Комплекс Чингисхана

Ныгмет Ибадильдин, ibadildin@mail.ru

В Казахстане уже несколько лет шла дискуссия о том, насколько Чингисхан является предком казахов или самим казахом. Сейчас она вроде приостановилась, но из каких-либо сугубо профессионально исторических кругов дискуссия стала широкой. И от этого она не перестала быть смехотворной. То, что в Казахстане мифологизация истории приняла почти астрономические масштабы, можно объяснить молодостью государства, нуждающегося в своих собственных героях и поспешностью в их поиске. Но какая-то мера должна быть. И дискуссия о «казахскости» Чингисхана является своего рода апофеозом мифологизации истории. И это все выглядело бы комичным заблуждением, если бы не было таким жалким и не было бы таким массовым. Свои же люди выглядят не то, чтобы глупо, а глуповато. И вот почему. Три основные причины делают вопрос о Чингисхане и его отношении к  казахам если не веселым, то странным недоразумением. Вначале было смешно, потом стало печально.
Первая причина в том, что сама ориентация в прошлое, а не в настоящее или будущее, означает то, что люди не верят в себя, в свои силы и возможности и в своих потомков и в их будущее. Чингисхан жил более 800 лет назад (!). А мы ведь здесь и сейчас. В более недавнем прошлом неужели не нашлось героев? Люди ищут успокоения в великом выдуманном прошлом. И чем невероятнее прошлое, тем сладостнее мечта. Такое положение вещей, когда прошлое величие служит оправданием или фоном для убогого настоящего, какое-то жалкое. Вся эта дискуссия, ориентированная в прошлое, отдает каким-то провинциализмом и комплексом неполноценности. Величие предков, апелляция к прошлому и генеалогический аргумент – все это обязывает потомков, а не освобождает их от ответственности за нынешние кризисы. Генеалогия как аргумент не соответствует принципу равенства, когда рождение дает все или, наоборот, ничего. Мы разве такого хотим или хотим, чтобы благодаря способностям и при равенстве стартовых возможностей каждый мог достичь своего, не мешая другим.  Легко произнести и трудно сделать. Гораздо труднее, чем придумывать несуществующих предков.
Вторая причина в том, что дискуссия о Чингисхане не совсем приемлема, в том, что в ней идет??? аргумент к крови. И это сразу предполагает деление казахов на племена и кланы. Да еще и все остальные казахстанцы как-то остаются за бортом генеалогии Чингисхана. Кто Чингисхан для русских, корейцев, немцев и украинцев? Те же найманы вроде как воевали с монголами Чингисхана многократно. Хотя современных найманов и тех упомянутых в летописях некоторые историки считают различными. С войсками Чингисхана пришли предки не всех казахских племен, ведь на территории Казахстана уже жили и кипчаки, и потомки саков и иных ирано и тюркоязычных племен. Трайбализм как-то не вяжется с современностью. Тут уже даже не этнократическое, а какое-то трайбократическое  общество. Дошло уже до противопоставления Абулхаир хана и Аблай хана. Хотя они друг друга поддерживали практически безоговорочно.
Сама апелляция к крови, к происхождению, к генеалогии, а не к способностям и достижениям – все это как-то легко трансформируется в сословное общество, в позывные «наш, не наш», «высшего сорта, низшего сорта». Кто-то член золотого уруга Чингисхана, а кто-то его мозг. Тут уже о демократии можно забыть. При самом Чингисхане, кстати, могли выдвинуться за заслуги и простолюдины.
Третья причина – сам выбор темы и героя как-то слишком конъюнктурен. Чингисхан, как и Александр Македонский, Гитлер или Наполеон, потопил в крови и своих, и чужих. Регулирование численности населения при монгольских завоевателях шло достаточно просто – их загоняли в реку и топили. Наполеон оставил кодекс Наполеона, а Чингисхан свод законов Ясса. Естественно, как организатор, лидер, стратег, военный. Малыми силами побеждал огромные армии. Но все равно он – убийца. Если мы говорим о Чингисхане как герое, то подразумеваем, что ценность человеческой жизни невелика по сравнению с величием насилия. Лучше уж, если младенческая и материнская смертность снизится в Казахстане. Но тогда героями должны быть врачи, исследователи, просветители. Возвращаясь к вопросу о поиске героев и не в таком легендарном  прошлом — ведь были алашординцы, люди, сделавшие так много и в политическом сознании, и в литературе, и в просвещении Казахстана. О Шаяхметове и Кунаеве вообще дискуссии не ведется, а их заслуги перед Казахстаном невозможно оспорить.
Сама тема о Чингисхане ассоциируется с «бронзовением» и какой-то божественностью власти. А  в начале девяностых говорили о степной демократии, о том, что казахи ханов выбирали, и ханский титул не наследовался. А сейчас о Чингисхане. Сигнал такой — забудьте о демократии, время для богоизбранного героя. Так похоже на трагифарс, когда сперва смешно, а потом печально. Но потом опять будет смешно, мы это знаем, это закон жанра. Важно сейчас одно – понять: перешли мы эту вторую грань? Или нет?