У Елбасы новое звание

Еxclusive.kz  продолжает публикацию отрывков одной из самых уникальных Акселеу Сейдимбека «Мир казахов». 

В истории человечества скуднейшие следы и запутаннейшие загадки связаны с самой длительной формацией — с кочевым обществом. Жители огромного пространства от Хуанхе до Карпатских гор, нашедшие, в конце концов, в результате бесконечных передвижений по степи свой постоянный жизненный уклад, создавшие свое кочевое общество, были вынуждены по велению суровой действи­тельности, а не по-своему капризу, стать номадами.

В жестких жизненных условиях кочевники и обустроили свой уклад, начиная с обиходной домашней утвари и кончая миро­воззренческими понятиями о жизни, связанные как с морально-этическими правилами и нормами, так и с общественным устройством, социальным строем. И на протяжении долгих трех тысячелетий они, совершенствуясь сохраняли этот кочевой образ жизни. На протяжении трех тысяч лет на территории Казахстана, Средней Азии, Южной Сибири и до пределов Восточной Европы господствовал мир кочевников, прочный, продуманный до мельчайших деталей, с четко работающим механизмом общественного регулирования.

Народы старого и Нового Света переживали одно Изменение за другим, в то время как степь и жизнь кочевников текла своим чередом без заметных изменений. (Марков Г. Е. Кочевничество. Историческая энциклопедия. Т. 7. М.,.1966. С. 4). «Кочевое скотоводство — действительно является наиболее устойчивой формой хозяйства, почти не поддающейся усовершенствованию» (Гумилев Л. Н. Древние тюрки. М., 1967, С. 4). Люди, жившие в степи, начиная с неолита наряду с освоением скотоводства и земледелия, достигли высокого уровня развития в металлообработке. Было это уже во II тысячелетии до н.э. Комплексная производственная деятельность в корне изменила родоплеменные условия взаимоотношений кочевников. Мелкие родоплеменные группы стали объединяться и создавать крупные сообщества. Благодаря этим союзам в истории человечества кочевнический мир был самым сильным, самым могущественным вплоть до изобретения огнестрельного оружия. Об этом можно судить по выборочно взятым примерам, таким, как вынужденное строительство Великой Китайской стены, позорное отступление Александра Македонского из Великой Степи, паническое бегство Дария, который поставил на колени могучий Вавилон, бесславный конец тщеславного Кира, вознамерившегося отомстить «неразумным скифам» и оставивший свою голову в бурдюке собственной крови, падение могучего Рима под ударами кочевников. Правда истории в том, что ни династия Ахаменидов, ни закованные в броню воины Александра, ни полчища китайских солдат, многочисленные, как песок в пустыне, ни арабские завоеватели под зеленым знаменем Пророка не смогли завоевать землю кочевников, а тем более поработить этот гордый, свободолюбивый народ. Это исторический факт.

Историки слишком вольно обращаются с музой Клио после Геродота. На берега Черного моря скифы пришли в VIII в. до н.э. А если бы Геродот жил в I в н. э., то историки, естественно, посчитали бы, что скифы поселились на берегах Понта Эвксинского именно в I веке. Скифы вытеснили живших там ранее аборигенов-кемерийцев. Покорив неуклюжих жителей лесов, скифы прожили в этих местах 500 лет. Они установили торговые и культурные связи с Элладой. В III в до н. э. скифов вытеснили сарматы. По свидетельству Страбона сарматы владычествовали на этой земле в течение 700 лет. Они прославились тем, что продавали Византии хлеб и поставляли конных воинов. Это от сарматов Западная Европа переняла традицию облачать в броню рыцарей. Но во II в. н.э. сарматов вытеснили гунны. Сто лет длилась власть гуннов (370—463 гг.). Потом гуннов победили булгары, пришедшие с берегов Едиля. Булгары господствовали два столетия (463—660 гг.). Затем на смену булгарам пришли вытеснившие их хазары, а в XIII веке хазар разгромили и вытеснили кипчаки (половцы), образовавшие государство Дешти-Кипчак. Но вот полчища Чингисхана смяли и подавили некогда могущественных кипчаков. Потом были походы Батыя, набеги Тимура, кровавые битвы с калмы­ками — все это окончательно подрубило могучие крылья кипчаков. Впоследствии на территории евразийской Великой Степи появились десятки тюркоязычных народов, рассыпавшихся на широком пространстве.

Таково краткое обозрение трехтысячелетней истории Евразийского пространства. Против фактов истории трудно возражать, а иных фактов у нас в распоряжении не имеется. Как сказано в «Кодекс-куманикус», таких фактов «нет даже у кипчаков»!

Что же в результате получается? Если придерживаться такой системы взглядов, то Великая Степь — это место, не имеющее своей собственной биографии, где, словно поток, проходили народы, сменяя друг друга и исчезая в неизвестности. Куда сгинули прежние народы? Откуда I появлялись последующие, пришедшие им на смену? Как отличались они по своему языку и складу характера, по 1 образу жизни и по традициям? Не следует ли отсюда ь | вывод, что в Степи не было преемственности традиций, не было развитой культуры, не было никакой духовности; я цивилизованности, потому что население этой Степи постоянно подвергалось уничтожению со стороны вторгавшихся извне сил? Разве не такой вывод напрашивается после подобного рассмотрения истории Великой Степи?

На наш взгляд, подобное понимание эклектически набранных фактов не дает правдивой картины об истинной истории кочевого мира. В этой связи необходимо обратить внимание на три очень важных обстоятельства. Во-первых, социально-экономическая база; во-вторых, социально- политический строй; в-третьих, духовные традиции. Вот эти три момента являлись постоянными величинами в жизни Степи, какие бы пертурбации там ни происходили. Это  удивительное явление.

Для степняков кочевой образ жизни в природно-географической среде, в которой они находились, был самым что ни на есть выгодным и удобным, не требующим особых  усилий для получения максимальной отдачи от сложившейся экономической базы. Кочевой образ жизни не противостоял природной среде, а, напротив, являлся частью этой природной среды. Жизненный ритм, сложившийся в течение тысячелетий и созвучный циклам биосферы, породил соответствующий культурно-природный симбиоз. Поэтому всю историю и судьбу этой Степи надо рассматривать только в контексте номадизма. Главным объединяющим началом политического строя, духовных истоков, идеологического облика был сложившийся кочевой образ жизни. А первым и главнейшим признаком кочевого образа жизни является безоговорочное подчинение законам экосистемы, которая при органическом союзе с человеком дает возможность добиться благосостояния.

В то же время, это само по себе способствует распространению на широком пространстве этнической однородности. Если бы не было единства между родами, то и речи не могло бы быть о постоянном кочевом образе жизни, потому что если бы каждый род жил на своей ограниченной территории и кочевал только по своим регламентированным маршрутам, не пуская чужаков на свои земли и свои пути, то не было бы тысячекилометровых кочевок и не было бы вообще кочевого образа жизни. Народ отказался бы от содержания четырех видов домашнего скота и искал бы другие пути своего жизнеобеспечения. И, в конечном счете, ни о какой самобытной единой культуре и едином искусстве кочевников вообще не могло быть и речи.

Сакский воин. У век до н.э. Курган Есик около Алматы. Реконструкция К.Акишева.

Хунну-кочевник на рисунке китайской летописи. XIV в.

Однако было бы неправильным объяснять характер этнических особенностей кочевников только с позиций кочевого образа жизни. Там, где жизнь, там всегда есть борьба, есть противоречия, но есть и развитие. Бурная, полная энергии жизнь и огромные богатства временами порождали у кочевников свои внутренние противоречия. Но удивительно то, что, несмотря на суровые природные условия, джут, болезни, моровые эпидемии, на внешние вражеские вторжения, внутренние распри, разбой, барымту, несмотря на человеческие слабости, вражду, родственные отношения и связи между родами и племенами не только оставались прочными и неразрывными а, напротив, все эти трудности, неурядицы, вместо того чтобы сломить, разрушить структуру родоплеменного единства, только укрепляли ее все сильнее, она становилась монолитнее и несокрушимее. Примером тому может служить факт, что многочисленные роды без всякого труда могли перемещаться из одного жуза в другой. Это яркое свидетельство внутреннего единства. 

Руническая надпись времен гуннов. VIII век до н.э. Найдена в 1982 году в округе Булгын, Монголия.

В одно время казахские роды, населявшие берега Волги и Урала, стали испытывать постоянные притеснения со стороны’ калмыков и российских колонизаторов. В результате было принято решение уйти от этой напасти, и они переселились в окрестности Улытау, на побережья рек Сарысу и Атасу. Это роды Тама, Табын, Жагалбайлы, которые быстро адапти­ровались на новом месте и сумели наладить кочевой путь между Сарыаркой и долиной Чу через Бетбакдалу. Точно так же, по-родственному, уживались в составе Конратов род Ашамайлы, в составе Найманов род Каракереев, в составе Тилеу род Кереев, которые восходят к древним племенам Кереев. Было вполне естественным, что Каракереи, род Среднего жуза, встречались среди населения Младшего жуза, а род Таракты пребывал в составе Старшего жуза. Таких примеров можно привести очень много. Основной принцип работы этого механизма в том, что великий закон единства регулировал кочевую жизнь и формировал социально­исторический характер общества. А сердцевина этого фундаментального принципа — установление чувства устойчивой этнопамяти, единой нациобразующей тождественности. Это значит, что взаимообщение кочевников укрепляло их общественно-экономический строй, цементировало их этническую целостность.

• 91
• 83