«Самрук-Қазына» вне президентских реформ?

Фонд национального благосостояния «Самрук-Қазына» в официальном ответе на запрос Exclusive.kz прямо заявил, что считает необходимым сохранить собственный режим закупок. Речь идёт не о желании технической отсрочки или переходного периода, а о сознательном отказе следовать логике реформы, инициированной президентом и внедрённой в прошлом году в новом законе о госзакупках.

Exclusive.kz продолжает разговор о реформе государственных закупок и подотчётности квазигосударственного сектора, начатый ранее в публикациях «Почему Самрук-Казына всё можно, но ему за это ничего не бывает?» и «Как Самрук-Казына не даёт президенту сделать госзакупки прозрачными», а также усиленный недавними результатами проверки Высшей аудиторской палаты, изложенными в новости «ВАП “разнесла” “Самрук-Казына”: холдинг погряз в бюрократии, потерях и невыполненных планах», где сообщалось о системных проблемах в управлении, структуре и реализации программ развития ФНБ. После выхода пресс-релиза аудиторской палаты мы сочли необходимым прояснить позицию крупнейшего квазигос-холдинга по двум ключевым вопросам: готовности подчинения единому закону о госзакупках, принятому по инициативе президента, и намерениях реагировать на выявленные аудиторами проблемы в управлении и структуре активов.

В итоге «Самрук-Казына» дал понять: даже после принятия нового закона о госзакупках он не собирается менять действующие правила и встраиваться в единое регулирование. Фактически холдинг обозначил, что реформа, задуманная как общая для всего публичного сектора, для него обязательной не является.

Свою позицию ФНБ аргументирует рисками для инвестиционных проектов, поддержки отечественных производителей и международных обязательств Казахстана. Приводится мнение, что действующая система закупок фонда более гибкая и лучше адаптирована к специфике его компаний, чем единые правила, утверждаемые госорганами. При этом какие-либо указания на возможные условия, сроки или сценарии сближения с общенациональным регулированием в ответе на запрос отсутствуют.

– В случае перехода под Единые правила закупок существуют риски утраты мер поддержки ОТП, снижения эффективности деятельности компаний Фонда, срыва стратегических инвестиционных проектов, нарушения международных обязательств и т.д.

– считает «Самрук-Казына».

Отказ сформулирован в категоричной форме и оставляет мало пространства для интерпретаций. Фонд предлагает исключительно собственную модель, независимую от общей системы государственных закупок.

Такой подход вступает в прямое расхождение с президентской логикой реформы, в рамках которой неоднократно подчёркивалась необходимость создания единого контура закупок для всего публичного сектора – без исключений для крупнейших игроков.

– Предстоит выстроить качественно новую систему государственных закупок. В приоритете должно быть качество закупаемых товаров и услуг, а не минимальная цена. Закупки государственных и квазигосударственных организаций необходимо перевести на единую платформу. Для реализации данных подходов потребуется принять новый закон «О государственных закупках»

– поручал Касым-Жомарт в сентябрьском послании в 2022 году.

Именно квазигосударственный сектор, и прежде всего «Самрук-Казына», рассматривался как ключевой элемент системы, без которого прозрачность и конкуренция в закупках остаются фрагментарными. Но по итогу закон был принят, а вот единообразие и прозрачность подходов обеспечены так и не были.

Фонд же настаивает на том, что его закупочная система и без единого закона обеспечивает достаточный уровень прозрачности и контроля. В ответе на запрос подробно перечисляются элементы цифровизации, автоматизации и интеграции с государственными платформами, а также участие надзорных органов.

– Текущий Порядок закупок Фонда содержит уникальные меры поддержки отечественных товаропроизводителей, не имеющие аналогов в других закупочных системах. Среди них – первоочередной закуп у ОТП (включая при единственном поставщике), освобождение от обеспечений, обязательства подрядчиков закупать у ОТП и другие более 16 мер. Порядок закупок Фонда учитывает отраслевую специфику и коммерческие задачи компаний группы, поэтому отличается от государственных закупок. В нашей системе применяются инструменты, которых нет в госзакупках: предквалификация поставщиков, стратегическое управление категориями, осмотры техники и др., – комментирует ФНБ, также приводя данные, что по итогам 2025 года прогнозируется достижение отметки в 1,9 трлн тенге по сумме заключенных договоров с ОТП и 210 млрд тенге по сумме заключенных офтейк-контрактов.

Фактически, на том основании, что «фонд вместе с международными консультантами улучшает процедуры с учётом лучших мировых практик и рекомендаций ОЭСР», «Самрук-Казына» утверждает, что следование общим правилам необходимым условием прозрачности не является.

Хотя, при этом, именно вокруг прозрачности закупок и возник один из ключевых споров между Фондом и Высшей аудиторской палатой.

В ответе на запрос Exclusive.kz «Самрук-Казына» отдельно остановился на вопросе закупок из одного источника, данные о которых ранее публиковала ВАП. Фонд оспаривает саму интерпретацию этих цифр, заявляя, что они вводят в заблуждение и не отражают реального уровня конкуренции.

По версии фонда, подавляющая часть закупок, относящихся к неконкурентным формально из-за того, что он проводятся из одного источника, провести на конкурентных условиях невозможно. Реальную же неконкурентную долю закупок, без учёта упомянутых, Фонд оценивает в несколько раз ниже, чем в материалах ВАП.

– С 2022 года количество оснований сокращено почти вдвое. Обозначенный Высшей аудиторской палатой показатель в 60% вводит в заблуждение: 88% этого объёма объективно неконкурентны – внутрихолдинговые операции, аварийные закупки и услуги естественных монополий. Реальная доля закупок без конкуренции в 2024 году – лишь 7%. Аналогичная ситуация сохраняется и в 2025 году. Конкуренция в закупках Фонда остаётся высокой. Среднее количество заявок более чем в два раза превышает показатели других организаций квазигоссектора. Также растёт количество новых поставщиков: за 2024 год их стало на 40,6% больше, чем в 2020 году, – прокомментировал «Самрук-Казына».

В целом, вопросы государственного аудита фонд рассматривает в той же логике, что и реформу закупок: подчёркивая управляемость процессов и выполнение предписаний, он оставляет за собой право определять пределы публичного раскрытия информации.

Как и в вопросе закупок, по итогам недавнего государственного аудита фонд настаивает на том, что действующие внутренние механизмы контроля в целом являются достаточными. В то же время, признавая наличие замечаний, «Самрук-Казына» одновременно ссылается на ограничения по раскрытию информации, оставляя ключевые детали вне публичного поля.

– Аудиторский отчет относится к документам с грифом «Для служебного пользования», поскольку содержит конфиденциальные сведения с ограниченным доступом и не подлежит открытому распространению. В настоящее время Фонд обеспечивает выполнение требований, изложенных в предписании ВАП, в установленные сроки, – указано в ответе фонда на вопросы о том, когда были приняты дорожные карты, про которые шла речь в комментарии фонда к аудиту ВАП, возможно ли где-либо ознакомиться с ними или, по крайней мере, на какой срок они действуют и какие конкретные планы в них заложены.

Такой ответ автоматически ограничивает объём информации, доступной обществу. Это особенно заметно там, где выводы ВАП предполагают конкретные управленческие решения, – прежде всего в вопросе оптимизации структуры Фонда.

Exclusive.kz задал прямой вопрос о 23 бездействующих и 41 убыточной компаниях и планах по их дальнейшей судьбе – ликвидации, реструктуризации или выводу из собственности.

Про убыточные компании в ответе сказано, что «их доля в общем объеме невелика» (хотя в то же время сам фонд пишет, что их около 12%, что маленьким количеством уж точно назвать нельзя) и что их убытки «носят объективный характер и связаны со спецификой деятельности таких компаний» (например, наличие регулируемых тарифов, которые не покрывают экономически обоснованные затраты, выполнение вспомогательных и социально значимых функций, обеспечивая поддержку основных операционных активов, и тот факт, что отдельные организации являются проектными и пока что находятся на стадии реализации крупных инвестиционных проектов, не формируя выручку).

Но вот про мероприятия по ликвидации и выходу из состава собственников 23 бездействующих компаний информации говорится мало, – лишь то, что они осуществляются в рамках планов развития Фонда до 2032 года и могут отличаться по срокам в зависимости от различных факторов. Никакой адресной информации, позволяющей обществу понять, какие именно активы признаны проблемными по итогам аудита, по нашему запросу представлено не было.

На этом фоне показательно выглядит публикация, вышедшая спустя неделю после предоставления нам ответа на запрос в государственном агентстве Kazinform. Мы получили ответы 3 декабря, а 11 декабря вышел материал, в котором Фонд раскрывает тему оптимизации и приватизации активов с принципиально иным уровнем детализации. Ряд компаний, выводимых в конкурентную среду или ликвидируемых, всё же оказались перечислены. И если про пять компаний, выходящих на IPO и SPO, было известно и ранее, – то вот остальная информация во многом оказалась в новинку.

– 10 активов, предлагаемых к передаче в конкурентную среду иными способами: ТОО «Атырауский нефтеперерабатывающий завод» (2028 г.); ТОО «Павлодарский нефтехимический завод» (2028 г.); Aysir Turizm ve Insaat A.S. (2026–2027 гг.); KMG International N.V. (2026–2027 гг.); ТОО «Тау-Кен Алтын» (2029 г.); ТОО «Мархит» (2026 г.); ТОО «Северный Катпар» (2026–2027 гг.); ТОО «ШалкияЦинк ЛТД» (2026–2027 гг.); ТОО «НУРСАТ+» (2026–2027 гг.); ТОО «СК-Девелопмент» (2026 г.). Четыре актива, предлагаемых к ликвидации: АО «Усть-Каменогорская ГЭС» (2026 г.); АО «Балхашская ТЭС» (2026 г.); ТОО «КТ-Телеком» (2026 г.); ТОО «ҚазМұнайГаз-Сервис» (2028 г.), – сказано в публикации.

Впрочем, буквально через несколько дней отраслевое министерство опровергло планы по приватизации двух НПЗ, назвав их преждевременными. Это говорит о том, что у ведомств нет чётких и скоординированных планов. Что становится достаточно типичным для системы госуправления в целом и квазигоссектора в частности.

В итоге мы видим, что сегодня фактически сложилась ситуация, при которой ФНБ одновременно признаёт необходимость прозрачности и конкуренции, но оставляет за собой право самостоятельно определять, как именно эти принципы реализуются и кем контролируются. И именно это расхождение между провозглашённой реформой и институциональной практикой становится ключевым вызовом для доверия к системе госзакупок и регулирования квазигоссектора.