Ермек Тұрсынов:"Шоу-бизнес дегеніміз – у"

5 ноября, 2019

618

В октябре Китайская Народная Республика отпраздновала 70-ю годовщину своего основания впечатляющими военными и гражданскими парадами, призванными продемонстрировать необычайный прогресс, которого страна достигла под руководством Коммунистической партии Китая. Проблем еще много, но, похоже, Компартия с ними справится.

Достижения Китая неоспоримы. За последние 40 лет в стране была достигнута самая быстрая и устойчивая экспансия крупной экономики, что позволило более 850 миллионам человек избежать бедности. По мере роста инвестиций в инфраструктуру, науку и технику, образование и здравоохранение расширилось, а уровень жизни стремительно вырос.

Но в третьем квартале 2019 года, в Китае был зафиксирован всего 6% годовой рост, самый медленный с марта 1992 года. И перспективы повышения этого показателя ограничены, не в последнюю очередь из-за того, что мир сталкивается с синхронизированным замедлением. В своем последнем мировом экономическом прогнозе Международный валютный фонд снизил оценку глобального роста на 2019 год до 3%, это самый низкий показатель после кризиса 2008 года.

Остальной мир также все больше отвергает взаимодействие, и во главе этого стоят Соединенные Штаты. Торговая война Президента Дональда Трампа не оставила никаких сомнений в том, что США рассматривают Китай в качестве стратегического конкурента, а не потенциального партнера. Некоторые в США сейчас выступают за полное разъединение двух крупнейших экономик мира, если Китай не внесет фундаментальных изменений в свою политическую систему, экономику и внешнюю политику.

Китай не был единственной жертвой протекционизма США; Трамп также нацелился на Индию, Европейский Союз и других. Таким образом, помимо прямой враждебности со стороны США, Китаю приходиться иметь дело с глубокими и непредсказуемыми геополитическими и экономическими переменами, отчасти вызванными обратной реакцией на глобализацию – самому процессу, который способствовал росту Китая.

Китайские лидеры работают над тем, чтобы противостоять этой негативной реакции, подчеркивая преимущества международной торговли и сотрудничества. Они также подтвердили свою приверженность продолжению структурной реформы и открытости.

Как показал недавний доклад McKinsey Global Institute (MGI), Китай обладает множеством возможностей для прогресса. На долю страны приходится 11% мировой торговли товарами, но лишь 6% торговли услугами, что подчеркивает возможности роста, которые обеспечат более развитый сектор услуг. Более того, доля иностранного капитала на рынках банковских услуг, ценных бумаг и облигаций в Китае остается ниже 6%. И в то время как в 2018 году китайские туристы совершили 150 миллионов выездных поездок, страна получает только 0,2% от мирового притока мигрантов.

По оценкам MGI, растущее взаимодействие Китая с остальным миром могло бы к 2040 году принести для глобальной экономики $22–37 трлн. В частности, Китай выиграет от роста импорта ($3–6 трлн.), либерализации услуг ($3–5 трлн.), глобализации финансовых рынков ($5–8 трлн.), сотрудничества по обеспечению глобальных общественных благ ($3–6 трлн.) и потоков технологий и инноваций ($8–12 трлн).

Однако, это не означает, что Китай нуждается в остальном мире, по крайней мере, не так отчаянно, как похоже, считают Трамп и его советники. Хотя открытость отвечает интересам Китая – и интересам тех, с кем он взаимодействует – недавние торговые враждебные действия подчеркнули устойчивость китайской экономики.

На самом деле, учитывая масштабы Китая, внутри страны достаточно экономической конкуренции для продолжения продвижения прогресса, даже без внешнего участия. Относительно мало экономик настолько велики, чтобы параллельно тестировать различные модели развития, без того, чтобы беспокоиться о системных потрясениях. Но это именно то, что делает Китай.

Китай имеет давнюю традицию экспериментов и адаптации, где конкуренция между городами, в частности, приносит успехи в развитии. Центральное правительство в настоящее время формирует гораздо более крупные городские кластеры – район Большого залива (охватывающий девять городов вокруг дельты Жемчужной реки в провинции Гуандун, плюс Гонконг и Макао); дельта реки Янцзы (в центре Шанхая); и кластер Пекин-Тяньцзинь-Хэбэй – в качестве платформы для дальнейших экспериментов и конкуренции.

Добавьте к этому широкие возможности для налогового и денежного стимулирования – отчасти благодаря высокому уровню внутренних сбережений – и китайские лидеры как никогда уверены в том, что они смогут противостоять внешним усилиям диктовать Китаю свою политику. Запад вправе ожидать, что Китай будет придерживаться своей политики стратегического терпения, добиваться дальнейшего повышения эффективности и проводить сложные, но необходимые реформы.

На протяжении всего этого процесса, Китай будет и впредь уделять первоочередное внимание поддержанию социальной и политической стабильности – необходимое условие для долгосрочного экономического развития. Как заметил недавно Дэни Родрик из Гарварда: “Дайте государству слишком большую власть над обществом, и вы получите деспотизм. Сделайте государство слабым по отношению к обществу, и вы получите анархию”. Чтобы Китай обеспечил большую открытость, которая не приведёт к таким проблемам, как нестабильность или коррупция, необходимо сильное государство.

Однополярный глобальный порядок во главе с США быстро распадается не потому, что мир хотел такого исхода, а потому, что это сделал гегемон. Это трагедия. Но все, что может сделать Китай или любая другая страна на этом этапе, это адаптироваться к новой реальности. На данный момент, это означает поддержание внутренней стабильности и продвижение развития, оказывая в то же время сопротивление внешнему давлению, направленному против его собственных интересов.

Эндрю Шенг, заслуженный научный сотрудник Азиатского глобального института в Университете Гонконга и член Консультативного совета ЮНЕП по устойчивым финансам.
Сяо Гэн, президент Гонконгского института международных финансов, является профессором и директором Научно-исследовательского института морского шелкового пути в Пекинской школе бизнеса HSBC.