Массовые похороны в Таджикистане

11 июля, 2019

1002

Над вопросом нужна ли Казахстану АЭС к сегодняшнему дню сломано немало копий. Не вдаваясь в подробности этих споров exclusive.kz обратился к сухим цифрам.

Скрытые резервы

По данным топливно-энергетического баланса в 2017 году Казахстан произвел 103,1 млрд Квт*ч электроэнергии(в 2018г 106,8 млрд Квт*ч). Из них 5,7 млрд Квт*ч было экспортировано 1,3 млрд Квт*ч. импортировано, а 6,2 млрд Квт*ч составили потери. При этом потери при передаче и распределении электроэнергии составляют 21,5%, а на сельских линиях 25 — 50%. Цифра потерь, согласитесь, колоссальная: этого хватит, чтобы ежедневно освещать улицы полутоторамиллионного города вроде Алматы почти полтора века – 147 лет!

Почему это происходит? Энергетики не дадут соврать: проблема в неразвитости и в высокой степени износа энерготранспортных сетей.

А ведь за киловаттами потерь – выброшенные на ветер десятки и сотни миллиардов (год назад, в июле 2018-го на освещение улиц из городской казны выложили 65 млн. тенге — умножьте и оцените масштабы энергетических потерь! А если их …нет, не ликвидировать совсем, а хотя бы свести к минимуму (планомерно вкладывая в модернизацию сетей), можно с легкостью обеспечить энергопотребности страны без всякой АЭС!

Во-вторых, тепловые электростанции в нашей стране доминируют.

Около 72% электроэнергии в вырабатывается из угля, 12,3% — из гидроресурсов, 10,6% — из газа и 4,9% — из нефти, альтернативные источники (ветер, солнце, биогаз) составляют около 0,2%. При этом, установленная мощность всех электростанций Казахстана составляет 20 тысяч МВт, а фактическая мощность — 15 тысяч МВт. Выработка большинства электростанций не достигает установленной мощности по двум основным причинам – недостаток сырья для тепловых электростанций и всё тот же износ линий электропередач на 75%.

Вот еще один скрытый резерв, используя который можно восполнить дефицит электроэнергии без АЭС.

А как там у них, за бугром?

Сторонники ее строительства любят ссылаться на мировой опыт. Но вот цифры, иллюстрирующие процентное соотношение разных способов производства электроэнергии в мире: уголь/торф 39,3%, природный газ 22,9%, гидро 16%, ядерные 10,6%, нефть 4,1%, альтернативные 7,1% (данные 2016 года). Теплоэнергетика превалирует в Китае, Австралии, Мексике. Энергетика ЮАР и Польши практически полностью основана на использовании угля. Нидерланды используют газ.

В нескольких десятках стран доля гидроэлектростанций превышает 70%, а в Норвегии и Бразилии вся электроэнергия вырабатывается на реках.

Да, есть примеры стран, сделавших ставку на атом. Во Франции около 70% производится на АЭС. Атом преобладает также в Бельгии, Республике Корея. Основные производители атомной энергии- США, Франция и Япония.

Что нам делать?

Но мы – не Франция, Корея или Япония, у которых нет ископаемого сырья для нужд энергетики, в нашем распоряжении, как у нас любят повторять, вся таблица Менделеева.

То есть, Казахстан обладает значительными резервами для роста производства электроэнергии без помощи «мирного атома».

Для этого необходимо, в сущности, не так много: строительство и модернизация сетей, использование более выгодных и чистых технологий на тепловых электростанциях.

Последние десять лет в стране активно строятся малые гидро-, ветряные и солнечные станции, которые покроют региональные потребности.

Чего у нас нет для АЭС?

У нас нет дефицита энергоресурсов, как, например, во Франции.

У нас нет соответствующих кадров. Если посмотреть географию АЭС, они работают в технологически развитых странах.

У нас действительно имеются значительные запасы урана. Но у нас практически нет права собственности на добываемое урановое сырье и его производные: это фактически монополия России.

Наконец, у нас нет региона, подходящего для такого потенциально опасного объекта, как АЭС. В настоящее время рассматриваются три варианта строительства АЭС. Первый — на Балхаше. Но это зона повышенного сейсмического риска. К тому же, в случае аварии на станции последствия для уникальной экосистемы Прибалхашья и для самого озера будут катастрофическими.

Второй — на востоке страны, где и без этого хватает последствий Семипалатинского ядерного полигона. Третий, один из последних – в Алматинской области, известной своей густонаселенностью.

Поэтому есть все признаки, что разговоры о строительстве АЭС имеют больше политический характер. Куда более логичным представляется наведение порядка в топливно-энергетической отрасли и доведение до конца начатой модернизации сетей; строительство небольших ГЭС на реках страны и использование потенциала солнца и ветра на наших степных просторах.