Как спустить экономику в унитаз

10 апреля, 2020

«В той ситуации, в которой сейчас находится весь мир, рассчитывать на кого-то вообще не стоит: каждая страна в первую очередь будет думать о своих гражданах», — сказал Мухтар Джакишев.

Узник системы

Бывший глава «Казатомпрома» Мухтар Джакишев, впервые выйдя в прямой эфир после освобождения, ответил на вопросы своих сторонников.

— Я как Высоцкий: он терпеть не мог, когда кто-то чужой читал его письма, — сказал он, извиняясь за то, что, находясь в заключении, не отвечал на письма людей, поддерживавших его. — Именно с этим было связано моё молчание. Но при этом ваши письма очень помогали, когда было особенно тяжело. Многие из вас спрашивали, а есть ли необходимость в организации прямого эфира? Не будет ли какой-то провокации? Но я посчитал, что обязан это сделать, чтобы сказать искренние слова благодарности тем, кто поддерживал меня все эти годы.
Он сказал, что несколько недель свободы и пролетели быстро.

— В первый же день, как только приехал домой, я съездил на могилу родителей. Мама и папа лежат рядом. Попросил всех оставить меня одного и находился рядом с ними час-полтора. Мне надо было много о чём сказать им. Я – неверующий. Наверное, это естественно для человека с научным складом ума. Но будучи, видимо, агностиком в душе, допускаю, что кто-то там, наверху, есть. Если это так, то, надеюсь, мои родители меня услышали.

Мой выход на свободу совпал с карантином. Для многих это стало достаточно серьезным испытанием. Максимум, куда можешь выйти, — это двор. Но для меня это достаточно привычная обстановка. Я провожу время вроде бы в закрытом помещении, но с людьми, которых люблю. Сейчас я вновь узнаю своих детей. За исключением старшей дочери, которая из-за карантина не смогла вылететь из Швейцарии, все они сейчас рядом со мной. Мои дети немножко другие, чем мое поколение. У них западное образование, они более раскрепощенные и свободные, у них суждения смелее. Это так интересно: ты их оставлял детьми и вдруг видишь перед собой взрослых людей! Иногда они говорят о знакомых мне вещах, но имеют совершенно другой взгляд на них. Я их всех не видел 11 лет. Младшим, близнецам, которых мы все называем лялечками, когда меня арестовали, было всего 9 лет. Сейчас им почти 21 и это уже вполне состоявшиеся личности. Это немножко странно, когда они мне говорят: «Папа, когда ты нас перестанешь называть лялечками».

Пока я не могу быстро включиться в происходящие процессы: это связано с состоянием моего здоровья. К сожалению, больше двух часов в день работать не могу, — начинает скакать давление. Поскольку мой выход на свободу совпал с карантином, то понятно, что речи о полноценном медицинском обследовании быть не может. В общем, я сейчас не сильно работоспособен, поэтому проводить анализ информации и предлагать выходы из кризисной ситуации мне пока сложно.

О карантине

Что касается текущего момента. Я считаю, что в пандемии, которая добралась и до нашей страны, нашей с вами вины нет. Вирус в Казахстан привнесен извне, но за его распространение внутри страны каждая нация отвечает сама. Мы видим это на примере Италии и Испании, которые, на мой взгляд, подошли достаточно легкомысленно к серьезной опасности. Шапкозакидательство привело к тому, что их системы здравоохранения испытывают огромные сложности.

В других странах ситуация немногим лучше: из-за пандемии встало огромное количество предприятий. Для нас в данной ситуации падение цен на нефть – это просто следствие. В 1997 году мы уже сталкивались с этим, но тогда, худо-бедно, другие отрасли экономики вносили вклад в бюджет страны. Сегодня многие наши предприятия нуждаются в государственной поддержке. В противном случае после карантина огромное количество людей окажется без работы. Поэтому этот кризис в связи с тем, что отсутствуют налоговые поступления, по сравнению с 1997 годом будет гораздо тяжелее. Я общался с предпринимателями, которые, не получая доходов, несут расходную часть – кредиты, коммунальные услуги, социальыне гарантии и зарплаты сотрудникам…

Если смотреть на примеры Италии и Испании, то это страны с меньшими территориями и с большей плотностью населения и с более развитыми инфраструктурами и медициной. И тем не менее они не справляются с потоком больных. Если то же самое в таких же масштабах обрушится на нашу страну, то нам будет гораздо сложнее. Поэтому, я считаю карантин необходимой мерой. Спасение утопающих, что называется, — дело рук самих утопающих. Я всегда говорил своим сотрудникам в компании «Казатомпром», что мы должны рассчитывать на социальные блага ровно настолько, насколько мы заработали. А в той ситуации, в которой сейчас находится весь мир, рассчитывать на кого-то вообще не стоит: каждая страна в первую очередь будет думать о своих гражданах. Кто-то пытается утверждать, что это обычный вирус гриппа, а потому он большой опасности не представляет. Та истерия, которая происходит вокруг эпидемии, якобы специально муссируется. Это, мол, выгодно каким-то всемирным руководителем экономики и так далее. Но статистика говорит об обратном: экономика мира из-за скорости распространения вируса понесла огромные потери. От общего экономического кризиса, который происходит сейчас, думаю, страдают все. Поэтому надо сделать все, чтобы в нашей стране не было ураганного распространения вируса. Нас не так много — всего 18 млн., и очень не хотелось бы терять наших граждан из-за того, что мы несерьезно отнеслись к опасности. Если смерти будут происходить из наших из-за нашей недисциплинированности, это будет просто непростительно. Поэтому лучше перебдеть, чем недобдеть.

Это то, что касается карантина, кризиса и моего мнения о мерах, принимаемых в стране.

Об атомных электростанциях

Мои дальнейшие планы зависит от моего состояния здоровья. Первая моя задача — пройти хорошее медицинское обследование. Как физик, я, конечно, имею свои версии, связанные со скачками давления. Теперь мне надо сверить это с медиками.

Если удастся нормализовать состояние здоровья и восстановить работоспособность, то хотел бы заняться тем, что мне хорошо знакомо. Строить предприятия, связанные с развитием энергетики, и создавать рабочие места. В общем, делать то, что до меня никто не делал, запускать то, что до меня запущено не было.

Вы все видели пост, который разместила моя старшая дочь в Фейсбуке. В преамбуле она немного рассказала про то, как мне однажды приснился сон, где я разговаривал со своим бывшим коллегой, заместителем министра энергетики, промышленности, индустрии и торговли Японии Харуфими Мочизуки. Он мне жаловался на проблемы с концепцией развития энергетики в своей стране. Первая мысль – странный сон, а потом я за два дня написал своё видение того, что необходимо сделать для того, чтобы получить устойчивое развитие энергетики Японии. Особенно в рамках трагедии, связанной с АЭС Фукусима.

Когда моя старшая дочь пришла на свидание, я попросил перевести написанное мною на английский язык и отправить господину Мочизуки. Вы бы видели лица администрации колонии, когда они в ответ на вопрос: «А что это такое?», услышали о концепции развития энергетики Японии. Это надо было заснять на видео! Они смотрели на меня как на сумасшедшего! Как ни странно, то, что я написал, нашло своего адресата. Бывший замминистра (сейчас возглавляет компанию Hitachi) передал его в министерство, где еще помнят меня. Правда, те, с кем я общался 11 лет назад, были тогда многообещающими молодыми сотрудниками, а теперь это достаточно крупные чиновники.

Я считаю, что за атомной энергетикой огромное будущее. В Европе она наверняка получит второе дыхание после включения в перечень источников, которые не дают выбросов, загрязняющих окружающую среду. Но у нас люди, от которых зависит судьба энергетики, принимают решения без опоры на полноценную информацию. Они говорят, что атомная энергетика — это страшно опасно.

Здесь нужно пояснение. Все атомные электростанции, которые работают на сегодняшний день (та же Фукусима) построены в 70 годах прошлого века. Брать их в качестве образца — это всё равно, что как ездить сейчас на машине, произведенной в 30 годах. Новые атомные электростанции, которые приходят на смену функционирующим, достаточно безопасны. Противники атомной энергетики утверждают также, что не решены проблемы, связанные с радиоактивными отходами. Но на самом деле они могут стать источниками сырья для атомных электростанций нового поколения. Это фактически уже не радиоактивный отходы, а бесконечная энергетика. В идеале атомная энергетика будет выделять тепло, которое в переводе на деньги будет исчисляться триллионами долларов. К примеру, получаемый от работы атомной электростанции бесплатный водород может стать не загрязняющим окружающую среду топливом для автомобилей. Вот этой идеей я и поделился в своём письме к господину Харуфими Мочизуки.

Стоит ли строить АЭС в Казахстане? Я могу говорить об этом опираясь на знания, которые были у меня 11 лет назад. Многие угольные энергетические станции были построены еще при Советском союзе. Срок их действия около 25-30 лет. Сейчас большинство из них имеют предельный срок эксплуатации. Когда возникал недостаток электроэнергии, этот вопрос решали путем транспортировки с севера на юг линии электропередач. Но в таких случаях, во-первых, идут потери электроэнергии. Во-вторых, необходимы так называемые поддерживающие мощности. Когда наша страна столкнулась с этим, то периодически стал подниматься (а потом также закрываться) вопрос о строительстве атомной станции на Балхаше. Мы тогда (11 лет назад) столкнулись с одной простой проблемой. Большинство апробированных атомных станций имеют мощности в 1000 мегабайт. К сожалению, из-за того, что мы живем на большой территории с небольшой плотностью населения, расстояния между нашими линиями электропередач не такие плотные как, допустим, в Европе. В случаях, когда атомную электростанцию надо останавливать на перезагрузку топлива (а это происходит раз в год), теряемый объем электроэнергии необходимо компенсировать из зарезервированных источников. Но иметь атомную электростанцию мощностью 1500 мегабайт – это слишком много. Если же отключить атомную электростанцию совсем, то можно обрушить энергосистему. Говоря проще, с точки зрения атомной энергетики, большие мощности тяжело вписывается в нашу энергосистему. Так было по крайней мере 11 лет тому назад. Словом, атомные электростанции в Казахстане, безусловно, нужны. Они гораздо лучшим угольных, дающих огромные золоотвалы и, следовательно, — засорение экологии. Поэтому надо построить атомную электростанцию мощностью не более 300 Мб, а таких электростанций (по крайней мере до моего ареста) в мире не было. Одна из западных станций взялась разрабатывать такой вариант. Создав совместное с россиянами предприятие, мы тоже его рассматривали 11 лет назад.

По идее на Балхаше нам необходимо построить три работающие с оптимальной нагрузкой атомные электростанции общей мощностью 1000 Мб. Служить каждая из них будет не менее 60 лет. С их появлением мы сможем решить вопрос с дешевой электроэнергией.