в стране не убавится, а общество будет все требовательнее реагировать на просчеты властей. В таких условиях одной реформаторской риторики и игр с положениями конституции может оказаться уже недостаточно для надежного удержания власти.