IPO не панацея, но большой шаг вперед

— В России уже говорят об IPO-буме. Даже опасаются в связи с этим перегрева внутреннего фондового рынка и эффекта мыльного пузыря применительно к российским акциям на внешних рынках. Кажется, нам бум пока не грозит?
— Многие казахстанские эмитенты еще не приняли окончательного решения о выходе на IPO, но хотят быть технически к этому готовыми. Публичное размещение акций — это не самоцель и не единственный путь для выхода на международные рынки капитала. Иногда бывает так, что компания, даже будучи готовой к IPO, принимает решение использовать другие механизмы привлечения финансовых средств. Поэтому трудно прогнозировать точно, сколько эмитентов из Казахстана будет размещаться за рубежом, скажем, в 2007 году. Но, насколько мне известно, на сегодняшний день такую возможность рассматривают не менее двух десятков компаний.

— Почему все-таки стало модным проводить именно IPO за рубежом и почему именно сейчас?
— Здесь сыграли свою роль сразу несколько факторов.
Во-первых, это большой спрос на акции местных компаний за рубежом после успешных размещений Казахмыса и Казахалтына.
Во-вторых, в отличие от местного казахстанского рынка, на котором может быть и нет большого смысла размещаться при нынешних условиях, лондонская биржа предлагает очень хорошую цену за бизнес. Никто в Казахстане не оценил бы бизнес Казахмыса и Казахалтына так, как оценили в Лондоне и не заплатил бы столько денег за их акции.
В-третьих, IPO — это удобный инструмент для подготовки полного или частичного выхода из бизнеса. Бывает, что владелец выстраивал компанию 10-15 лет, но не знает, сколько она сейчас стоит. Оценка может быть использована для последующей выгодной продажи бизнеса или для его диверсификации (когда деньги, полученные от IPO, владелец направляет на новые проекты).
В-четвертых, когда акции благодаря IPO становятся ликвидными, у владельцев бизнеса появляются дополнительные возможности для мотивации своих ключевых менеджеров. Они могут дать им опцион, например, на 2% акций — так называемые золотые наручники для менеджеров. Когда акции компании не торгуются на рынке, эти 2% могут не дать нужного эффекта в плане мотивации. Когда же компания публична и стоит, скажем, 100 млн. долларов, то 2% это уже 2 млн. долларов. И эти акции ликвидны, их можно продать, заложить и т. д. Поэтому имеющие на них опцион менеджеры будут заинтересованы не только оставаться в этой компании, но и максимально повышать ее стоимость.
В-пятых, некоторые компании близки к исчерпанию возможностей для долгового финансирования. Поэтому будущие IPO для них — не столько свободный выбор, сколько хороший выход из ситуации: если уж привлекать деньги путем продажи акций, то по максимальной цене и продавать ограниченный пакет множеству инвесторов. 
Есть и свои минусы для владельцев. Нужно быть прозрачными и каждый свой шаг согласовывать с реально работающим советом директоров. Это значит, что уже не все люди в компании будут подконтрольны, а будут независимые директора, внешний контроль. Я говорю минус, потому что из-за этого, может быть, теряется какая-то гибкость в бизнесе. Но это уже другой вопрос. Каждый владелец должен сам решать готов ли он пойти на эти минусы ради многочисленных плюсов. И инвестиционный банк, который готовит компанию к IPO, должен помочь клиенту определить, целесообразно ли для него применять сейчас тот или иной инструмент.

— Весь прошлый год правительство воевало с банками и, в меньшей степени, с компаниями, за сокращение роста иностранных заимствований. Не связана ли с этим растущая популярность IPO?
— Может быть, но лишь отчасти. Возможности долгового финансирования ограничены далеко не у всех. Есть компании, которые проводили консервативную политику заимствования. Они еще имеют возможность продолжать финансировать свои проекты за счет долга, что более выгодно. Если только им не нужно IPO для того, чтобы получить оценку и сделать акции ликвидными.
Деньги из-за рубежа привлекают в основном банки и сырьевые компании. У банков отношение капитала к долгу жестко регулируется пруденциальными нормативами. Чем больше денег банк привлекает в долг, тем больше у него должен быть собственный (в том числе и акционерный) капитал. Если правительство значительно ограничит объемы заимствований банков, то это снизит потребность банков в капитале и, соответственно, в IPO. Поэтому я бы не сказал, что сокращение банковского внешнего долга непременно приведет к тому, что они будут больше продавать акции.

— Способны ли крупные IPO повлиять на уровень инфляции? Ведь в страну придут миллиарды долларов.
— По сравнению со многими миллиардами долларов, которые ежегодно приходят от экспорта нефти, это будет капля в море, думаю, эти деньги не повлияют на инфляцию слишком сильно. Кроме того, средства, полученные от IPO, в платежном балансе отражаются как прямые инвестиции. Это очень хорошо. Если инвестиции будут приходить через механизм IPO не только в сырьевой сектор, но и в обрабатывающий, то это будет только плюс для страны. 

— Российский экономист Андрей Илларионов считает IPO госкомпаний аферой, поскольку в этом случае бюджет ничего не получит от приватизации государственной собственности.  Можно ли, на ваш взгляд, сказать то же самое применительно к казахстанским национальным компаниям?
— В национальные компании необходимо вкладывать миллиарды долларов, чтобы их модернизировать и развивать. И у государства есть выбор – либо взять эти миллиарды долларов из своего кармана и вложить в компанию, либо привлечь их у частных инвесторов через тот же IPO. Да, государство не получает этих денег в бюджет, но они приходят в госкомпанию и тем самым снижают нагрузку на госбюджет. И контроль над компанией при этом остается в руках у государства, просто ее развитие финансируется за счет частных денег.
Второй плюс – госкомпании становятся более прозрачными. Даже когда компания готовится к IPO, не говоря уже о продаже акций и появлении миноритарных акционеров, она становится более прозрачной, улучшает корпоративное управление и т. д. Как только госкомпании станут публичными, они будут вынуждены все свои денежные потоки раскрыть, проводить международный аудит. Станет меньше возможностей для нецелевого или неэффективного использования средств. А чтобы акции наших нацкомпаний продавались по цене не хуже, чем у аналогичных компаний в мире, на них будет оказываться рыночное давление с целью снижения себестоимости продукции. На публичном рынке аналитики проверяют все. То есть информация о финансах госкомпании, к которой сегодня имеет доступ ограниченный круг людей, становится открытой для всех. Другое дело, что надо иметь определенную квалификацию, чтобы в этом разбираться. Но на фондовом рынке она есть. И там есть выход на деловые издания. То есть прозрачность здесь реальная, а не просто декларация. IPO это, конечно, не панацея, но по крайней мере это большой шаг вперед.

— Станет ли более прозрачной структура собственности компаний?
— Кто станет покупателем акций государственных компаний — трудно проконтролировать. Можно рассчитывать только на то, что через инструмент IPO эти акции будут проданы по максимальной цене. Например, покупателями акций Роснефти выступили в частности CNPC, Индийская национальная нефтяная компания, Бритиш петролеум и др., которые составили конкуренцию на торгах частным  лицам, в том числе российским покупателям.

• 61
• 59