Сколько ещё в Казахстане таких «благодетелей» как Перизат Кайрат?

С момента задержания Перизат Кайрат и распространения первой информации по еёделу прошёл год. Хоть суд над ней и прошёл в июле весьма стремительно всего за несколько заседаний, он стал одним из наиболее резонансных событий 2025 года. Как мы уже отмечали ранее, эта история серьёзно подорвала репутацию благотворительных фондов. Поскольку аудиторы за прошедший год так и не опубликовали никакого комплексного анализа рынка, Exclusive.kz провёл собственное расследование на основе открытых данных. Оказалось, что проблема соблюдения фондами законов даже масштабнее, чем можно было подумать.

В основу нашего расследования легла совокупная база из 346 организаций, принимающих пожертвования в Казахстане через платформу Kaspi.kz. Для каждой структуры нами были сопоставлены юридические сведения с информацией о налоговых отчислениях, изучено наличие или отсутствие годовой отчётности, а также просмотрены цифровые следы в виде сайтов или публичных аккаунтов. Целью было установить, насколько фактическая деятельность фондов соответствует требованиям законодательства и базовым стандартам прозрачности.

Таблица: Какие благотворительные фонды представлены в Kaspi.kz?

Итоги анализа показали, что прозрачность в благотворительности остаётся скорее исключением, чем нормой.

Из всех 346 фондов только 24 организации, – то есть 6,9% от общей базы, – опубликовали полноценные годовые отчёты за 2024 год, позволяющие увидеть, какие суммы поступали на счета и каким образом распределялись. Полный список таковых доступен в материале далее.

Ещё 57 фондов, – то есть 16,5%, активно ведут социальные сети, в которых рассказывают о своей проектной деятельности, показывают фотографии подопечных и регулярно пишут о необходимости поддержки, – однако структурированная финансовая отчётность у них также отсутствует.

Остальная же масса, – 255 организаций, составляющих почти три четверти списка, – не предоставляет о себе никакой проверяемой информации. У таких фондов нет ни сайта, ни контактного e-mail, ни архивов документов, ни описания проектов. В лучшем случае – несколько постов в социальных сетях с призывом помогать или краткая запись в каталоге благотворительных инициатив.

Почему это так важно? Согласно действующему законодательству, каждый благотворительный фонд должен ежегодно публиковать отчёт об использовании имущества и раскрывать информацию о руководителях и бухгалтерии. Однако в реальности эта обязанность выполняется крайне узким кругом игроков. Остальные существуют в режиме минимального формального присутствия, при котором юридическое лицо зарегистрировано, но его деятельность не прослеживается. Закон не соблюдается, но госорганы на это не обращают внимания.

При глубинном анализе все 346 организаций условно разделились на три большие группы.

— Первая категория – так называемые «фонды-призраки»: они зарегистрированы как благотворительные, юридически остаются действительны, но, как выявляется при проверке по базам проверки контрагентов, каким-то образом стабильно не демонстрируют надзорным органам своей активности. Нулевая налоговая отчётность у них сохраняется пять-семь лет подряд. Всего таких было выявлено как минимум 15, – например, ОФ «Максимальный вклад», «Благотворительный фонд Хидаят», «Зайсан жанашырлары», «Нұр Әлем Қазақстан», «ТАУ Бастау KZ», «RIZYQ FOUND».
— Вторая категория – фонды с яркой публичной «витриной», но без прозрачной бухгалтерии. Это преимущественно приюты и частные инициативные группы, подробно рассказывающие истории успеха в соцсетях, но не публикующие финансовых документов даже в базовом объёме. Среди них – «Dobrye ruki PVL», «Хвостатый рай» и ряд других проектов, чья работа видна исключительно в социальных сетях. Отметим, что объективность их публикаций при этом не оспаривается, хоть и финансовая деятельность не открыта.

Таблица: Фонды с высокой активностью в соцсетях

— Третья и наиболее рискованная категория – фонды, через которые проходят значительные суммы, но о которых нет почти никакой публичной информации. Характерный пример – организация, фигурирующая сейчас под названиями United Charity Projects Evolution, ранее называвшаяся ELEOS-MEIRIM и «ФОНД ЭМО»: по данным налоговой, через неё проходят десятки миллионов тенге, но у фонда отсутствует сайт, отчёты, контактные данные и подробное описание деятельности. Лишь из одной публикации в СМИ 2023 года про неё известно, что через неё принимает пожертвования Иверско-Серафимовский женский монастырь.

Опасность подобных структур усиливается тем, что десятки фондов, согласно данным налоговой отчётности, получают пожертвования, но не имеют даже минимальных открытых каналов коммуникации. У некоторых отсутствует не только сайт, но и даже рабочая электронная почта и контактный телефон. Это формирует обширные слепые зоны, в которых деньги поступают, но общественный контроль невозможен ни на одном этапе. Донор фактически не может выяснить, каким образом используются средства, и использовались ли они вообще.

Следующий этап анализа касался возрастной структуры фондов. Распространено мнение, что зрелые, давно существующие организации более устойчивы и прозрачны. Однако данные не подтвердили эту гипотезу.

Фонды младше пяти лет аккумулировали около 0,9 млрд тенге налоговых выплат; организации возрастом от пяти до десяти лет – примерно 3,2 млрд; фонды старше десяти лет – около 1,6 млрд. Но характер деятельности и уровень прозрачности не зависят от возраста: среди молодых фондов встречаются и систематично отчитывающиеся организации, и полные «призраки». Среди старых – та же закономерность: регистрация «по стажу» не гарантирует качества работы.

Мы также классифицировали организации по сферам. Наиболее непрозрачным оказался сегмент религиозной благотворительности – садака, зекет и фонды при религиозных учреждениях. У подавляющего большинства из них отсутствует отчётность, сайты и внятные описания деятельности.

Проблемными также остаются фонды, занимающиеся гуманитарными сборами в период чрезвычайных ситуаций: скорость и эмоциональность кампаний компенсируют отсутствие институциональной структуры. Социальная помощь малоимущим и многодетным семьям зачастую представлена локальными инициативами, которые не имеют юридической команды и формализованных отчётных процедур.

Приюты для животных делают ставку на визуальную коммуникацию, но зачастую не публикуют распределение средств. В детской благотворительности активность высокая, но финансовая документация появляется крайне редко. Лишь крупные фонды, занимающиеся преимущественно образованием и здравоохранением, в основном поддерживают стандарты отчётности, – хотя и среди них нет единообразия.

На этом фоне отчётливее выделяется небольшой круг благотворителей, которые формируют позитивную часть сектора. Среди наиболее прозрачных организаций следует выделить фонд Qazaqstan Halqyna, «Милосердие» Аружан Саин, AYALA, «SOS Детские деревни Казахстана», «Samruk-Kazyna Trust», Teach for Qazaqstan, «Ана Үйі», Фонд Булата Утемуратова и несколько других структур. Эти организации регулярно публикуют годовые и аудиторские отчёты, раскрывают информацию о правлении и проектах, поддерживают полноценные сайты и рабочие каналы коммуникации. Именно они показывают, каким должен быть стандарт работы благотворительного фонда в Казахстане, если законодательство будет соблюдаться.

Таблица: Фонды, опубликовавшие отчётность

Итак, какие практики служат фактическим маркером добросовестности фонда? На что следует обращать внимание тем, кто хочет помогать финансово? Это регулярная публикация годовой отчётности с разбивкой поступлений и расходов, наличие независимого аудита, работающий сайт с архивом документов, публичный состав руководства, понятное описание проектов и каналов финансирования, отчёты по целевым сборам с указанием результатов.

Перед тем, как сделать перевод, используйте простое руководство:

— Попытайтесь самостоятельно найти годовой отчет. У надежного фонда на сайте обязательно будет раздел с отчетностью. По законодательству документы должны быть свежими (как минимум за прошлый год) и содержать понятную информацию о доходах (сколько собрали) и расходах (на что конкретно потратили).
— Оцените реальную деятельность. Проверьте социальные сети или новостной раздел сайта. Что там публикуют? Только бесконечные призывы о сборе средств или также истории успеха, новости о завершенных проектах и отчеты о реальной помощи?
— Проверьте срок работы фонда. Если фонд работает менее года, у него может ещё не быть годовой отчетности. Это не всегда плохой знак, но к таким организациям стоит относиться с большей осторожностью. Однако если он существует больше года и так и не предоставил ни одного отчёта, это может указывать на большие проблемы.
— Задайтесь логичными вопросами: соответствует ли фонд целям? Доверяйте фактам и своей интуиции. Если фонд изначально был создан для помощи пострадавшим от паводков, которые закончились год назад, а он до сих пор активно собирает деньги без объяснения целей, – это повод задуматься.

Именно так ваше пожертвование станет настоящей, а не медвежьей помощью. Те несколько минут, которые вы потратите на проверку, превратят слепую надежду в уверенность, что деньги не станут очередными сказками госпожи Белладонны о «домиках для бездомных поросят». Общая логика, которую следует помнить: у прозрачных фондов донор может увидеть всю цепочку движения средств, у непрозрачных – в лучшем случае только конечную историю в формате поста в соцсетях, в худшем совсем ничего.

Глобально, при этом, эти шаги всё равно не отменяют проблемы, которая заключается не в отдельных нарушителях, а в отсутствии системного механизма контроля. Да, формальные нормы существуют, но они не обеспечены ни административным надзором, ни обязательными стандартами раскрытия информации, ни наказаниями за несоблюдение правил. Платформы, через которые проходят пожертвования, проверяют только юридический статус, но также не смотрят на фактическое качество отчётности. На рынке всё ещё нет единого реестра прозрачности, нет соблюдения закона о публикации финансовых документов, нет работающей институции, способной дифференцировать фонды по уровню подотчётности.

В результате добросовестные организации вынуждены сосуществовать с фондами-призраками, смутными инициативами и структурами с неясными финансовыми потоками. На этом фоне недоверие будет ко всем. И пока требования закона в стране остаются фактически необязательными, а механизмы контроля – фрагментарными, говорить о зрелости благотворительного сектора в Казахстане было бы крайне преждевременно.

Всё это требует внимания со стороны регуляторов и законодательных изменений. А иначе в следующем году мы узнаем об очередной «Перизат Кайрат» и вновь лишь будем «ахать», как так можно было проглядеть мошенников, которым мы добровольно отдавали свои деньги.