Время – деньги!

Макроэкономическая стабилизация – не панацея. К тому времени, когда правительство решит проблему стоимости денег в экономике, реальный сектор может впасть в долгую кому.

Опубликованная статистика за октябрь показывает, что месяц стал относительно обнадеживающим в плане роста кредитования. Совокупный кредитный портфель вырос на 0,7%, по отношению к сентябрю, при том, что по отношению к началу года в абсолютном выражении кредитование выросло лишь не намного больше, чем к сентябрю. В октябре продолжался рост тенговой доли кредитного портфеля, которая достигла 66,9%, а также произошел рост средневзвешенных ставок по тенговым и валютным кредитам. Рост средневзвешенной ставки по тенговым кредитам небанковским юридическим лицам до 15,8% с 15,1% за месяц означает увеличение доли рыночного кредитования. При этом, рост обусловлен далеко не участием в государственных программах либо с кредитованием каких-то очень близких банкам клиентов.

Июльский рост кредитного портфеля на 2 % (почти на 300 миллиардов тенге) во многом связан с укреплением доллара и ростом средневзвешенных ставок по кредитам. Ставка по кредитам в тенге для небанковских юридических лиц даже немного снижалась до уровня в 16,2%, зато происходил рост по ставкам по валютным кредитам, росла доля валютного кредитования.

Ноты против кредитов

Тем не менее, соблазн оценить октябрьскую статистику как поворотный пункт в кредитовании достаточно велик, особенно если акцентировать внимание на происходящее на денежных рынках, а не в реальном секторе экономики. Нацбанку удалось выстроить механизмы влияния своей базовой ставки на ставки на рынках репо, валютных свопов и межбанковского кредитования. Избыточная тенговая ликвидность не попадает на валютный рынок, несмотря на значительное снижение ставки регулятором, начиная с мая. Нацбанк не прибегал в сентябре и октябре к валютным интервенциям, ставки на денежных рынках складываются под влиянием уровня обязательств Нацбанка по изъятию избыточной ликвидности. Банки, однако, предпочитают покупать ноты Нацбанка, а не направлять тенге в экономику и октябрьская ситуация здесь не очень значительно отличается от летней. На 1 ноября объем изъятия тенговой ликвидности Нацбанком составлял 1 триллион 754 миллиарда тенге, объем размещенных регулятором нот составлял 2 триллиона 521 миллиарда тенге. По оценкам, прозвучавшим на ноябрьской пресс-конференции председателя правления Халык Банка Умут Шаяхметовой, в нынешней экономической ситуации крайне мало заемщиков, которые были бы готовы взять тенговые кредиты по ставке 14,5% и выше. (Именно этот уровень для банков выше тех доходностей, которые складываются при инвестировании в ноты. Спрос на кредиты мог бы вырасти по оценкам банкира, при снижении ставок по нотам примерно на 2% , однако искусственно снижать базовую ставку нельзя , иначе ликвидность может попадать, например, на валютный рынок. Возможно, изменение ставки, как надеется г-жа Шаяхметова, в сторону снижения, станет актуальным в конце первого квартала будущего года).

Несмотря на то, что существующая ликвидность пока не торопится в реальный сектор, политика инфляционного таргетирования и снижения базовой ставки, можно вполне предположить рост интереса к кредитованию реального сектора. По приведенным выше оценкам, уровень базовой ставки в 10% годовых является оптимальным для роста привлекательности кредитования. Конечно, есть опасность слишком быстрого снижения ставок под давлением доминирующих ожиданий правительства, банков и бизнеса и разворота ситуации с уровнем дедолларизации в банковской системе. Последняя статистика, связанная с уровнем валютных депозитов и покупок населением долларов, интерпретируется Нацбанком как вполне позитивная и свидетельствующая о продолжении процесса дедолларизации и в условиях снижения базовой ставки.

Долгосрочная ликвидность не стимулирует кредитование

При этом до сих пор попытки вливания обильной долгосрочной ликвидности в банковскую систему в условиях кризиса не приносили ожидаемых результатов . По оценкам, высказанным в октябре 2015 года в одном из интервью экс-председателя Нацбанка Кайрата Келимбетова, огромные вливания долгосрочной ликвидности, которые мы могли тогда еще себе позволить, практически не привели к росту кредитования. За 2014 и 2015 годы банковской системе за счет размещения средств ЕНПФ и валютных СВОПов была предоставлена ликвидность в размере примерно 2-х триллионов тенге. В итоге кредитование в 2014 году сократилось на 4% . Г-н Келимбетов видел в качестве главной предпосылки , помимо глобальной неопределенности, большие структурные проблемы, приводящие к дефициту качественных заемщиков. Вливания, правда, позволили в то время банковской системе пройти относительно спокойно пережить масштабный переток тенговых депозитов в валютные.

Соотношение валютных и тенговых кредитов накануне перехода к режиму свободного плавания не повторяло динамику долларизации депозитов. Банки и регулятор, имеющие опыт 2007 и 2009 г.г, сумели нивелировать риски, связанные с разрывами между валютами фондирования и кредитования, и пока статистика не показывает быстрого роста проблемных кредитов . Рост валютной части кредитования начал происходить уже после октября 2015 года. Так или иначе , банковская система оказалась не очень эффективным стимулирующим каналом для экономики в целом.

Попытки какого -либо повторения масштабных вливаний долгосрочной ликвидности в надежде стимулировать кредитную активность в экономике, вряд ли возможны в нынешних условиях . Отчасти, в связи с отсутствием ресурсов у государства, отчасти, в связи с совершенствованием политики инвестирования средств ЕНПФ , сделавшей в этом году их слишком дорогими для банков.

Непреходящие структурные боли

Структурные проблемы в реальном секторе и дефицит качественных заемщиков в настоящее время выглядят более остро, чем в 2014 и 2015 годах . На недавнем семинаре, посвященном проблеме госдолга , председатель попечительского совета аналитического центра » Talap» Рахим Ошакбаев, говоря об огромном сокращении количества субъектов предпринимательства в казахстанской экономике, связал это с тремя факторами, назвав главным из них эрозию инвестиционного климата и правового поля для МСБ в течение нескольких последних лет. Эффективность бизнесов страдает очень сильно. Чисто макроэкономическая проблематика, связанная со стоимостью денег и доступностью кредитования, была поставлена на второе место. Рост государственного участия в экономике через квазигосударственные институты — на третье.

Очевидно, решение структурных проблем в реальном секторе выглядит гораздо более сложной задачей, чем макроэкономическая стабилизация и снижение уровня базовой ставки. С этим, учитывая опыт Нацбанка как института , даже при существовании внешнего давления , справиться , очевидно, удастся. Возможно, банки будут очень настойчиво подталкиваться к выходу из зоны комфорта. Но вопрос в том, приведет ли стоимость кредитования в тенге к появлению достаточного количества качественных заемщиков?

• 49
• 47