Зеленский поменял руководителя своего Офиса

НЬЮ-ЙОРК – В январе на ежегодном Всемирном экономическом форуме в швейцарском Давосе председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен провозгласила, что Европе нужно вести себя в мире более напористо. Это значит «выйти вперёд» на некоторых направлениях. Но на каких именно? Для ответа на этот вопрос Евросоюзу надо понять (и убедительно объяснить), что он может предложить остальному миру.

Это легче сказать, чем сделать, особенно в период быстрого изменения глобальной расстановки сил. В тот же день, когда фон дер Ляйен выступила со своей речью, я задала этот вопрос одному европейскому бизнес-лидеру и одному бывшему высокопоставленному чиновнику. Ни один из них не смог дать готового ответа. 

Представители других крупнейших держав мира не столкнулись бы с подобными затруднениями. Америка является лидером в инновациях и технологиях и гордится своими глубокими и широкими финансовыми рынками. Кроме того, она обладает сильнейшей армией в мире, что практически гарантирует глобальное превосходство США в обозримом будущем.

Китай, со своей стороны, утвердился в качестве мощного экономического и политического противовеса США, в основном благодаря приобретению критически важного положения в глобальных производственных цепочках и (всё чаще) роли главного источника прямых иностранных инвестиций. Наступление китайской мягкой силой, включая амбициозные транснациональные инфраструктурные проекты, подобные инициативе «Пояс и путь», помогло этой стране завоевать множество друзей, хотя оно также вызвало страхи по поводу неизбежной военной конфронтации с действующим гегемоном – такое развитие событий называют «ловушкой Фукидида». 

Между тем, современная Европа, судя по всему, не определилась со своей глобальной ролью. Великобритания официально вышла из ЕС. Нарастающий популизм приводит к поляризации, политическому параличу и настолько сильному внутреннему давлению, что само выживание ЕС перестало выглядеть чем-то гарантированным. Инвесторы обратили на это внимание: фондовые рынки региона демонстрируют слабые результаты уже два десятилетия, что свидетельствует об отсутствии веры в долгосрочные перспективы блока. 

Впрочем, списывать Европу со счетов слишком рано. На мой взгляд, есть четыре ключевые сферы, где ЕС может утвердиться как глобальный игрок.

Первая и самая очевидная: международная торговля. По данным Всемирного банка, даже после Брексита в ЕС проживают почти 450 млн человек, а его средний подушевой ВВП составляет примерно $36000. Соответственно, Евросоюз будет оставаться крайне желанным торговым партнёром. 

Вторая сфера, где Европа может лидировать – регулирование, особенно для крупнейших технологических компаний. Во многих отношениях Европа уже утвердила себя в качестве пионера регулирования. Например, «Общий регламент по защите данных» (сокращённо GDPR), введённый в 2018 году, дал жителям ЕС беспрецедентный уровень контроля над их персональными данными и стал новым стандартом для правил, касающихся конфиденциальности данных. Если говорить о национальном уровне, то строгое законодательство в отношении клеветы и конфиденциальности действует во Франции. 

Конечно, возникают вопросы: не мешает ли такое строгое регулирование инновациям и динамизму экономики. Например, GDPR можно считать излишне обременительным, а значит, подрывающим рост инвестиций и экономики, особенно для малых и средних предприятий. Тем не менее, в условиях усиления подозрительного отношения общества к крупнейшим технокомпаниям европейское лидерство на этом направлении является не только важным, но и оправданным.

Третья сфера, где Европа может ключевую глобальную роль: соперничество между США и Китаем. Ловушка Фукидида, которая уже привела к торговой и технологической войне между США и Китаем, не обязательно должна привести к военному конфликту, особенно если ЕС выступит в роли своеобразного арбитр, помогая определить, как именно должны взаимодействовать эти два тяжеловеса. Для успеха Европе придётся прокладывать путь не только в экономических вопросах, подобных начавшейся торговой войне, но и в ситуации более фундаментального, идеологического столкновения демократического капитализма Америки и государственнической модели Китая.

Для этого Европе надо будет воспользоваться своим уникальным потенциалом в четвёртой сфере: защита западных ценностей, прежде всего, индивидуальных экономических и политических свобод. Уже сегодня многие страны рассматривают китайскую модель (отказ от конкурентных выборов и передача политическому классу значительного контроля над экономикой) в качестве альтернативного пути развития. Задача Европы заключается в том, чтобы подчеркнуть недостатки подобного подхода и привести аргументы в пользу либерально-демократических ценностей.

Есть основания надеяться, что ЕС действительно, как призывает фон дер Ляйен, «выйдет вперёд». Более того, её заявление в Давосе стало результатом консенсуса, который формировался политическими лидерами Европы (прежде всего, канцлером Германии Ангелой Меркель и президентом Франции Эммануэлем Макроном) на протяжении последних нескольких лет. Например, Макрон в своей инаугурационной речи в 2017 году пообещал «вдохнуть новую жизнь» в ЕС, и с тех пор он всегда подчёркивает необходимость возрождения духа прогресса.

Настало время превратить эти слова в действия. Мир столкнулся сегодня с мощными негативными факторами в экономике: китайско-американское соперничество, быстрые технологические изменения, старение населения в развитых странах, усиление неравенства доходов, снижение социальной мобильности, экологическая деградация. Европа может помочь миру преодолеть эти трудности. Но сначала она должна прояснить, какие именно и как.

Дамбиса Мойо – международный экономист, автор четырёх бестселлеров из списка New York Times, в том числе книги «На краю хаоса: Почему демократия не обеспечивает рост экономики – и как это исправить».

Copyright: Project Syndicate, 2020.
www.project-syndicate.org

• 105
• 119