Алихан Букейханов: «Советскую власть не любил, но признал»

Продолжение. Начало «Алихан Букейханов: как казахский аристократ боролся за свою страну» читайте здесь.

Важной представляется еще одна часть наследия А. Букейханова: он описал и обосновал законность и историческую продолжительность проживания казахов на территории девяти областей (Семипалатинская, Акмолинская, Тургайская, Уральская, Закаспийская, Сыр-Дарьинская, Семиреченская, Ферганская, Самаркандская) и Астраханской губернии.

Он подсчитал, что эта территория составляет примерно 260 миллионов десятин, из них, согласно отчету 1913 года, изъяты в пользу переселенцев свыше 6 миллионов десятин. В статье «Қазақ қанша?» («Сколько казахов?»), опубликованной 28 октября 1924 года в газете «Еңбекші қазақ», А. Букейханов подсчитал численность казахов, исходя из их количества в 1914 году. Он определил, что с учетом естественного прироста, а также значительных потерь, вызванных войной, голодом, эпидемиями, численность казахов Туркестана и Казахстана (без учета казахов Бухары и Хивы) по состоянию на 1924 год насчитывает не менее 6 миллионов 470 тысяч человек («(«Еңбекші қазақ», 1924, 28 қазан// Движение Алаш. Сборник материалов судебных процессов над алашевцами. В 3-х т. – Т. 1: Документы, допросы и ответы. Синхронные переводы. Материалы судов. Конфискованные письма. – Алматы: ФФ «Ел-шежіре», 2011. – С. 290).

Этот исторический контекст, а именно: положение в Степи, насильственный отбор земель у казахов и массовое переселение крестьян – важен для понимания причин восстания 1916 года. За неполные 10 лет, в период с 1906 по 1914 годы, только в четыре области – Акмолинскую, Тургайскую, Уральскую, Семипалатинскую – было переселено 430 тысяч хозяйств, т.е. более миллиона человек. В канун восстания, к середине 1916 года общая площадь изъятых у казахов земель исчислялась 45 млн. десятин.

В связи с неблагоприятным развитием событий Первой мировой войны будущие алашордынцы допускают мысль о призыве казахов на фронт и обосновывают целесообразность привлечения их в кавалерию. Они считали, что казахи должны освоить современное военное искусство. Однако 25 июня 1916 года был опубликован указ «О реквизиции на тыловые работы инородческого мужского населения» в возрасте от 19 до 43 лет. Из населенных казахами областей планировалось забрать сразу 240 тысяч мужчин. Условия «реквизиции» грозили обернуться восстанием.

Это понимали все, кто знал ситуацию в Степи: изъятие земель, массовое переселение крестьян, политика русификации, лишение политических прав с началом войны усугубилось тем, что на казахов было возложено обеспечение тыла (отняты десятки тысяч голов скота, тысячи юрт, повышены налоги, содержание военнопленных и мн.др.). Пытаясь предостеречь от обострения ситуации, А. Букейханов, А. Байтурсынов и М. Дулатов предложили отложить призыв казахов с тем, чтобы правильно организовать этот процесс, провести разъяснительную работу среди населения. Они предупреждали об угрозе восстания и понимали, что жертв будет много.

7 августа 1916 года в Оренбурге состоялось совещание казахов Тургайской, Уральской, Акмолинской, Семипалатинской и Семиреченской областей, на котором говорилось, что «в неподготовленности населения и в чрезвычайной спешности, местами грубости и злоупотреблений в действиях властей кроется корень до сих пор бывших и ставших известными недоразумений и трений» (Алаш-Орда: Сб. документов. – Алма-Ата: Айкап, 1992. – С. 5). А. Букейханов ездил по Степи, разъясняя народу губительность безоружного восстания против современных регулярных войск. Будущим алашордынцам удалось убедить часть людей. Со страниц газеты «Казах» они призвали владеющих русским языком студентов, учителей, переводчиков, чиновников отправляться на фронт, сопровождая мобилиованных на тыловые работы казахов. Восстание, начавшееся в начале июля и охватившее Семиреченскую, Тургайскую области, Туркестанский край, к концу октября 1916 года было жестоко подавлено регулярными войсками и местным казачеством. Национально-освободительное восстание испугало власти, и на его подавление были высланы регулярные войска с пушками и пулеметами. Сотни аулов были уничтожены, тысячи людей убиты, более 300 тысяч откочевало.

К тому времени, когда были вынесены приговоры о смертной казни, тюремном заключении и ссылке в Сибирь, произошла Февральская революция. Если бы казахи имели представительство в Думе или правительство прислушалось бы к образованным людям, согласившись организовать мобилизацию согласно их предложениям, можно было бы избежать тысяч жертв, разорения областей и откочевки казахов, которым пришлось пережить голод и издевательства на чужбине. Между началом восстания в Степи и Февральской революцией прошло всего полгода.

Временное правительство ликвидировало должности и учреждения генерал-губернаторства. С фронта А. Букейханов возвращается в Степь уже в качестве комиссара Временного правительства по Тургайской области, куда входили Актюбинский, Иргизский, Тургайский и Костанайский уезды. Назначение в Тургайскую область было важным, поскольку в этой области численность переселенцев превышала количество казахов. Важно напомнить о том, что к 1917 году в Степь переселилось около 1,5 миллиона крестьян, у казахов было изъято 45 миллионов десятин земли, большей частью в северных регионах. Так, например, в Омском уезде в пользу переселенцев было изъято 52% от всех земель, в Кустанайском – 54%, в Акмолинском – 73%. С. Х. Аккулы отмечает, что у казахов были отторгнуты «Омский уезд Акмолинской области, Челябинский уезд Уральской области, Барнаульский, Земиногорский и Бийский уезды, а также ряд волостей Алтайского края. За 10 месяцев службы комиссаром Тургайской области – с 15 марта по конец декабря 1917 года – А.Н. Букейхан вернул практически всех откочевавших в сопредельные области казахов на исконные земли» (Аккулы С. Х. // https://mir24.tv/articles/16451318/alihanu-bukeihanu-155-let-novye-arhivnye-svedeniya).

В июле 1917 года А. Букейханов, 5 лет состоявший в ЦК партии кадетов России, выходит из ее рядов. В статье «Почему я вышел из кадетской партии» А. Букейханов указал следующие причины: кадеты отстаивали право купли и продажи земли в частные руки; выступали против отделения церкви от государства; стремились к созданию унитарного государственного устройства, что исключало автономию казахов.

Тем временем большевиками был совершен октябрьский переворот. А. Букейханов решительно осудил вооруженный захват власти в статье 1917 года «Общесибирский съезд». Перед казахскими лидерами остро встал вопрос определения своей позиции, и в декабре 1917 года по инициативе А. Букейханова на Втором Общеказахском съезде была провозглашена Алашская автономия. Главой правительства «Алаш-Орды» был избран Алихан Букейханов. Одним из принципиальных вопросов был вопрос земли. Программа партии Алаш, составленная А. Букейхановым, А. Байтурсыновым, М. Дулатовым, Е. Омаровым, Е. Турмухамедовым, А. Жундибаевым, А. Биримжановым и опубликованная 21 ноября 1917 года в газете «Казах», провозглашала следующее: «При выработке земельного вопроса в учредительном собрании в основу должно ложиться наделение землею в первую очередь туземцев (коренной народ. – А.М.). Надел переселенцев-крестьян, до окончания полного надела туземцев, не должен производиться. Все ранее отобранные у киргиз (казахов. – А.М.) переселенцами земли должны быть возвращены обратно. Киргизы должны получать земли с более плодотворной почвой через местные комитеты. Личные земельные участки должны принадлежать только земству, причем при росте населения они отрезываются для прибывших, т.е. надел происходит из этих земель. В Туркестане, кроме наделов землей, должны быть также наделы водой. Пользование землей вообще должно происходить так, чтобы районные и аульные пользовались землей родами, а не отдельными семействами. Продажа земли категорически воспрещается. Все богатства земли, большие леса, реки принадлежат государству и управляются земством» (Алаш-Орда: Сб. документов. – Алма-Ата: Айкап, 1992. – С. 90-91).

В мае 1918 года начинается гражданская война. Уже через месяц А. Букейханов постановляет начать формирование алашской милиции. А. Букейханов с М. Тынышпаевым и Х. Габбасовым срочно разрабатывают и издают ряд важнейших законодательных документов. Их целью было в условиях войны защитить народ от насилия, наладить функционирование официальных органов, очертить границы автономии. Велись интенсивные переговоры с сибирскими областниками, генералами Белой армии, осуществлялась координация действий алашской милиции и разъяснительная работа среди народа.

Целью переговоров А. Букейханова было одно – добиться признания автономии Алаш. Он понимал, что противостоять любой из воюющих сторон невозможно, и потому был готов примкнуть к той из них, которая согласится на такую форму существования казахов, которая позволит им самим определять свою внутреннюю политику, экономику, культуру и образование.

Ситуация на фронтах гражданской войны менялась еженедельно, появлялись новые центры власти и политические фигуры. В этих условиях следовало быстро принимать решения, разбираться в целях новых политических игроков, претендующих на власть после отмены монархии. Очень скоро стало понятным, что «белые», несмотря на то, что теряли свою страну, не готовы были уступать даже часть политической независимости колонизированным народам. В итоге они потеряли всё. Большевики оказались более хитрыми, и сама ситуация диктовала им идти на любые уступки ради того, чтобы склонить народы на свою сторону. И алашордынцы приняли решение признать советскую власть.

Советы обещали алашордынцам, что Казахстану будет предоставлена автономия при условии признания Алаш-Ордой советской власти. 26 августа 1920 года ВЦИК и СНК РСФСР принял подписанный М. И. Калининым и В. И. Лениным Декрет «Об образовании Киргизской (казахской) Советской Автономной социалистической республики» в составе РСФСР со столицей в городе Оренбурге. Осенью 1919 года была объявлена амнистия деятелям Алаш-Орды.

Однако в феврале 1920 года несколько алашордынцев, и А. Букейханов в их числе, были арестованы особым отделом вошедшей в Семипалатинск 59-й дивизии. Лишь после телеграммы руководителей КирВРК (С. Пестковский, А. Джангильдин, А. Айтиев), сославшихся на амнистию деятелей Алаш-Орды, они были освобождены. Постановлением Всероссийского Центрального исполнительного Комитета от 4 апреля 1919 года объявлялось о допуске бывших членов правительства «Алаш-Орда» к советской работе и категорическом запрете их преследования за прошлую деятельность (Движение Алаш. Сборник материалов судебных процессов над алашевцами. В 3-х т. – Т. 1: Документы, допросы и ответы. Синхронные переводы. Материалы судов. Конфискованные письма. – Алматы: ФФ «Ел-шежіре», 2011. – С. 142).

Алашордынцы, большинство из которых имело прекрасное образование, обладало организационными способностями и богатым опытом работы, включились в создание автономии. Под контролем советской власти. Многие из алашордынцев заняли ответственные должности, соответствующие их квалификации. Пожалуй, лишь А. Букейханова не допускали к руководящей работе. В июле 1921 года председатель Совета народных комиссаров КазАССР В. А. Радус-Зенькович на первой конференции РКП(б) Казахстана, проходившей в Оренбурге, сказал о А. Букейханове: «Его необходимо умеючи использовать… Он настоящий энциклопедист по части киргизского быта, истории края вообще. Никакие книги не могут его заменить. Побольше бы нам таких работников, конечно, при условии и непосредственного нашего присмотра и руководства» (Журтбай Т. Боль моя, гордость моя – Алаш!: Трилогия. – Астана: Аударма, 2016. – С. 100).

В 1921 году А. Букейханов выезжает из Оренбурга в Семипалатинск в связи с тяжелой болезнью супруги. После ее смерти он уехал в родной аул в Токраунской волости, где находился до октября 1922 года. Советская власть опасалась А. Букейханова, даже когда он не занимался политической деятельностью, а просто находился в ауле среди родных. Там он и был арестован в октябре 1922 года и этапирован в Каркаралинск.

Конечно, об аресте А. Букейханова сразу стало известно. В Москву Сталину полетела телеграмма от Ходжанова и Рыскулова, которые настаивали на немедленном освобождении А. Букейханова и предупреждали об опасности негативной реакции со стороны казахов на его задержание. Содержание телеграммы обсуждалось на заседании Секретариата ЦК РКП(б). На запрос о причинах задержания, секретарь Киробкома РКП(б) Г.А. Коростелев говорил о систематическом неподчинении распоряжениям КЦИК, намерении бежать в Туркестан, о необходимости ликвидации руководящей нелояльной части Алаш-Орды Семипалатинской губернии и якобы ее влиянии, разлагающей молодежь. Никаких причин для ареста А. Букейханова, кроме домыслов Коростелева, не было, и А. Букейханов был освобожден. Вероятно, содержащаяся в телеграмме Ходжанова и Рыскулова информация, свидетельствующая об авторитете А. Букейханова в народе, заставила Сталина подумать о том, чтобы удалить лидера партии Алаш из Степи. И в конце ноября он был вновь задержан и под конвоем доставлен в Москву. Там его ждала встреча со Сталиным и предложение находиться в Москве.

С 1922 до 1927 года А. Букейханов работает научным сотрудником Центрального издательства при народном комиссариате по делам наций и научным сотрудником АН России. Он старается даже в тех стесненных условиях, в которых содержался, делать все возможное, чтобы принести максимальную пользу народу. В 1923 году А. Букейханов организовал издание казахского литературно-публицистического журнала «Темірқазық» (название вызвало подозрение Сталина, и журнал был вскоре закрыт), по его предложению с 1925 года в Кызыл-Орде начал выходить научно-методический журнал для учителей школ и вузов «Жаңа мектеп», с 1926 года – общественно-политический и литературно-художественный журнал для женщин «Әйел теңдігі». А. Букейханов пишет статьи во все эти периодические издания под разными псевдонимами. Более того, он обращается ко всем образованным казахам с просьбой писать для народа. Так, например, в июле 1923 года он пишет Динше Абилұлы: «Родной Динше! Почему не пишешь в «Шолпан» и «Темірқазық»? Если не ты, такой образованный, так кто же будет писать? Нам позволено служить Алашу, лишь обучая детей, публикуясь в журналах и газетах или написав и издав учебники на казахском. Ведь иной путь для нас же закрыт!» (Бөкейхан Ә. Н. Полное собрание сочинений в 9-ти т. – Т. 9. – Астана: «Сарыарка», 2013. – С. 88).

За три года, с 1923 по 1926, совместно с другими авторами А. Букейханов издает произведения казахского фольклора: эпосы «Ер Сайын», «Ер Тарғын», «Қозы-Көрпеш – Баян Сұлу», «Жиырма үш жоқтау». Он занимается переводами, которые выходили в казахских газетах и журналах: произведения Ги де Мопассана, О. Уайльда, рассказы И. Тургенева, В. Короленко, А. П. Чехова, Д. Мамина-Сибиряка, сочинения индийских, крымскотатарских авторов. В Москве отдельными изданиями выходят «Хаджи-Мурат» и «Кавказский пленник» Л. Толстого, басни Эзопа и др. Кроме этого, А. Букейханов переводил научную и учебную литературу, например, «Краткую историю Земли» Т. Тутковского, «Астрономия. Алфавит» Н. Фламориона, «Устройство мира» Д. Гровена.

Главным вопросом для А. Букейханова по-прежнему оставался вопрос земли, угроза дальнейшей колонизации и массового переселения на казахские земли. К этим проблемам добавился риск насильственной и резкой седентеризации казахов, затем раскулачивание и коллективизация. В начале 1920-х годов состоялись дискуссии о развитии кочевых регионов. Большевики выступали за принудительный перевод кочевников на оседлость. Кочевую цивилизацию они рассматривали как безнадежно отсталую, не видели возможности ее «советизировать» и интегрировать в экономику страны. А. Букейханов предвидел трагические последствия этого решения. Он предпринимает меры для того, чтобы препятствовать этой волюнтаристской и губительной политике.

В 1925 году А. Букейханов вместе с профессором С. П. Швецовым совершает поездку в Кызыл-Орду в связи с выработкой земельных норм для Казахстана. Это было важно накануне 5-й партийной конференции, где главным вопросом был вопрос земли. А. Букейханов объясняет советским чиновникам, ученым, казахским партийным работникам специфику кочевого типа хозяйствования в условиях аридной зоны, последствия резкого перехода на оседлость кочевых хозяйств. Он не мог напрямую влиять на принятие решения, но его знания были столь обширны и авторитет столь огромен, что его советы, обоснования и аргументы не могли не быть учтены учеными. С. П. Швецов писал о А. Букейханове: «В течение ряда лет он работал в составе известной экспедиции по исследованию степных областей в статистико-экономическом отношении, руководимой Ф.А. Щербиной… Кроме непосредственного обследования казахского хозяйства через производство подворной переписи и собирания разнообразного материала, т. Букейхан принимал участие и в разработке собранного материала, как по систематизации и сводке его различного назначения статистической таблицы, так и по производству анализа и характеристики казахского хозяйства… Работы, произведенные им в экспедиции, отличаются высокой доброкачественностью, обнаруживая в авторе глубокое знание и понимание казахского хозяйства, большую объективность и способность к критической оценке самых сложных явлений казахского хозяйства, до того времени совершенно неизученного» (Бөкейхан Ә. Полное собрание сочинений в 9-ти т./Сост. Ж. С. Х. Аққұлұлы. – Т. 1. – Астана: Сарыарка, 2009. – С. 193).

При обсуждении перспектив земельного вопроса ученые высказывались в пользу сохранения эффективного вида хозяйствования кочевников или за постепенную модернизацию кочевого общества. С. П. Швецов предупреждал, что, если устранить периодическое передвижение скота по степи, то никакое иное хозяйство здесь будет невозможно, и степь превратится в пустыню.

Зампредседателя казахского Госплана Е.А. Полочанский рассчитал, что пастбищная площадь Казахстана могла обеспечить прокорм для 75 млн голов скота (в 1926 г. их было 26,5 млн). Таким образом, этот регион был способен «целиком покрыть все потребности Союза на все виды продукции животноводства» (Синицын Ф.Л. Советские ученые о судьбе «кочевой цивилизации» (1920-е гг.)//Диалог со временем. – 2019. – Вып. 67. – С. 229-245).

Ситуация обострилась, когда осенью 1925 года на пост первого секретаря ЦК Компартии Казахской АССР был назначен Ф. Голощекин. На 5-ой Краевой партийной конференции были утверждены нормы, предложенные учеными, отмечалась необходимость прекращения переселения из других регионов до завершения землеустройства населения республики. Однако это решение вызвало возмущение со стороны крестьян-переселенцев и представителей казачества, пользовавшихся преимуществами при получении земли. В Москву посыпались жалобы. В результате в начале 1926 года принятые конференцией решения были отменены, положив начало череде трагических последствий.

Летом 1926 года А. Букейханов в составе антропологической экспедиции Особого комитета АН СССР отправляется в Адайский уезд с целью экономических исследований. Вместе с ленинградским ученым С. Руденко посещает Кызыл-Орду. По возвращении в Актобе А. Букейханов был арестован, под конвоем доставлен в Москву и заключен в Бутырскую тюрьму. За отсутствием оснований для дальнейшего задержания и обвинений А. Букейханов был тогда освобожден.

А. Букейханов и А. Байтурсынов не переставали говорить о рисках седентаризации казахов. Как показало время, научные обоснования не были приняты, результаты исследований научных экспедиций были отклонены Наркомземом РСФСР. Руководители Наркомзема Казахстана, которые оспаривали решения центра, были освобождены от занимаемых должностей. О позиции А. Букейханова рассказал на допросе в 1927 году бывший член партии «Алаш» Елдес Омаров: «…его просили остаться в Москве для участия при рассмотрении в рабочей комиссии Наркомзема земельных норм для Казахстана… Выступил против этих норм Букейханов, который указал, что профессор, на авторитет которого ссылаются, при царизме работал в переселенческом управлении, заботился об интересах Русского дворянства… В своем выступлении профессор Верещагин преподнес положение в такой форме, что крестьяне Тульской губернии страдают от малоземелья и безземелья. Тогда как в Казахстане много избытков земли. С возражением выступил Букейханов, указав, что этот профессор раньше защищал интересы русских помещиков, отнимал земли у казахов-киргизов, передавая их русским помещикам… По мнению Букейханова, представленные Наркомземом РСФСР земельные нормы приуменьшены, рассчитаны на выявление больших излишков земли в Казахстане. Эти нормы, говорит Букейханов, в перспективе рассчитаны на открытие колонизации Казахстана. Они направлены против интересов казахского народа. Инициатива в данном случае исходит со стороны Русских спецов, сконцентрировавшихся в Наркомземе РСФСР… Возмущаясь, Букейханов заявил, что политика Наркомзема РСФСР в настоящее время, поскольку в нем доминируют Русские спецы, бывшие колонизаторы, направлена снова к введению колонизаторства по отношению к Казахстану… По мнению Букейханова излишеств земли в Казахстане нет совершенно» (Движение Алаш. Сборник материалов судебных процессов над алашевцами. В 3-х т. – Т. 1: Документы, допросы и ответы. Синхронные переводы. Материалы судов. Конфискованные письма. – Алматы: ФФ «Ел-шежіре», 2011. – С. 363-364).

На рубеже 1920-1930-х годов начались репрессии, которым были подвергнуты выступавшие за сохранение кочевого вида хозяйствования. Ученых обвиняли в «кондратьевщине» и «чаяновщине», называли их «контрреволюционерами», «местными националистами», «вредителями». 1 октября 1927 года А. Букейханова увольняют с работы из казахского отделения Центрального издательства. В качестве причины было указано сокращение штатов. Другой работы у него не было. При этом в стране остро стояла проблема с кадрами, имеющими высшее образование. А. Букейханов оказывается в очень стесненных материальных обстоятельствах. Т. Журтбай указывает: «Его письма, адресованные главным редакторам газет и журналов в Казахстане, с просьбой своевременно выплатить ему причитающиеся гонорары за публикации, а также его обращение к Турару Рыскулову, первому заместителю председателя Совета народных комиссаров РСФСР, с просьбой о выплате сыну положенной стипендии в институте, говорят сами за себя» (Журтбай Т. Боль моя, гордость моя – Алаш!: Трилогия. – Астана: Аударма, 2016. – С. 109).

А. Букейханов вновь был арестован в 1929 году. От суда его спас случай. За него вступился старый большевик В. А. Шелгунов, узнав о задержании лидера партии Алаш от дочери А. Букейханова. Об этом рассказывал Ж. Бектуров: «Войдя в кабинет Сталина, старый большевик с порога набросился на него: – Коба, ты хоть знаешь, кого арестовал? Он же убежденный марксист! Это ведь он нас учил марксизму. Немедленно прикажи освободить его! Сверхосторожный Сталин, видимо, осознавал, что его позиция на посту Генсека Политбюро ЦК ВКП(б) еще не столь всемогуща и надежна, куда только в начале года переизбрался,

чтобы проигнорировать мнение старого большевика из так называемой «ленинской гвардии». И по телефону распорядился освободить А. Букейхана из Бутырки и доставить его в свой кабинет» (Бөкейхан Ә. Шығармаларының 9 томдық толық/Құраст.: Ж. С. Х. Аққұлұлы. – Т. 9. – Астана: Сарыарқа, 2013. – С. 98).

С момента увольнения до расстрела А. Букейханов 10 лет находился под домашним арестом, не имея права посетить Казахстан. Он живет в угловой комнате коммунальной квартиры, где его посещали соратники, друзья, родственники, казахские студенты. Здесь бывали Ахмет Байтурсынов, Мыржакып Дулатов, Магжан Жумабаев и другие. «Жены и дети осужденных алашордынцев обычно останавливались у А. Букейхана на ночлег, чтобы затем следовать либо в лагерь, либо – после лагеря – в Казахстан» (Там же. – С. 84).

26 июля 1937 года Алихан Букейханов был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму. Рассказывают, что, выходя из квартиры, он обратился к дочери со словами: «Ты понапрасну не бегай. Не ищи больше меня. Я отправляюсь в далекую командировку, название ей – Барсакельмес».

При обыске были конфискованы рукописи А. Букейханова, его научные исследования по казахской истории, литературе, языку, переводные работы, изъята богатая библиотека. После 1928 года он не публиковался, и все, созданное им за последние десять лет жизни, утеряно. Также была конфискована его переписка с родными, соратниками, коллегами-учеными. Сохранилось три письма 1934 года, адресованные М. Дулатову, В. Д. Бонч-Бруевичу и Е. Омарову. Последнее свидетельствует о том, что на шестом десятке жизни А. Букейханов продолжает писать. Он снова старался что-то сделать для своего народа. Он видел, как большевиками искажается история, уничтожается культурное наследие, смена письменной графики отрезает народ от знания своей истории. И он пытался сохранить историю для потомков.

Алихана Букейханова обвиняли в контрреволюционной деятельности, буржуазном национализме. Он прошел допросы с пытками, истязаниями, бессонными ночами, но виновным себя не признал. В последнем слове честно сказал: «Советскую власть не любил, но признал».

Военная Коллегия Верховного Суда СССР признала его виновным по всем статьям предъявленного обвинения и приговорила к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в тот же день – 27 сентября 1937 года.

14 мая 1989 года Алихан Букейханов был реабилитирован в связи с отсутствием состава преступления.

• 86
• 33