Тенгри для чайников

Как можно понять уже из заголовка текста, я — законченный атеист. Хотя многие любят порассуждать о религиозности учёных, лично я ни одного серьёзно верующего физика не встречал. Ну да, когда-то Ньютон верил в христианского Бога, но после него уже давно сложились этические принципы фундаментальной науки, закодированные в прошлом веке американским социологом Робертом Мертоном в виде аббревиатуры CUDOS («кудос»). Она расшифровывается так: Communism (коммунизм использования научных результатов), Universalism (универсализм, то есть равенство), Disinterestedness (беспристрастность и бескорыстие), Organised Scepticism (организованный скептицизм). Не все знакомые мне физики знают о Мертоне (я и сам только недавно прочитал), но все они действительно исповедуют эту веру, в которую входит скептицизм, то есть постоянное сомнение. Этот последний принцип и делает учёных-естественников людьми не верующими, а исследующими. Теперь, после своего честного признания, я могу высказать свои соображения о религиях. Прежде всего, невозможно игнорировать их существование. Их значительная роль в истории, культуре и политике — экспериментальный факт. Вся мировая духовная и интеллектуальная культура прошла через фазу религиозного развития, да и вся мировая наука несколько веков назад везде была только разделом теологии. Религия является не только интеллектуальным учением, она обладает и большим эмоциональным эффектом, связана с особенностями человеческого подсознания. И вполне вероятно, что многим людям религиозная духовность ближе, чем научная. Ведь не все хотят проверять пальцами раны Христа, как это делают Фомы неверующие вроде физиков. Однако, опытным путём все современные общества пришли к логичному принципу отделения церкви от государства. Государство есть аппарат принуждения, а принуждать к вере в то, что принципиально не может быть доказано — дело антинаучное. Каждое частное лицо может иметь своё личное мнение о религиях и высказывать его, чем я сейчас и займусь. А мнение моё состоит в том, что и атеисту не всё равно, какая вера будет доминировать у тех народов, судьба которых ему близка. Во-первых, потому что характер веры определяет шансы народа на развитие, ведь слишком догматичная вера запретит сомнения и тем самым уничтожит науку как класс. А во-вторых, потому что в условиях глобализации слишком нетерпимые веры провоцируют религиозные конфликты со всеми их военно-террористическими прелестями. Наконец, совсем архаические и изолированные формы веры могут содержать уже явные нравственные и практические ошибки вроде каких-нибудь кровавых обрядов или культов ненависти. Так вот, если мне будет позволено проголосовать без «вступления в ряды», то я бы предпочёл, чтобы преобладающее влияние на постсоветском пространстве имела самая древняя универсальная вера — тенгрианство. Её истоки лежат в глубокой древности каменного века, её мифы и символика встроены в культуру каждого народа Евразии, а её влияние прослеживается в абсолютно всех так называемых мировых религиях. Большой ошибкой было бы называть её язычеством. Язычество, как можно увидеть из этимологии слова — это религия, связанная с языком, она всегда служит обособлению конкретного народа от других. Язычество считает свой народ богоизбранным и отвергает посторонних. Например, древний иудаизм — это язычество, и древнегерманская религия асов и валькирий — язычество. Тенгрианство, то есть универсальная вера в Небо, Землю и Человека происходит, скорее всего, ещё из той эпохи ностратического единства евразийских народов, когда европейская и монгольская расы встретились после обледенения десять тысяч лет назад, гоняя мамонтов по сибирской тундре. И если эта вера лучше всего сохранилась среди кочевников, так это только потому, что их образ жизни в наибольшей степени сохранил свою преемственность с жизнью северных охотников, а их всемирное кочевье совершенно не располагало к языческой самоизоляции. Меня, как физика, привлекает в тенгрианстве то, что оно обеспечивает максимально возможную симметрию мировоззрения по отношению и к пространству, и к происхождению человека, и к его социальному положению. Небо везде одно, и перед ним никто не имеет преимуществ в сравнении с другими. Эта вера исключает духовное господство одного человека над другим, потому что между Небом и тобою нет никаких посредников. Каждый безо всяких бубнов может напрячь шею и увидеть Вечное Синее Небо, если только он не свинья (у той голова не поднимается). А счастливчики, живущие в юртах, могут наблюдать его прямо через шанырак, лёжа с комфортом после трудов праведных. Перевернувшись же на живот, они могут обнять Землю — вторую сторону своей вечной веры. Шаманы и колдуны со своими бубнами не смели вещать от имени Неба, их делом было разбираться с духами помельче. Как-то раз Чингиз-хан по простоте душевной дал одному человеку права жреца Тенгри. И довольно скоро этот новый духовный лидер попытался натравить хана на брата. За это лжец был сразу повышен в должности — отправлен прямиком на Небо. На том и закончилась средневековая история тенгрианского клерикализма. Какая в то время шла резня во имя Господа в Европе — смотрите в учебниках истории. Согласно Гумилёву, древние тюрки «не создали идеологии периферийного варварства», что и обеспечило им возможность объединять несколько рас и множество этносов в своих гигантских каганатах. А ведь это так просто и приятно — считать себя заведомо лучше ну хотя бы самых дальних и незнакомых тебе людей со странной формой черепа, говорящих на чужом языке. Китай получил культ Неба от кочевников в эпоху борьбы династий Шан и Чжоу. Но единственным Сыном Неба тут стал император, и вся Поднебесная в китайском сознании была выстроена вокруг него. Ближайшие к императору были лучшими людьми по определению, а самые дальние от него считались варварами, и в особенности — кёк-тюрки, которые все как один дерзко считали себя потомками рода небесного. Китайский иероглиф «Император» представляет собой три горизонтальные линии, означающие Небо, Человека и Землю, через которые проходит вертикальная линия, их объединяющая. Или перечёркивающая — это уж как посмотреть на эту вертикаль власти. Но даже этот, централизованный вариант тенгрианства позволил выстроить империю без религиозных конфликтов, путём поглощения местных язычеств. И всё же, нарушение симметрии Неба путём искусственного создания центра привело средневековый Китай к остановке мысли на века. Кочевникам была гораздо ближе принципиальная симметрия мира в горизонтальной плоскости и принципиальное равенство людей между собой. Они могли убедиться и в том, и в другом, путешествуя на тысячи километров, воюя и вступая в родственные отношения с очень разными народами по всем окраинам Великой Степи. И, пока они верили в Небо, в Землю и в себя, удача им не изменяла. На мой взгляд, тенгрианство среди всех религий стоит ближе всего к научной этике. Его универсализм предполагал равноправие людей и формировал тот коммунизм кочевой общины, в который так и не поверили марксисты. Его вера в общее для всех Небо вела к почти научному понятию Высшей Правды, которая стояла не только над личными, но и над родовыми интересами. Так, со ссылкой на Правду Чингиз-хан казнил перешедших на его сторону предателей и привлекал на свою сторону своих достойных врагов. А вот все остальные мировые веры, при всём моём к ним равном уважении, приводили к тяжким конфликтам, раздирая степь на куски. Умён был хан Узбек, и при нём народы Золотой Орды процветали, исповедуя кто что хотел, росла и молодая Москва со своим греческим православием. Но он запустил процесс исламизации верховной власти, и через пару поколений Орда погибла в кровавых муках. Одно дело, когда выше нас только Небо, и совсем другое — когда половина народа мечтает стать третьим Римом, а другая — второй Меккой, тем самым признавая себя варварской периферией разных и чужих духовных центров. Последний акт разорения великой кочевой цивилизации состоял в войне на истощение между казахскими мусульманами и джунгарскими буддистами. Конечно, их стравливали соседние державы, но вот вопрос — насколько это получилось бы у них, если бы кочевники остались при своём Тенгри? И кто это сказал, что буддисты мухи не обидят? В своих кровавых мультиках японские дзэн-буддисты транслируют вам своё мирное подсознание ещё похлеще, чем это делают англосаксонские язычники в своих ужастиках. Есть такое понятие — геокультурная экспансия. Это когда вам сначала промывают мозги, а потом вы уже сами готовы выполнить грязную работу по искоренению своего рода из этой Вселенной. Самая лучшая защита от неё — разумное недоверие, то есть организованный скептицизм по Мертону. Но и скептицизм должен быть организован на основе общей пользы, универсализма и веры в незаинтересованную Правду, которая одна на всех. Так что, если кто пока не определился, посматривайте лучше на Небо. Оно наблюдаемо, в отличие от многих непостижимых вещей, о которых рассказывают люди.

• 282
• 207