Тенгизшевройл подвел итоги третьего квартала

В середине июля, когда жестокая засуха уничтожила урожай, некоторые европейские фермеры-производители молока и мяса, были вынуждены раньше времени отбраковать свои стада, чтобы сократить количество животных, которых они должны были кормить.

Такие отчаянные решения станут обычным явлением в мире, где периоды аномальной жары будут продолжительнее, горячее, суше и чаще. Вот почему сейчас самое подходящее время серьезно поговорить о животноводстве.

Животноводческая промышленность не только уязвима перед наблюдаемыми и прогнозируемыми последствиями изменения климата; она также является ключевым фактором проблемы. Фактически на выращивание скота для мяса и молочных продуктов приходится 16,5% от глобальных выбросов парниковых газов.

Более того, если бы мы рассматривали изменение климата как чрезвычайную ситуацию и в ближайшие 20 лет серьезно отнеслись к замедлению темпов потепления, пропорциональное влияние животноводства было бы еще больше. Это связано с тем, что животноводческий сектор несет ответственность за треть выбросов антропогенного метана и две трети выбросов оксида азота – два мощных парниковых газа, удерживающих больше тепла, чем углекислый газ.

Помимо загрязнения климата, ошеломляющие 60% всех потерь биоразнообразия связаны с изменениями землепользования от выращивания животных, и до 80% всех земель в сельском хозяйстве отведено либо под выращивание животных, либо под выращивание корма для животных. Существуют также упрямые факты, доказывающие, что употребление в пищу такого количества животных делает нас менее здоровыми.

Мы можем это улучшить без больших жертв. Согласно недавним исследованиям Chatham House, например, люди в развитых странах были бы не против сократить потребление мяса, если бы по той же цене были предложены удобные и вкусные альтернативы.

Внесу ясность, я не утверждаю, что каждый должен стать вегетарианцем или веганом (хотя неоспорим тот факт, что эти рационы питания лучше для окружающей среды, и в меньшей степени влияют на изменение климата и здоровье). Я также не считаю, что правительства должны устанавливать ограничения на потребление мяса. Но для директивных органов, которые признают, что для большинства людей в развитых странах сокращение потребления мяса имеет больше положительный чем отрицательный эффект, существует множество экономически эффективных решений, чтобы подтолкнуть нас в этом направлении.

Во-первых, правительства могут – и должны – прекратить субсидирование фабричного животноводства и сельскохозяйственных культур, которыми на промышленных фермах откармливают животных для убоя. Поддерживая загрязняющие окружающую среду и бесчеловечные практики, страны в прямом смысле платят компаниям за подрывание целевых показателей сокращения выбросов, установленных в соответствии с Парижским соглашением по климату в 2015 году.

Вместо этого правительства могут – и должны – перенаправить субсидии на поощрение производства более экологически чистых, богатых белком культур, таких, как бобовые и другие овощи. Высаживая больше бобов, гороха и чечевицы, фермеры бы помогли в борьбе с изменением климата путем снижения выбросов парниковых газов и получения выгоды от сельскохозяйственных культур, которые более устойчивы к сухим и более теплым погодным условиям.

Государственная поддержка также может быть перенаправлена от промышленных мясокомбинатов в сторону развития “мяса” растительного происхождения и других альтернатив мясу. Рынок “чистого мяса” зародился, но еще формируется, и общественная реакция на некоторые более продвинутые продукты на рынке была исключительно позитивной.

Тем не менее, как и в индустрии ископаемого топлива, защитники мясной промышленности подтолкнули регулирующие органы к блокированию продвижения альтернатив. Во многих странах лоббисты даже успешно отстояли запрет на основанных на мясе названиях продуктов растительного происхождения. Например, Франция недавно запретила такие термины, как вегетарианские “гамбургер” и “стейк” на том основании, что такие названия могут быть только у продуктов из мяса животных.

Такие политики являются явным препятствием к сокращению потребления мяса, и они противоречат обязательствам стран по достижению своих целей согласно Парижскому соглашению. Поддержка ими мясного сектора ставит его в тот же ряд, что и отрасль ископаемого топлива, где основное внимание сосредоточено на собственной прибыли. Или производители могут стать позитивной силой в процессе перехода от мяса?

Когда дело доходит до политики в области климата, продовольствие и сельское хозяйство следует рассматривать скорее как энергетику и транспорт, где каждый из них имеет четкие указания относительно путей решения проблемы изменения климата и сокращения выбросов. Политики, направленные на ограничение воздействия на окружающую среду со стороны сельского хозяйства и производства продуктов питания, назрели уже давно.

Прошло два года после первого крупного отчета, чтобы оценить прогресс в рамках Парижского соглашения. Страны должны будут показать, что они сделали, и что они делают для того, чтобы сократить свои выбросы. Но огромная часть проблемы останется незатронутой, если они не займутся решением производства и потребления мяса и молочных продуктов.

Между тем европейские фермеры будут страдать из-за больших засух, таких, как те, которые они пережили этим летом, также, как и другие производители продуктов питания по всему миру. Становится все сложнее и сложнее производить мясо и молочные продукты, а ранние отбраковки станут новой реальностью. Как и в случае с ископаемым топливом, наш единственный выбор – преодолеть оборонительное сопротивление промышленности и преобразовать нашу пищевую систему, чтобы она позволила более здоровые, чистые и столь же вкусные рационы питания.

Пол Гилдинг, соучредитель Changing Markets Foundation, научный сотрудник Института устойчивого лидерства при Университете Кембриджа, бывший генеральный директор Greenpeace International и автор книги Великий перелом: как климатический кризис изменит глобальную экономику.

_{Copyright: Project Syndicate, 2018. www.project-syndicate.org} 

• 83
• 81