Свобода – это привилегия отдавать

   Стивен Ридли – запомните это имя. Через несколько лет это имя будет упоминаться рядом с Илоном Маски. Дело не в том, что он бросил высокооплачиваемую работу в крупнейшем инвестиционном банке и начал играть для людей на улицах. И даже не в том, что теперь он собирает на своих концертах тысячи поклонников. И даже не в том, что при этом он открыл криптовалютный фонд. А в том, что рядом с ним даже по скайпу чувствуешь себя счастливым и свободным.

Я думал, что свобода – это деньги.

-Стивен, расскажите свою историю обретения свободы.  

— Свобода приходила постепенно. Я родился в деревне, в которой живут 40 человек и было еще два человека, контролировавших все аспекты моей жизни. Это было что-то близкое к тюрьме. Я очень рано понял, что хочу свободы. В первой части своей жизни я хотел свободы от чего-то и где-то в 18 лет я понял, что мне нужна свобода для того, чтобы сделать что-то. Собственно, это следующая стадия обретения свободы. Первое, что пришло в голову – деньги. И я начал работать в инвестиционном банке. Деньги — это то, чего мне всегда не хватало. Я ходил в школу для богатых, а учился на грант. То же самое было в университете. Я хотел денег. Для меня они были символом свободы. Я начал свою работу в банке с самой низкой должности, но уже через 18 месяцев мои доходы вызывали зависть у коллег. У меня было все, но это не делало меня счастливым. Я не мог понять, почему я не свободен.

Однажды я поехал на свадьбу брата в Испанию… Я сидел на пляже и смотрел на мужчину, который играл музыку для людей. Он делал это хорошо. Я смотрел на него более двух часов и чувствовал себя счастливым и грустным одновременно —  у него была та свобода, которой не было у меня. Я не понимал, почему я, который был лучшим в школе, лучшим в университете, лучшим в банке, я работал в лучшей команде и у меня не было той свободы, которую имел тот человек. Эта мысль засела глубоко в голове и я больше не мог ни о чем думать. В понедельник я вернулся в Лондон, пришел в свой банк и сказал, что увольняюсь. В этот момент в моей голове был образ того мужчины, который сидел на пляже и играл, и все были счастливы. Для меня было понятно, кто из нас находится в выигрыше. Не я. Мне хотелось найти эту свободу. Я уволился в 11 утра и пошел покупать пианино. Я выставил его на середину улицы и начал играть. Я был безумно счастлив и не мог понять, почему. Я понимал, что должен чувствовать страх перед будущим, но вместо этого чувствовал себя просто фантастически. Только недавно я кое-что понял об этом моменте. Я понял, что в тот момент не принадлежал себе. Я был сфокусирован не на том, чтобы получить, а на том, чтобы отдать. В английском языке есть старое слово friend, суть которого «любить» и «свобода давать». Тогда я понял, что свобода — это привилегия отдавать. Все хотят свободы, но не все готовы давать ее. С тех пор я чувствую себя способным давать что-то. И вот сейчас я могу сказать, что чувствую себя абсолютно свободным. У меня нет босса, который говорит мне проснись и иди куда-то. Я зарабатываю деньги и делаю то, что хочу. Мое чувство свободы пришло из глубины. Искусственная свобода, как ее многие понимают- это как слабый ветер, который дует из окна. Настоящая свобода это когда тепло распространяется вокруг тебя на всех остальных. Моя свобода также приходит из уверенности, что я могу поехать и увидеть любую часть мира. И я могу сделать что-то для людей что-то особенное. Я могу даже воскресить мертвого. Что может быть важнее?

-Стивен, вы жили в крошечной деревне. Значит ли это, что ваша семья имела очень скромный доход и как получилось, что вы учились как стипендиат?

— Денег действительно не было, но, если ты хорошо учишься, то образование дается либо бесплатно, либо со скидкой. Я получал его бесплатно. Но для этого нужно было каждый год доказывать свое право на эту стипендию.   Каждый год я напряженно работал, понимая, что иначе потеряю своих друзей, школу, окружение. Это было то давление, которое подготовило меня к настоящему миру. Я благодарен этому.

— То есть, вы признаете позитивную роль давления?

— Да. Это заставляет тебя делать что-то. Люди, у которых легкая жизнь, ничего не достигают. Они проживут в этом мире, и никто не заметит этого.

— Если вдуматься, то ваша история — это нормальная вещь. Почему для всех это подвиг? Почему в нашем мире играть на пианино не круто, а круто быть банкиром?

— Когда я работал в банке, никому не было дела до меня. Мне никто не улыбался. Я чувствовал себя человеком, который не делает ничего особенного в этом мире. Я просто играл цифрами на экране. Я не видел тех, кто получает от этого что-то хорошее. Я работал в офисе с людьми, которым не нравилось все, что они делают. Я никогда не видел ребенка, который бы мечтал вырасти и сесть за компьютер. Дети обычно хотят заниматься тем, что вовлекает людей. Первое, что случилось со мной, когда я поменял компьютер на пианино, потеря множества друзей. Не могу сказать, что это плохо. Это часть эволюции. Какие-то люди всегда остаются позади. Но я делал то, отчего гораздо больше людей становятся счастливее. Бывали дни, когда сотни тысяч людей проходили там, где я играл. Это больше, чем мог собрать зал Мэдисон сквер гарден. Это в пять раз больше людей, чем на самом большом стадионе Англии. И я уверен, что каждый из них заметил меня. Кто-то получил чуть-чуть, кто-то получил от меня много. Раньше маленькая группа людей не замечала меня, а сейчас огромная группа людей меня замечает. Раньше никто не улыбался мне, а сейчас сотни тысяч людей улыбаются мне. Это взаимный процесс, потому что я от них тоже получаю большую энергетику.

Нам внушили, что банкиром быть круче, чем пианистом… Об этом пишут журналы, говорят по телевизору. Формально, 99% людей зависят от инвестиционных банков. Очень простое решение возникает у людей, которые видят богатых и счастливых людей по телевизору. Они идут в банк, получают кредит и заменяют счастье деньгами.

Ни одно правительство не сделает вас счастливым

— Как вы думаете, почему так много людей несчастливы/несвободны даже в Европе, которая считается территорией господства либеральных ценностей?  

— Во-первых, не ждите от правительства, что оно сделает вас счастливым. Ждать придется долго. Вы должны брать ответственность за свою собственную жизнь. Я наблюдал полнейшее восхищение американскими выборами. Сколько людей ожидали, что эти люди изменят их жизнь!  Политика плодит препятствия. Единственный, кто может изменить вашу жизнь- это вы. Не думайте, что в Европе люди свободны. Они даже не знают, что это такое. Они путают слова. Здесь нужно понять, что свобода не дает счастья. На самом деле, в Европе люди не настолько счастливы. Да, права человека защищены, но это не то же самое, что свобода. У европейцев есть свобода, но они не знают, что с ней делать. Поэтому свобода и счастье — разные вещи. У тебя может быть свобода, но все, что ты делаешь в рамках этой свободы зависит только от тебя. Попробую объяснить. Томас Холмс написал книгу о том, чего мы хотим от правительства. Все либеральные ценности были начаты с этой книги. Английские экономисты обозначили правила, по которым должно было играть правительство. Они заключаются в том, что люди должны уважать друг друга и не должны вмешиваться в личное пространство друг друга. Свобода — это лишь некое пространство, но что делать внутри него – решать человеку. Он может себя убить или быть свободным. Чтобы рассуждать о счастье, не нужно смотреть на политику. Нужно смотреть на ту философию, по которой люди живут. Философия, где индивидуум делает себя центром вселенной, зацикленным на покупках, не делает человека счастливым. У нас есть примеры обществ, где нет такой степени консюмеризма, их философия сконцентрирована вокруг созидания. Например —  Индия. Люди там очень счастливы. Если мы посмотрим на политическую систему Англии и Индии, то Англия создала эту систему для Индии. Но если в Индии люди счастливы, то в Англии — нет.

— Первое, что подумают люди, услышав эти слова: «Хорошо тебе судить об этом, живя в Англии, а не в Индии. Или, тем более, не в Москве или Алматы.

— Я жил во многих местах, и в Индии тоже. Во многих странах, где я бывал, люди даже не знают, как выглядит пианино. Возможность концертировать нулевая. Но еще не было ни одного места, где бы у меня не состоялся концерт или он прошел бы не успешно. Возможности всегда находятся, если они тебе действительно нужны. Несколько сотен лет назад Великобритания была страной третьего мира и только желание людей перевело ее в разряд развитых стран.

— Да, все ограничения только внутри наших голов. Говорят, вы играли для Медведева. Вы с удовольствием играете в Москве, столице авторитарной страны. Вам все равно для кого играть?  Будете ли вы играть, например, для Мугабе?

— Именно эти люди нуждаются в той свободе, которую дает музыка, больше, чем все остальные. Даже если в комнате, в которой я играю, присутствует диктатор, он может услышать в моей музыке то, что ему нужнее больше всего. Музыка выше политики. Это то, что может повлиять на человека. Нас объединяет гораздо большее, чем разделяет. И, возможно, этот самый диктатор нуждается больше всего в именно этой песне любви, чтобы осознать где и как он живет.

Начинать образование надо с курса о том, как его применить в жизни

— Скажите пожалуйста, какая часть вашей жизненной позиции от образования, а какая часть от вас самого? Сейчас многие говорят, что образование не учит нас думать и уж тем более — быть счастливыми. Помогло ли ваше образование вам добиться всего? Или вы могли бы легко обойтись без него?

— Я родился и начал познавать мир. Следовательно, я есть то, что думаю сам. Чем больше я живу, тем больше мои взгляды меняются. Я отражение своих испытаний. Образование хотелось бы рассматривать гораздо шире, чем-то здание, которое мы называем школой или университетом. Образование, безусловно, очень важная вещь еще и потому, что оно некорректно нами понимается. Современное образование почему-то сосредоточено на академизме, на том, чтобы дать людям как можно больше теории, но не практики. Гораздо важнее, чтобы люди после окончания школы или университета могли применить свои знания. А именно — создавать вещи самостоятельно, а не просто знать о них множество фактов. Я никогда не ходил в музыкальную школу. А ведь те, кто ходил в музыкальную школу — звучат одинаково. Формально музыкальное образование не делает из тебя артиста. Оно учит правильно играть на фортепиано. Мне повезло знать гениев, которые действительно применяют свои знания в реальной жизни. Например, Илон Маск, зная теоретическую физику, сумел применить это в реальной жизни. Он еженедельно выдает новые идеи. Вот эти люди гении. Они не воспитаны формальным образованием. Он применяет свои знания в реальной жизни и это восхищает.  Около четырех лет назад я прошел образовательный курс, который действительно изменил мою жизнь. Это был курс о том, как применить те знания, которые у вас есть. Я не стал гением, я просто научился учиться. Но вы не представляете, как я был зол, что меня не научили этого делать раньше! Вот с чего должно начинаться любое образование! И я теперь вижу свою миссию в том, чтобы поделиться этим знанием. И готов это сделать для казахстанских преподавателей.

Если весь мир обучится применяемой схоластике, то мы будем производить сотни миллионов гениев за 20 часов. Прогресс настолько усилится, что через несколько лет он превысит все смелые ожидания. Я мечтаю о том мире, в котором гениев будет миллионы. Это то, во что я сейчас очень сильно вовлечен.

— А вам не кажется, что ген свободы в вас заложили ваши родители? Где-то я прочитала, что ваш папа гонял на мотоциклах, а мама была хиппи.

— Нет. Первые 16 лет моей жизни были тюрьмой. Они мне говорили, куда я могу пойти, а куда нет, что я должен есть и носить. Я люблю своих родителей, но они не свободны. Мой папа учил меня, как не надо жить. Он умер в 50 лет и его сердце было наполнено мечтами. Он потратил всю жизнь на работу в компании. Я подумал: «как так?», ведь он был человеком, способным изменить мир? Перед смертью мы разговаривали и я спросил, чувствует ли он себя свободным. Он заплакал. Я учился быть свободным наблюдая, как это делают остальные. Тот человек на пляже научил меня быть свободным. Есть некое сообщество свободных людей, которые знают, как это делать и я хочу быть его частью. Многие люди считают, что этот ген свободы передали мне родители, потому что они были музыкантами. Но, к сожалению, мои родители не умеют петь и танцевать. Не они заложили ген свободы в меня.

Свобода – это право быть тем, кто ты есть. Это способность жить в ладу с самим собой. Знать свою правду и жить в полном соответствии с ней. Это и есть моя религия. Но главное: свобода происходит от слова давать.

— Правда ли то, что вы создали криптовалютный фонд? Зачем вам это нужно?

— Это результат прохождения тех самых курсов. Я изучил предмет и применил его в жизни. Я работал в руководстве ведущего инвестиционного банка с лучшими профессионалами. Их всего 30 человек в мире. И меня заинтересовал сам предмет. Я люблю математику также, как люблю пианино. Я разработал стратегию развития и для ее реализации открыл этот фонд. Я верю в криптовалюту. Я не человек, который создает музыку или криптовалюту. Я создаю продукты, которые потом применимы. У меня есть бизнес, связанный с недвижимостью, есть образовательный центр, есть криптофонд, есть разные направления активности. Но это не значит, что я бизнесмен или банкир. Я то, что я есть.

Благодарим за содействие в проведении интервью Наталью Малярчук.

Автор фото: Екатерина Гербей

• 91
• 81