В Казахстане зарождается институт репутации

3 ноября, 2022

3626

Скандал, связанный с именем Рамиля Мухоряпова, владельца компании Chоcofamily, показал, что отныне любой человек, претендующий на некий социальный статус, известность и влияние, непременно будет в фокусе общественного внимания.

– Где бы он не находился, он может оказаться объектом скандала, и поэтому должен контролировать и свою речь, и поведение, и не демонстрировать вредных привычек, если таковые имеются, – говорит кандидат политических наук Талгат Калиев. – Это связано с тем, что у нас сейчас начался процесс циркуляции элит, который до этого был законсервирован на долгие 30 лет. Дело в том, что правящий класс в Казахстане, образованный из советской номенклатуры, в свое время монопольно захватил элитные позиции, – в политике, в бизнесе, культуре. Новые элиты стали формироваться не по профессиональным качествам, а по принципу близости к власти. Если бы этот процесс (формирования элит) происходил естественным путем, в результате конкурентного отбора или равенства прав, то одновременно стали бы появляться яркие звёзды не только в политике и бизнесе, но и во всех сферах жизни – науке, кинематографе, искусстве, литературе и т.д. Однако никакого звездопада у нас не наблюдается, так как без санкции высовываться стало опасно. Разве можно считать, к примеру, представителем научной элиты человека, которому написали диссертацию? Но сейчас, когда институт публичной политики возвращается к нам через одномандатные округа и выборные процессы, на мой взгляд, всюду будет актуализирован процесс появления профессиональных элит, способной в силу своих особых успехов или способностей нести ответственность за формирование систем общественных ценностей.

– Но сейчас общественное мнение формируют социальные сети и обитающие там тролли и боты. Разве это нормально?

– Все почему-то думают, что фабрику троллей и ботов создавать легко. Теория социальных сетей была разработана ещё в середине прошлого века. До их появления в привычном нам виде она многократно апробировалась. И сегодня, когда алгоритмы (вплоть до математических) Фейсбука и Инстаграма работают в рамках научных разработок 50-х годов прошлого столетия, крайне опасно, когда ими овладевают дилетанты. Усвоив принципы работы соцсетей, они пытаются управлять общественными настроениями. Однако любые попытки манипулировать ими на уровне психологического воздействия, играть трендами или просто насаждать стереотипы в перспективе могут привести к очень тяжёлым последствиям или общественным катаклизмам.
Сейчас мы это наблюдаем на примере российской пропагандистской машины, которая работает с различными целевыми группами в формате коротких, сжатых сообщений и закодированных смыслов. И даже при том, что там этим занимаются профессионалы высочайшего класса (это не проявление симпатии, а оценка квалификации), в какой-то момент они сами оказались заложниками собственноручно сконструированной реальности и зомбированной ими массы. Это и есть классическая демонстрация тех угроз, которые могут возникать при инициировании масштабных информационных кампаний или войн. У нас же за это берутся дилетанты, отрабатывающие свои заказы в рамках каких-то маленьких сетевых кампаний. Они не осознают, что этим самым повышают общую нервозность, подрывают уровень социального позитивизма, способствуют развитию психозов. Речь идет о разного рода буллингах в сетях, смещения акцентов и насаждении с помощью сетевых волн стереотипов и т.д.

Но вернусь к мысли о том, что за 30 лет политической консервации в стране аннулирован институт репутации и управления ею. Почему президент Токаев назвал некоторых представителей бизнеса и политики «элитой, не отличающей Гегеля от Бабеля»? Потому что именно они, присвоив себе этот статус (элит), стали в какой-то момент законодателями трендов и общественных ценностей. Одна из них – отношение к обществу как к чему-то второстепенному. Однако в цивилизованных странах и бизнес, и политика очень зависят от общественного мнения, поэтому бизнесмены и политики избегают скандалов. К примеру, машины такой дорогой марки как Mercedes во многих странах считаются асоциальным брендом, поэтому они, демонстрируя социально ответственное поведение, скромность и сдержанность, стараются покупать исключительно местные бренды класса масс-маркет. Кстати, поддержка отечественного производителя – один из многих способов управления репутацией. Именно для этого нанимаются высокооплачиваемые консультанты, постоянно контролирующие этот процесс.

– Почему же наши публичные персоны не переймут этот опыт?

– Так как у нас еще нет привычки заботится о своей репутации, но форс-мажоры, связанные с этим, случаются, то наша элита, если ее можно так назвать, в критических ситуациях приглашает для моделирования (исправления) ситуации российских или украинских политтехнологов, чтобы те провели разовые антикризисные информационные мероприятия. Но сейчас, когда институт публичной политики у нас актуализировался, время таких мероприятий уже прошло. Это отчасти связано с возвращением мажоритарной выборной системы в мажилис и маслихаты. Отыне политики должны сами работать с населением, проводить избирательные компании, бороться за голоса электората и т.д. По этой же схеме одновременно будут проходить выборы в городах районного значения и сельских округах. Выборы, сопровождающиеся борьбой за голоса избирателей, будут способствовать появлению института репутации.

– Возвращаясь к ситуации вокруг хозяина компании Chocofamliy: теперь на его репутации можно ставить крест или общество поговорит и забудет?

– Если провести аудит реструктуризацию имиджа, и последовательно начать работу над ним, то можно восстановить любую подмоченную репутацию. Но в случае с Мухоряповым для этого, в первую очередь, нужно проявить волю. Проблема ведь не в только в его высказывании, а в том, что все приложения компании не поддерживают государственный язык, что в казахоцентричном обществе, где язык с каждым годом расширяется своё жизненное пространство, равносильно самоубийству. То есть игнорировать этот фактор было безрассудством и проявлением неклиентоориентированности. Сейчас мало того, что приложения компании упали до нуля, – пользователи раскопали немало побочной негативной информации. Выяснилось, что Рамиль Мухоряпов поддерживает или поддерживал путинскую Россию, а возглавляемая им компания совершенно убыточна – она жила за счёт инвестиций и имеет серьезную кредитную задолженность. А ведь доля присутствия Chocofamliy на рынке с каждым годом сокращалась именно потому, что игнорировалась значительная, может быть, даже львиная, доля пользователей, которые говорят на государственном языке. Между тем, этот сегмент сейчас очень большой, там есть бизнес, независимый от государства, и в нем крутятся серьёзные капиталы. И малый и средний бизнес, где работает много таких предприимчивых людей, как кандасы (оралманы), в основном является казахоязычным.

Неудачное высказывание владельца компании Chocofamily привело к тому, что пользователи стали пристально оценивать приложения во всех других сферах – банковской, колл-центрах и т.д. Есть вероятность, что вокруг них начнётся такая же шумиха, которая может закончиться тем, что люди, возможно, будут снимать свои депозиты и у некоторых банков начнется кризис ликвидности, если они срочно не разработают приложения на государственном языке. Исходя из этого, будут делаться выводы относительно дружелюбного или не дружелюбного отношения к нему. Эти процессы возрождения национального самосознания переживает любая нация и любое молодое государство.

– Сейчас разные блогеры кинулись на защиту Рамиля Мухоряпова, но это малоэффективно. О чем это говорит?

– Армия блогеров нанимается обычно для того, чтобы массированно транслировать одну и ту же позицию. И вот когда с их помощью возникает искажение фокуса внимания, то аудитория начинает думать, что все общество приняло транслируемую блогерами позицию, а каждый индивид, мы знаем, старается примкнуть к большинству.

Но в данной ситуации старания блогеров вряд ли помогут. Дело в том, что пользователь, сталкиваясь с ситуациями, подобными этой, наконец-то начинает понимать, что наши соцсети чрезмерно политизированы и монетизированы. Ведь почему, собственно, произошёл переход пользователей СМИ в социальные сети? А потому, что последние 30 лет происходило ограничение пространства независимых СМИ и вообще независимого мнения в журналистике. При этом пространство для блогеров расширили сами чиновники. Как-то были обнародован список, кого акиматы зазывали на свои мероприятия или организовывали блог-туры. Так вот, это были не журналисты, а блогеры. В итоге сфера политического блогерства оказалось неоправданно монетизированной, потому что там, где присутствуют финансы, возникает мотивация для представления чьих интересов за деньги. Отвечает ли она интересам общества, несет ли в себе опасность или нет, – это уже второй вопрос. Но как только из сферы политического блогерства исчезнет финансирование и повысится свобода выражения мнения в СМИ, фокус общественного внимания, я уверен, перетечёт в традиционные медиа, и итоге все происходящие сегодня искажения будут устранены.

Поэтому те дискуссии, которые сейчас происходят вокруг высказывания Рамиля Мухоряпова, полезны для общества? Они позволят провести некую селекцию и повысить уровень критического мышления, люди начнут разбираться в мотивах высказываемых мнений и выбирать для себя наиболее приемлемую позицию. Главное, чтобы не было манипулирования общественным мнением.