Как построить казахстанский куб, не нарушая законы геометрии?

Огромное евразийское пространство сегодня бурлит под давлением смены эпох. И мы, потомки кочевников, далеко не накипь на стенах этого котла, скорее — самое его дно, хранящее следы всех цивилизаций, выкованных в потоке тысячелетий.
Нам долго внушали, что мы — носители тупиковой ветви цивилизации, потомки безграмотных диких кочевников, лишенные своей письменности, истории, культуры… Наивные люди полагали, что этого достаточно, чтобы целая нация из поколения в поколение передавала своим детям комплекс неполноценности. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что на какое-то время им это действительно удалось. Нам слишком долго внушали, что мы люди почетного второго сорта, что мы панически боимся любого признака просыпающегося в нас чувства собственного достоинства. А это уж точно не имеет ничего общего с подавлением достоинства других, в чем мы сегодня пытаемся преуспеть по примеру многих доминирующих государств, чья сомнительная мощь выросла на подавлении других народов.
Но само время работает на нас. Мы задались этим вечным для любого мыслящего существа вопросом в тот час, когда оголились короли-державы, когда белый цвет теряет привилегии, а цветные беззастенчиво забыли о своей второсортности.
Вся история нашей страны бережно вела нас к сегодняшнему дню. Наши предки оставили нам богатейшие и красивейшие бескрайние просторы, сотни лет кровь многих народов причудливо переплеталась в нас, кристаллизуя новую общность. Двадцатый век руками тиранов обогатил нашу душу, добавив в нашу историю в только ему ведомых пропорциях, подобно гениальному художнику, последние мазки других культур: корейской, кавказской, немецкой и т. д.
Сегодня мы — продукт длительной культурной эволюции, берущей начало в далекой кочевой цивилизации. Перипетии великой и бесконечной миграции народов не дают нам никакого шанса точно сказать, кто кому является родственником. Правда в том, что в разные исторические периоды появлялись разные тактические союзы, которые распадались с той же частотой, с какой возрождались. Поэтому все попытки управлять человеком увенчаются успехом не раньше, чем разберутся с гигабайтами его генетического кода.
Никто не может отказаться от наследия кочевых культур без отказа от самого себя. Почти все народы Евразии среди своих предков имеют по несколько последовательно пришедших из степей кочевых культур. Недавние носители тюркских и монгольских языков являются наиболее прямыми культурными наследниками как кёк-тюрков раннего Средневековья, так и монголов Чингисхана. Но у них нет исключительной монополии на это наследие — духовная культура Великой Степи в разной степени жива и в восточных славянах, и в иранцах, и в германцах.
Воины-номады оставались открытым миру народом-коммуникатором, народом–переводчиком мировых культур, проводником их диалога и взаимообогащения. Именно они опекали караванные пути, соединяли китайско-индусский Восток и европейский Запад, христианский Север и мусульманский Юг. Степь всегда была перекрестком, органическим единством многообразия. Соединяя народы, степняки бережно хранили и синтезировали лучшие достижения человеческой культуры.
И мы — ее полноправные наследники. Именно поэтому мы одновременно так терпимы как к христианству, так и к исламу, буддизму и иудаизму. Наша терпимость обусловлена тем, что мы, вопреки всем мыслимым формам давления, сохранили в традициях осколки своей исконной веры — веры в Тенгри-Небо, и Умай–Мать-Землю. Отсюда наши культ предков, уважение к старшим, сильная семейственность и свободолюбие.
Степняки считали, что каждый воспринимает Небесный Закон самостоятельно, без посредников, просто обращая лицо к небу. Поэтому круглое дымовое отверстие в юрте кочевника — шанырак — является священным объектом. Но, в отличие от икон и идолов других религий, это не какое-нибудь изображение, а просто окно в реальное Небо.
«Кто ты такой, чтобы говорить со мной от имени Бога?» — резонно вопрошал хан Менгу-Тимур в ответ на предложение папы римского принять католичество и подчиниться Риму. «До Неба расстояние всюду одинаковое» — говорил он арабским халифам на предложение совершить хадж в Мекку. У степняков был долгий опыт противостояния китайской религиозной системе, согласно которой обращаться к Небу мог только единственный его сын — император, и только в одном специальном месте, куда никто иной не мог быть допущен.
Наши предки жили по законам нравственного кода, который был сильнее любых письменных табу или догм, зафиксированных книгами.
• Долг свободы: «Сохрани свободу воли».
• Долг доверия: «Не обмани доверившегося».
Долг свободы требовал от человека принимать только самостоятельные решения и отвечать за них в полной мере. Долг свободы — это не свобода быть свободным, которой можно воспользоваться по желанию, это тяжкий долг быть собой, от которого многие норовят увильнуть, чтобы снять с себя ответственность.
Персонификация Бога уже есть отчуждение человеком своей совести. Воображая свою духовную власть в виде внешней личности, человек тут же приписывает ей свои несовершенства — жадность, мстительность и глупость. Разве славословие Богу не является лестью царю и разве материальная жертва ему не является попыткой дать взятку высшему чиновнику этого мира?
«У Бога нет других рук, кроме наших» — гласит казахская пословица. Небу отводится роль создателя и вдохновителя идеи, исполнять которую должен сам человек.
При этом причины внутренней свободы кочевников следует искать в их внешней свободе. Простая возможность уйти ставила предел попыткам установления деспотической власти. Даже современные условия в большинстве стран не позволяют говорить о достижении того уровня свободы выхода, какой был у кочевников. Хотя в целом современный человек, конечно, гораздо более мобилен, чем оседлый земледелец или горожанин Средневековья. Поэтому СССР воздвиг железный занавес и поэтому мы ринулись осваивать закрытые для нас пределы Запада и Востока.
Долг доверия регулирует взаимоотношения между людьми, и потому его можно назвать внешним по отношению к человеческой личности. В Степи всегда действовал строгий закон гостеприимства: если незнакомец пришел в дом, хотя бы и без приглашения, и при этом не представляет прямой угрозы хозяевам, он должен быть принят самым наилучшим образом. Разумеется, и гость, явившийся с миром, строго ограничен в своем поведении. Хозяин, принявший незнакомца в дом, тем самым тоже доверил ему свою жизнь и жизнь своих близких. Определение содержания долга доверия для конкретной ситуации и конкретной культуры — сложная задача, требующая большой работы.
Находясь на одной улице, мы относимся друг к другу не как взаимно чуждые кочевники на расстоянии полета стрелы, а как кочевники в гостях друг у друга, когда взаимное доверие становится категорическим императивом. Поэтому:
• два долга в столкновении: война,
• два долга во взаимодействии: семья.
Вот, собственно, и есть тот цивилизационный код, который мы должны прочесть, чтобы решить, как развиваться дальше.
У нас есть ценности, которые мы должны защитить. Это доверие к людям, с которыми по воле судьбы мы сейчас живем в одной стране. Это наши бывшие соотечественники-оралманы и потомки народов, входивших в общность, которую сегодня принято называть советской. Споры о том, на каком языке нам говорить, лишены нравственной основы. Нужно быть мудрее. Русский язык дал нам шанс в считанные десятилетия получить доступ к уникальной европейской культуре, который мы потеряли в течение двух прошлых столетий. И если мы должны знать свой язык, то не за счет подавления другого, а за счет уважения к своему языку.
То же касается и религии. Наша молодежь оказалась один на один в своей социальной изоляции. Инстинктивный поиск нравственной основы для выживания привел ее в мечети потому, что мы не дали ей альтернативы — не рассказали о том, что ей не нужны посредники, чтобы общаться с Небом.
Горизонтальная опора общества — это взаимное доверие мужчины и женщины, с которого начинаются любовь, семья и ребенок. Эта опора прямо связывает между собой людей одного поколения разного пола. Природная семья как система взаимоотношений детей с родителями и родителей между собой является для человека естественным, а не искусственным явлением, в отличие от частной собственности и государства, которым едва исполнилось несколько тысяч лет. Мы забыли об этом сами и забыли научить этому своих детей. А ведь оба типа изначальных нравственных опор формировались одновременно с развитием генетического кода человека в течение миллионов лет, задолго до письменных законов и религиозных канонов.
Как результат наши города и деревни переполнены одинокими женщинами и мужчинами, потерявшими, подобно древним рабам, фундаментальную систему взаимного доверия, приобретая духовные качества рабочего скота.
Мы извратили саму суть родового доверия, которое формировалось на уважении к именам батыров, культа предков. Традиция взаимной поддержки на основе родственных связей у нас подменилась тем, что в современной риторике зовется трайбализмом.
Культ предков был для кочевников единственным способом защитить свои Законы Неба в интеллектуально развитом и психически агрессивном окружении империй, которые пытались подчинить их сознание, как это делает с нами современная индустрия промывания мозгов в интересах чужих торговцев и ради целей чуждых вождей.
Но духовная культура человека эволюционирует, подобно генетическому коду. Это не значит, что сейчас мы все должны переселиться в юрты и расселиться по племенам.
Это значит, что история дает нам сегодня колоссальные возможности для культурного ренессанса, и наш долг разглядеть его вопреки навязанным извне комплексам.
Мы сетуем на то, что у нас большие территории и погибают деревни? Так не надо распылять огромные средства на развитие всех подряд отраслей. Мы должны направить всю мощь государственной поддержки на развитие агросектора. На планету надвигается продовольственный коллапс, и если мы говорим о своей нише в мировом разделении труда, так что же нам мешает накормить сначала свой регион, а потом весь Евразийский континент? Все инновационные программы должны быть направлены на то, чтобы внедрить в развитие сельхозугодий и животноводства самые современные достижения науки и техники. Обеспечьте сельское население водой, дорогами и дешевой электроэнергией, и толпы озлобленной молодежи перестанут штурмовать ваши ноги на многочисленных грязных базарах. Мир нуждается в качественной, экологически чистой и дешевой еде — так давайте накормим его и откажемся от ненужных амбиций!
Судьба подарила нам уникальную природу — нужно развивать туризм. А это означает хороший сервис и — переосмысление своей истории. Мы можем рассказать миру другую историю своего прошлого, а она, ей-богу, похожа на сказку! Вот чем должна заняться наша интеллигенция, оторванная все эти годы от жизни страны и вяло огрызающаяся на обвинения в собственной невостребованности.
Наша земля богата талантами и нам есть что показать гостям, которые приедут в нашу страну за красотой природы, за качественной пищей и хорошим сервисом. Мы вполне можем преуспеть в том, чтобы очаровать туристов как выдающимися классическими постановками, так и мультиэтническим современным искусством.
И, наконец, то самое нефтяное проклятие. Разве не в наших руках проклятие превратить в благословение? Нужно только верить, что мы еще способны не только качать нефть, но и ее перерабатывать. И не только в бензин.
Вот три столпа, на которых может строиться наше завтра. Смежных отраслей у агросектора, туризма и нефтехимии — хоть отбавляй. И, возможно, кое-что действительно придется отбавить, а кое от чего — точно отказаться совсем.
Если мы окончательно не определимся в своих приоритетах и будем по-прежнему распыляться, то умрем, как буриданов осел от голода, оставшись только накипью на стенке котла. И тогда «обернется к нам обманом предсказанная временем судьба».

* В публикации использованы тезисы статей коллектива авторов под руководством Д. Мадигожина.

• 67
• 63