Союз Старого Казахстана и Кремля: первые признаки

Если среднестатистическому гражданину задать вопрос о внешних рисках для президента Токаева, то на втором и третьем месте окажутся Китай и «Коллективный Запад». Но «№ 1» в этом списке – Россия. И здесь не все так однозначно, как может показаться сначала. Каким угрозам подвергается нынешний хозяин Акорды со стороны «северного соседа»?

Покушение возможно?

Главный риск со стороны России принято подводить под формулу «Казахстан может быть следующим после Украины». Хотя есть соблазн воспринимать ее как сугубо гипотетическую, но все же здесь есть особые критерии. Во-первых, хотя мы изначально подчеркивали, что Токаева иногда следует ассоциировать с Казахстаном и наоборот, то в данном случае необходимо разделять эти угрозы. Во-вторых, нужно понимать, что здесь у наших «союзников» несколько другие цели и задачи. В-третьих, мы сегодня делаем акцент именно на рисках для Касым-Жомарта Токаева – гражданина и президента.

Начнем с опасности физического устранения (как наименее возможного). Тут сразу вспоминается дело так называемого «Аяна-киллера» (журналист Аян Атыгаев), который якобы «планировал покушения на жизнь не только Токаева, но и ряда высокопоставленных госслужащих». Весной прошлого года было заявлено, что он работал на какую-то иностранную спецслужбу, принадлежность к которой по традиции не называлась, но отмечалось, что потенциальный киллер «отрабатывал задания по продвижению антироссийской пропаганды в Казахстане и созданию в обществе русофобских взглядов путем публикации соответствующих материалов в соцсетях».

Однако при вынесении приговора про «отработку» упомянуто не было, а сама первоначальная формулировка отводила все подозрения от чего-то вроде ФСБ. Более того, российские СМИ подчеркивали, что разоблачение шпиона произошла на фоне двух других событий – заявление тогдашнего замрука АП Тимура Сулейменова, что Казахстан не будет помогать России обходить санкции (первое на тот момент) и переговоров Путина с Токаевым. Не говоря о том, что многие просто посмеялись над «разоблачением», все-таки впервые была обозначена теоретическая возможность физического устранения президента РК – как говорится, чтобы осадок остался.

Возможно, именно после этого случая личная охрана Касым-Жомарта Кемелевича была усилена, причем – демонстративно. На фотографиях пресс-службы Акорды около главы государства стали больше видны телохранители, в том числе с раскладными бронированными щитами в виде портфелей. Кстати, такие кадры по большей части запечатлены во время визитов Токаева в Россию – в Сочи в прошлом и в Москву в этом году.

Заграница нам помешает

Вообще, понятие «зарубежье», как источник какой-либо опасности, нередко используется официозом и самим Токаевым. Например, во время январского кризиса президент не раз использовал это политико-географическое определение, как источник заинтересованности в нарушении нашей стабильности и даже штаб-квартире, где разрабатываются злобные планы по этому поводу. Но нужно понимать, под «зарубежьем» многие воспринимают и некоторых представителей нашей оппозиции, обосновавшейся за кордоном – причем, чаще подразумевается Аблязов, чем Кажегельдин.

Но есть и то, что для мыслящих людей ясно без расшифровки. Так, в рамках прошлогоднего мартовского послания президент, кроме прочего, инициировал и поправки в выборное законодательство. Среди них было и прямое указание: «По Конституции, согласно международному праву, любые выборы в Казахстане являются сугубо внутренним делом, нашим делом. Но эта норма не исключает потенциальные попытки повлиять на их результат из-за рубежа». Президент тогда напомнил о нарастании различных гибридных угроз в мире, в том числе с использованием избирательных технологий, поэтому «следует на законодательном уровне принять действенные меры для недопущения какой-либо возможности иностранного вмешательства в выборы в нашей стране».

Это было сделано уже к осени прошлого года, хотя создалось ощущения, что «действенные меры» были направлены в отношении НПО, традиционно следящих за выборами. Но если говорить в целом о вмешательстве в электоральные процессы, то наблюдатели – это наименьшее зло, да и помешать они могут лишь тем, кто хочет сфальсифицировать итоги голосования. То есть, в нашем случае либо Токаева неправильно поняли исполнители его реформ, либо так изначально было задумано. Или кто-то извне вмешался в сам процесс «невмешательства». В любом случае, в поправленном в очередной раз законе о выборах мы так и не увидели ничего, что серьезно помешало бы тем, кто действительно захотел бы повлиять на избирательную кампанию.

При этом секретом Полишинеля является то, что именно Россия и ее спецслужбы (в том числе, хакерские) являются любителями вмешиваться в выборные процессы. Причем, не только в странах бывшего СССР (Украина, Грузия, Армения, Молдова, Кыргызстан и далее по списку), которые Кремль искренне считает своей вотчиной, но и в дальнем зарубежье (США, Германия, Польша и так далее). Коротко говоря, это является одним из главных рисков, которые исходят от «северных союзников» и на самом деле представляют широкий спектр для действий. Например, это может быть ставка на определенного кандидата, и при этом совершенно не обязательно «светить» его финансированием (тем более, это запрещено), или же, напротив, дискредитация неугодных кандидатов, что очень хорошо было видно на примере парламентской кампании. Кстати, уже два бывших маслихатовца (одна из них баллотировалась в мажилис) в этом году сменили место жительства и патриотизма на РФ.

Протест протесту

Но есть и другой, скажем так, поствыборный ход влияния на избирательный процесс. Речь идет о протестах, связанных с недовольством, с фальсификациями в ходе выборов и неправильным подсчетом голосов. Так сложилось, что это у нас происходит априори, и протесты по этому поводу вполне обоснованы, хотя и маловероятны с практической точки зрения.

Вообще, любые выборы и протесты сами по себе представляют довольно сильную фобию для Токаева, как президента и его власти (про электорофобию побеседуем в следующий раз), но коли сейчас мы говорим про Россию, нельзя исключать, что эту тему можно искусственно раскачать при помощи российских технологов для российских же групп влияния. Последние события в Молдове, недавние – в Армении и многие в соседнем Кыргызстане нередко связывали именно с действиями российских спецслужб. Речь идет об общепринятых технологиях, которые в январе 2021 года были применены сторонниками Трампа в США, а через два года – в Бразилии. У нас, конечно, для начала хорошо бы на сами выборы научиться ходить, чтобы потом защищать голоса, но это так, к слову.

Впрочем, поводов для митингов в Казахстане и без этого хватает, а то, что под любой справедливый и вполне обоснованный протест можно замаскировать все, что угодно, доказали Январские события. Так, например, Москве очень даже по душе антикитайские настроения, что особенно проявилось во время земельных митингов 2016 года – хотя бы для того, чтобы отвлечь народ от того, что российским или совместно российско-казахстанским арендаторам принадлежит в сотни раз больше участков, чем китайским. Кстати, даже сами антироссийские выступления (особенно в соцсетях), как бы странным это не казалось, тоже выгодны кремлевским пропагандистам – кроме получения дополнительных козырей о русофобии в РК, этот момент является неким дополнительным стимулом для самомнения отечественной «пятой колонны». Вообще, последнее может считаться внутренним делом и соответствующими рисками для Токаева, но надо учитывать тот факт, что без внешнего влияния (читай, «руки Москвы») отечественные «путинофилы» и родственные им «интернационалисты» обойтись не могут.

Наибольшая опасность

Если же вспомнить о Кантаре, то этот большой протест с трагической развязкой выгоден Кремлю с позиции практики введения «миротворцев» ОДКБ – и это почти официально. А вот оставшееся вне пределов официальной версии, пока доподлинно неизвестно, но российские паблики и политики не устают напоминать, как «русские спасли Токаева, а тот предал». Касым-Жомарт Кемелевич (правда единожды) заявлял в эфире «РТР», что не Россия «миротворствовала» в Казахстане, а ОДКБ, поэтому не стоит из этого строить инсинуации, но российская пропаганда на то и пропаганда, что предпочитает вырывать события и фразы из контекста, а кое-что и вовсе игнорировать.

Более свежий пример – это встреча Байдена с центрально-азиатскими правителями в Нью-Йорке. Здесь российские СМИ в большей степени «прошлись» по ней на стадии ее анонса, заявив, что Токаев чуть ли не отвернулся от Путина, а вот казахстанский официоз решил не делать на этом акцент, представив «С5+1» чуть ли не как ничего незначащее, проходное мероприятие.

Вообще, нужно признать, что казахстанский президент и его администрация ничего не может сделать с влиянием роспропаганды, а если что-то делает в виде блокирования «Царьграда», «Медузы» и «Регнума», то это чаще вызывает обратный эффект. Именно это можно считать наиболее реальной опасностью для власти Токаева. Да, в последнее время Казахстан реже стали называть «предателем» и обещать «расправиться с Украиной, потом займемся вами». Но это, как вы понимаете, не заслуга Акорды, а временная уступка Кремля, которому пока не выгодно настолько портить отношения со «стратегическим союзником».

И здесь, как бы это пафосно и банально не звучало, именно казахстанский народ – главная оборона Касым-Жомарта Кемелевича. И последнее. Наихудший вариант для Токаева и пресловутого «Нового Казахстана» – это если (когда) российский режим объединится с предыдущим казахстанским режимом, тем более, что определенные признаки этого уже проявляются.

• 151
• 135