Заслуживают ли казахстанцы свое правительство?

Налоговый кодекс является важнейшей частью социального контракта между властью, бизнесом и обществом. Но почему в развитых странах высокие налоги ведут к экономическому росту, а в авторитарных – наоборот? И какими будут последствия этого шага в Казахстане. Об этом exclusive.kz поговорил с экономистом Жарасом Ахметовым.

– Жарас, вы часто говорите об общественном договоре. Почему именно Налоговый кодекс считается его важной частью?

– Налоги – это наш платеж государству, и поэтому, как всякое взаимоотношение, а особенно такое чувствительное, как денежное, является важной частью взаимоотношений общества и государства. Если государство взамен на полученные доходы от общества не удовлетворяет общественные потребности, то возникает недовольство, которое может иметь далеко идущие последствия.

Возьмем, к примеру Англию XVII века, где королевская власть предоставляла мало общественных услуг за счёт тех налогов, которые изымала с бизнеса и с населения. В основном налоги шли на содержание королевского двора, на ведение войн, на содержание судебной системы. Оно не финансировало ни здравоохранение, ни образование, ни общественную безопасность. Но тем не менее, народ терпел по привычке, по традиции, ведь как известно, всякая королевская власть «от бога».

Но когда Карл I ввёл очень высокий корабельный налог, т.е. налог на судостроение, то это привело к конфликту с парламентом, в конечном итоге, к революции и казни Карла I. Когда в 1787 году случился бюджетный кризис, и надо было вводить большие налоги, чтобы его ликвидировать, всё это закончилось тем, что в 1792 году Людовику XVI отрубили голову.

Поэтому вопрос в том, создаёт ли государство достаточно общественных благ, за те налоги, которые оно собирает, чтобы общество было этим удовлетворено.

Если посмотреть на таблицу, мы видим, что самая высокая налоговая нагрузка пришлась на период самого высокого экономического роста в США. Это был золотой век США. Примерно в эти же годы налоговая нагрузка росла и в Западной Европе, но и темпы экономического роста были самые высокие в их истории.

Общество положительно воспринимает рост налоговой нагрузки, если взамен получать такие блага, которые оправдывают эту нагрузку.

– То есть важное условие высоких налогов – их справедливое и эффективное распределение?

– Да, например, в период послевоенного восстановления экономики Западной Европы часть налоговой нагрузки пошла на выплаты малообеспеченному населению. Рос уровень социальной поддержки и, соответственно, уровень внутреннего потребления, что тоже давало импульс экономическому росту. На плечи государственного бюджета легло здравоохранение, среднее и высшее образование. Это вело к росту налоговой нагрузки, но и общество получало блага в виде более качественного здравоохранения, более качественного образования, Уровень жизни домохозяйств рос. Этого импульса хватило на 20-25 лет. И на высокие налоги мало кто обращал внимания, потому что за эти высокие налоги получали необходимые общественные блага.

Если вернуться к нам, то по оценке PISA по школьному образованию у нас нет положительной динамики. Мы не видим улучшения качества услуг, несмотря на рост расходов.

– Но разве сам факт того, что у нас более 60% бюджета – социальные расходы, не свидетельство деформации экономической политики?

Вы приводили примеры Людовика XVI, при котором налоги уходили на содержание двора, армии, которая в конечном итоге защищала интересы монархии. Но у нас не монархия. Мы говорим о государстве. Что такое государство? Это народ, который избирает наемных менеджеров, в нашем случае правительство, президента, и говорит: «мы будем вам собирать налоги, а вы, будьте добры, правильно ими распоряжайтесь».

И мы, и чиновники забыли, что это народ нанимает их, а значит, они должны перед нами отчитываться. Вам не кажется, что мы совсем забыли об этом, у нас с ног на голову перевернулась логика принятия решений?

– Начнем с того, что мы никого не избирали и никакие полномочия не делегировали. Качество нашей выборной системы по всем международным рейтингам низкое. Насколько выборы адекватно отражают общественное настроение, не очень понятно.

По данным Всемирного банка, если посмотреть на диаграмму, они взяты по средним значениям с 2000 по 2022 год, видно, что самая высокая налоговая нагрузка в тех странах, где самый высокий уровень подотчетности исполнительной власти.

Чем ниже уровень подотчётности, тем ниже уровень налоговой нагрузки. То есть, в более демократичных странах налогов больше, налоговая нагрузка выше. В менее демократических странах налоговая нагрузка меньше.

Потому что в авторитарных режимах государство создаёт мало общественных благ, и чтобы не провоцировать общество, твёрдо держаться во власти, оно старается налоги не поднимать, налоговую нагрузку не увеличивать.

В демократических странах необходимо доказывать, что налоги идут на рост общественного блага, потому что, если общество посчитает, что недостаточно, то на последующих выборах оно текущих представителей власти переизберет.

– В нашем случае, государство говорит, что повышает налоги, но говорят ли они, что будет повышена прозрачность и подотчетность?

– Когда в стране с авторитарным режимом управления начинается рост налогов, то социальный контракт начинает разрываться. Власть и общество расходятся каждый «по своим углам». У нас общество не очень сильно обращает внимание на власть, старается жить самостоятельно, прибегая к услугам государства только по самой крайней нужде. Тут надо долго и последовательно прикладывать усилия к разрыву этого договора, чтобы общество возмутилось.

– Власть это все прекрасно понимает, ведь был такой «пинг-понг»: сначала они сказали, что налог повысится, затем бизнес возмутился и власть пошла на какие-то уступки. Значит, она слышит общество и у нас не все так плохо?

– Никто и не говорит, что все плохо. Никакого краха и никакой катастрофы не будет. Будет рост теневого бизнеса, будут хронические проблемы с наполняемостью бюджета, то есть будет развод. Это стагнация, это торможение в развитии, это проблема серьезная, но еще не катастрофа.

– Мы много лет ведем дискуссии на одну и ту же тему: как спасти страну. И после долгих размышлений всегда приходим к тому, что мы знаем как, но это совершенно никому не нужно. Потому что пока есть нефть, пока мы сидим на золотой жиле, бесполезно что-то пытаться сделать. Но если цена на нефть упадёт?

– Пока мы сидим на нефтяной трубе наша власть может поддерживать ту часть населения, которая обеспечивает ей устойчивость, выполняет часть своего социального контракта.

Как только цены на нефть упадут, долгосрочно на годы, если она будет стоить ниже 40 долларов за баррель в течение нескольких лет, у государства не останется ресурса заливать проблемы деньгами.

– В сложившейся политической системе есть какие-то способы для того, чтобы решить две проблемы: коррупцию и отсутствие прозрачности госрасходов?

– Таких способов нет. Технические меры не сработают, если нет институциональной воли и подотчётности.

• 20
• 12