Откуда ждать метеорита?

Вступительная речь Бориса Уманова, руководителя АО «СК «Евразия» на Девятой Международной конференции по риск — менеджменту, открывшейся сегодня в Алматы, задала тон оживленной и заинтересованной дискуссии экономистов, политологов, бизнесменов. Из нее ясно следует, как хрупки спокойствие и благосостояние в нашем тревожном мире. Наш журнал решил предоставить ее нашим читателям без купюр.

Символом прошедших 12 месяцев мог бы стать недавний гость из космического пространства — челябинский метеорит. Его неожиданное появление как нельзя лучше символизирует то состояние перманентной нестабильности, в котором сегодня пребывает мировая экономика.
Реакцией на эту нестабильность во многих странах стало возникновение двух тенденций. Первая – это спорадическая активность, направленная на тушение то тут, то там возникающих пожаров. Вторая – желание правительств, наднациональных органов, регуляторов отраслей и рынков вообще избавиться от всех возможных рисков. И именно вторая тенденция очень тревожит, так как попытка избавиться от рисков кажется не просто контрпродуктивной, но и нереализуемой в принципе.
Выскажу гипотезу, что, как в случае со Всемирным законом сохранения энергии, видимо, существует и Всемирный закон сохранения рисков. Избавляясь от одного риска, мы сразу же сталкиваемся с другим. Не зря об этом писали и А.Пушкин, и В.Высоцкий — каждый в своей «Песне о вещем Олеге»: « Но примешь ты смерть от коня своего» — « и принял он смерть от коня своего». Риск не может полностью исчезнуть. Риски могут лишь трансформироваться, накапливаться, менять свои формы и состояния, становиться менее очевидными или, наоборот, обостряться.
Именно поэтому я считаю утопичными попытки избавиться от рисков путем «закручивания гаек», введения новых запретительных мер, деглобализации, протекционизма и т.д. Это очень опасная тенденция, когда у правительств, регуляторов, людей, принимающих управленческие решения, вырабатывается антипатия или даже отвращение к рискам. Без рисков, без новых идей, без разработки и тестирования новых теорий и моделей невозможно сделать рывок в развитии экономики, в преодолении рецессии или стагнации. Протекционизм и чрезмерное регулирование являются тормозом для восстановления мировой экономики.
Любой успешный бизнесмен подтвердит, что «аппетит» к рискам и умение принимать их на себя– это важная составляющая его работы. Риск – благородное дело, хотя бы потому, что нет роста без риска. Риск – это обязательный компонент, необходимый для возникновения революционной идеи и запуска процесса инновационного развития. Только так можно рассчитывать на настоящее выздоровление и реальный рост. В противном случае мы будем свидетелями несистемной политики латания дыр и попыток отложить решение острых проблем на потом. Зачастую подобные действия напрямую коррелируют с электоральными периодами в той или иной стране. Опыт европейского кризиса свидетельствует о том, что затягивание с принятием решений не позволяет оздоровить экономику и придать ей импульс для развития. Эта политика сродни откладыванию похода к дантисту в надежде, что проблема с больным зубом решится сама собой. На сегодняшний день многие правительства и компании этим страдают.
Отдельно хотелось бы остановиться на еще одной, набирающей обороты тенденции – международной унификации регулирования и надзора финансовых организаций. Забегая вперед, скажу, что я считаю, что унификация или даже гармонизация таких простых требований по регулированию и надзору финансовых организаций, как пруденциальные нормативы, делает финансовую систему более неустойчивой.
Юрисдикции должны соперничать между собой, договариваясь лишь о самых общих принципах. Конечно, необходимо возвращать доверие общества к финансовым институтам, надо защищать потребителей финансовых услуг, добиваясь того, чтобы сам финансовый продукт был доступен и понятен покупателю. Но не более того. Остальное надо развивать на национальном уровне. Создание единого регуляторного режима порождает единый системный риск, который, при определенном стечении обстоятельств, может поставить на грань уничтожения всю финансовую систему.
В качестве примера такой антиутопии представим себе, что ученые всего мира объединили усилия и создали один-единственный вид еды, которая полезна, питательна и даже вкусна. И этот «монопродукт» выпускается по всему миру по единому стандарту. Именно это и называется системным риском – ведь любой серьезный сбой или проблема при производстве или распространении этого продукта может нести угрозу всему человечеству.
Достижение договоренностей о каких-то единых базовых принципах можно только приветствовать, но искусственное избавление от различий в законодательствах, регулирующих финансовые рынки, может привести к самым негативным последствиям. В настоящее время различные юрисдикции – будь то британская или германская, кипрская или голландская – конкурируют между собой, и эта конкуренция — несомненное благо.
Диверсификация юрисдикций и приводит в результате к диверсификации рисков. Именно в результате конкуренции какие-то юрисдикции просто обречены начать процессы реформирования.
При этом диверсификация не является самоцелью, ведь диверсификация ради диверсификации – это губительный процесс. Когда национальное правительство берется за поддержку заведомо нежизнеспособных отраслей, это — верный путь к дыре в бюджете. На уровне страны, отрасли или предприятия надо диверсифицировать не обороты, а прибыли.
Анализируя конкурентоспособность кипрской юрисдикции, я бы хотел отметить, что серьезные экономические проблемы на острове начались еще 11 июля 2011года, когда мощный взрыв на военно-морской базе практически разрушил новейшую и крупнейшую на острове электростанцию Василико, которая вырабатывала более 50% потребляемой в стране электроэнергии.
Дело в том, что на базе «Евангелос Флоракис» еще с 2009 года складировалось более 2 тысяч тонн боеприпасов, конфискованных у контрабандистов, которые в обход международных санкций везли его из Иранато ли в Сирию, то ли в сектор Газа. Спустя два года небрежного хранения опасный груз, хранившийся в 1,5 км от электростанции, сдетонировал. Страховая компания «Евразия» перестраховывала имущество этой электростанции. По нашим данным, общий убыток, нанесенный имуществу электростанции (Property Damage) составил 170 миллионов евро, тогда как ущерб от перерыва в производстве (Business interruption), вызвавший энергетический коллапс, превысил 2 миллиарда евро, что составляет порядка 10% от ВВП Кипра.
Причины банковского кризиса на Кипре связаны не только с юрисдикцией этой оффшорной зоны, но и с геополитикой. Однако, именно этот взрыв нарушил существовавшее хрупкое равновесие и стал спусковым крючком, запустившим необратимый процесс, в результате которого кипрские активы стали дешевле пассивов.
Могли ли предприниматели, частные банки и даже госкорпорации некоторых стран, открывшие счета на оффшорных кипрских счетах, предполагать, что сохранность их вкладов зависит от военных, принявших недальновидное решение складировать боеприпасы под палящим южным солнцем в непосредственной близости от стратегически важного инфраструктурного объекта?
Вопрос, конечно, риторический, хотя у вкладчиков кипрских банков было более года, чтобы вывести капитал из страны, по экономике которой был нанесен такой сокрушительный удар.
Им можно пожелать успехов в совершенствовании систем по управлению рисками. Тех, кто успел вовремя вывести капиталы – поздравить. Но и тех, и других мы ждем на наших следующих конференциях по риск-менеджменту – ведь если Вам показалось, что риск исчез, окажется, что Вам действительно показалось.

• 58
• 59