Профессор Уяма: «После ухода Путина на его место придет другой диктатор»

30 сентября, 2022

Профессор Томохико Уяма известен как один из немногих японских ученых, которые изучали историю Алаш-Орды на языке первоисточника – казахском. Кроме этого, он специализируется на истории и политике стран Центральной Азии в Центре славянских-евразийских исследований Университета Хоккайдо. Недавно он провел встречу с казахстанскими учеными в Центре политических исследований Института философии, политологии и религиоведения КН МНО РК. Президент Японского общества изучения Центральной Азии, Ассоциированный член Совета науки Японии бегло говорит по-казахски – также, как и по-русски.

Интерес к нашему региону родился у Томохико Уяма благодаря идеям движения Алаш, которые полностью совпали с его представлением о Евразии как о мультикультурном пространстве. Кроме того, именно Казахстан оставался малоизученным по сравнению с другими странами региона в самый драматичный период истории – конца 19-го – начала 20-го веков. Впервые он понял это после прочтения книги Мыржакыпа Дулатова «Оян, казах!». Затем этого его интересы расширились до истории империй и их колоний. Профессор считает, что во многом история Алаш-Орды трактуется в рамках национальной, если не националистической, истории. Но на самом деле движение сыграло огромную роль не только в Казахстане, но и в разных частях Туркестана, в том числе Ферганской долине и даже южной части Узбекистана. Эти люди были носителями уникальных взглядов на события тогдашнего мира.

Как известно, бывшие руководители Алаш-Орды обвинялись в шпионаже в пользу Японии. Например, лидер Алаш-Орды Алихан Букейханов был обвинен в японофильстве, бывший председатель Совета народных комиссаров Казахской АССР Нигмет Нурмаков – в шпионаже в пользу Японии. Почему же именно Японии? На самом деле казахи проявляли достаточно большой интерес к этой загадочной стране давно. Еще в 1895 году «Киргизская степная газета» опубликовала статью, где автор рекомендовал казахам брать пример с японцев для своего культурного развития. Появились даже слухи о том, будто японцы – мусульмане, и этносы соединены родственной и национальной связью. Дулатов в книге «Оян, казах!» сравнивал Россию с жестоким и несправедливым львом, а японцев – с небольшими, но энергичными зверями, которые имели справедливые законы и толкового хана. Мухтар Ауэзов в 1918 году тоже написал довольно большую статью, где положительно отозвался о развитии Японии. Профессор Уяма также упомянул, что лидеры Алаш обращались к японскому правительству с просьбой о признании автономии Алаш и предоставлении оружия и медикаментов. Его восхищение также вызывает то, как гибко лидеры движения реагировали на изменения ситуации и хотя их переговоры сначала с царской Россией, а потом большевиками не привели к успеху, это несомненно важная страница в истории нашего государства: “Они хотели получить как можно большую самостоятельность, которая была возможна в условиях тогдашнего времени. Как видно из японских архивных документов, Марсеков и некоторые другие представители Алаш довольно четко говорили японским дипломатам о своем стремлении построить независимую страну. Конечно, тогда история не позволила осуществить эту мечту, но им огромной ценой удалось заложить основы казахской государственности. Некоторое время им удавалось фактически действовать самостоятельно благодаря тому, что в России отсутствовала сильная власть».

Несмотря на то, что интерес к движению возрождается, до сих пор одни считают Алаш национально-освободительным движением, а другие их сотрудничество с российскими политическими силами – признаком слабости и приводят как доказательство произвольные цитирования, выдернутые из контекста. Действительно, первоисточников все еще недостаточно. Но, хотя Россия не предоставила доступ к своим архивам, есть возможность осмысления этого явления по уже известным источникам.

Непростые соседи

Еще одна сфера научных интересов японского ученого – сравнительная политология. Он фокусируется на изучении политических систем постсоветских стран и особенно – причин сохранения преемственности их политических элит. В японской внешней политике начался новый этап в отношениях с Китаем, Южной и Северной Кореями и Россией. Они довольно непростые соседи. В начале 21 века Япония очень сильно надеялась на улучшение отношений с этими странами. «Мы пытались помочь развитию экономики Китая, но по мере его стремительного экономического роста соотношение сил изменилось. С середины 2010-х годов Япония надеялась улучшить отношения с Россией, но события этого года опять их серьезно усложнили. Отношения с Казахстаном и Центральной Азией под влиянием этих изменений выглядят более стабильными и дружественными, но еще больше подверженными внешнему влиянию. Сейчас, с одной стороны, Япония укрепляет союзнические отношения с США, Австралией и Индией, а с другой – мы еще больше стали думать о судьбах средних и малых государств. Война показала, что средние и малые страны всегда могут оказаться уязвимыми и взаимная помощь в сохранении суверенитета – это серьезная задача. Но пока нет ясного ответа, как в дальнейшем перестраивать отношения с странами ЦА», – говорит г-н Уяма.

Во время Второй мировой войны, когда советские войска вторглись в Маньчжурию, Сахалин и Курильские острова, было похищено много японцев: «Мы поняли, что СССР нельзя доверять. С другой стороны, среди японцев, особенно старшего поколения, много любителей русской культуры». После распада СССР появились надежды, что Россия станет позитивным государством. В середине 2000-х годов недавно погибший премьер-министр очень хотел сблизиться с Россией, думая, что Япония не должна иметь сразу двух врагов. Он не считал Китай врагом, но понимал, что он может им стать. Его советники зачем-то убедили Абэ в том, что Путин – прояпонскй политик и готов к компромиссу. Абэ встречался с Путиным больше двадцати раз, но это не принесло никаких результатов. В 2014 году, когда Россия присоединила Крым, Япония ввела очень мягкие санкции, которые ничего существенного не ограничивали. Я хорошо знаю Россию, и после 2014 года стал писать, что Россия – не та страна, с которой стоит дружить, предупреждал, что очень скоро Россия станет довольно опасна, но мало кто услышал мое мнение. В этом году многие японские политики были поражены агрессией России и очень быстро поменяли политику в ее отношении. В этот раз Япония ввела довольно серьезные санкции.

Но я не считаю реалистичной версию о возможном распаде России. СССР распался относительно мирно потому, что он состоял из союзных республик, которые формально являлись суверенными и имели право на выход. А сейчас, хотя Россия называется федерацией, ее субъекты не имеют права выхода и Путин за долгие годы постарался сократить полномочия федеральных округов. Японские эксперты считают, что даже в случае ухода Путина на его место придет другой диктатор. Поэтому другая часть экспертов считает более возможной гражданскую войну или жестокую межэлитную борьбу. Профессор не думает, что сейчас лучшее время для эскалации территориальных претензий Японии к России. В свое время премьер Абэ дал сигнал, что если Россия отдаст острова, то можно заключить мир. Всем экспертам было ясно, что такой компромисс невозможен. Сейчас японское правительство полностью отказалось от такого курса и вернулось на первоначальную позицию. Вернуть эту территорию было возможно в самом начале 90-х годов, но обе стороны упустили даже этот ничтожный шанс. Поэтому переговоры по этой проблеме за эти 30 лет были своего рода игрой. Россия и Япония не союзники, но и не враги. Сейчас Япония осознает, что она никогда не сможет вернуть эти территории. Тем более, японская конституация запрещает ведение войны и полноценную армию. Только Силы самообороны. Сложная ситуация, которую Япония не намерена обострять.

Казахи и японцы – кризисы идентичности

Япония прошла очень динамичную историю вестернизации общественных реформ. Сегодня мало осталось от тех традиций, которые существовали до реставрации Мэйдзи. И сейчас, когда говорят про традиции, в основном имеют в виду образ жизни конца 19-го и первой половины 20 века. Именно поэтому сейчас часто происходят споры. Одна сторона считает, что нужно сохранить традиции, особенно касающиеся семьи, они не хотят разрешать разные фамилии у супругов или однополые браки и так далее. Если посмотреть на историю Японии до рестраврации Мэйдзи, то тогда даже само понятие фамилии было совсем иным, чем сейчас, и табу на ЛГБТ было намного мягче, чем в Японии двадцатого века. Либералы считают, что в Японии отношения в социуме ограничены разными молчаливыми правилами и из-за этого страдают многие люди. Поэтому сейчас у нас ставится вопрос не сохранения традиций во имя идентичности, а о том, как в дальнейшем японцы могут более счастливо жить. Консенсус я вижу в согласии между западными и евразийскими взглядами.

Что касается Казахстана, то конечно, наша культурная общность может служить базой для отношений. Внешности людей, и по грамматике языки похожи и это дает комфорт для общения между двумя народами. Но для дальнейшего развития такая аморфная общность недостаточна. За эти 30 лет казахстанская сторона часто говорила о необходимости роста японских инвестиций, а наши не хотели, потому что после начала стагнации экономики Японии в конце 20 века многие фирмы стараются избегать рисков и инвестировать в незнакомые страны. Япония сначала оказывала различную помощь Центральной Азии и это было довольно хорошо встречено в Узбекистане и Кыргызстане. А в Казахстане правительство было заинтересовано в более крупных проектах. И в этом смысле стратегии обоих сторон немного не совпадают.

Что касается японской политики в Казахстане, ее трудно сравнить с политикой Китая или Южной Кореи. Она больше похожа на политику европейских стран и некоторых стран ЮВА. Китай и Корея – это исключительные случаи. Для Китая, который имеет фактор СУАР, иметь хорошие тесные отношения с Казахстаном – стратегическая цель. А южнокорейские фирмы в конце 20 века искали рынки для своей продукции без серьезной конкуренции с японскими, американскими и европейскими. Бывший СССР был таким рынком. Для Японии такой насущной необходимости не было, к сожалению. Мы постоянно стараемся доказать важность ЦА, и наши чиновники из МИД в принципе это понимают, но они не могут привлечь частный бизнес, особенно большие компании.

Возможна ли японская технологическая интервенция в Казахстан? Имидж Японии как высокотехнологической страны в последнее время немного потускнел. В информационных технологиях мы немного отстаем, но базовые технологии производства и инфраструктуры у нас довольно хорошо развиты по сравнению с США и Европой. В начале 2000-х Япония инициировала диалоговую площадку Япония плюс ЦА. Но за 20 лет нет видимого прогресса. Какое-то оживление было после визита Абэ в 2015 году, когда были сделаны инвестиции, но после этого регион выпал из объектива официального Токио. Профессор сказал, что диалог ЦА плюс Япония ежегодно проводится на разных уровнях – МИД и других, бизнесменов, ученых. В последние годы большой акцент делается на включении ЦА в решение глобальных вопросов – окружающей среды и изменения климата. Этот диалог идет, но дело в том, что одной из важных первоначальных целей было поощрение регионального сотрудничества между странами ЦА. И в него Япония включила все пять стран. Но двадцать лет назад позиция некоторых стран ЦА не позволяла более тесное взаимодействие. Только после прихода Мирзиеева механизм регионального сотрудничества начал работать без поощрения извне.