От футбольной победы к экономическому успеху в Алжире

Алматинский школьник Акназар Кажымурат стал студентом Гарвардского университета ( США) по исключительной программе, покрывающей обучение, проживание, страховку, питание и т.д.

Надежная «пенсия»

В апреле прошлого года ученик 11 класса Назарбаев интеллектуальной школы сдал экзамен ACT (American College Testing) для желающих поступить в американские вузы. Он состоял из четырёх тестов: английский язык, чтение, математика, научное рассуждение. Достигнутый им результат — 36 баллов из 36 возможных, как сообщается в Интернете, показывают только 0,1% экзаменуемых.

— Как ему это удалось? Может, он вундеркинд?

— Нет, нет и нет, — утверждает отец парня Арман Абдуллаханов. – Это результат методично закладываемой на десятилетия вперед работы. С момента рождения старшего сына я знал, что он умный, способный, одаренный и т.д. Но одно дело чувствовать заложенные природой задатки и говорить о них, другое – выявить талант к чему-то конкретному. Когда Акназар учился в начальных классах, то одновременно посещал 12 кружков – в Алматинском во Дворце школьников, стадионах «ЦСКА», «Динамо», спорткомплексе «Темирдос», культурном центре «Алмарасан» и т.д. 

Я считал, что это моя отцовская миссия – дать шанс своим детям получить хорошее образование, особенно с учетом того, что происходит в нашей накопительной пенсионной системе (у меня больше веры в эту «пенсию», чему в ту, которую мы откладываем).

Поэтому свой рабочий график я подгонял под сына, чтобы он мог разносторонне и гармонично развиваться. Кружки были хороши и полезны все. Плавание — развивает дыхание, способствует росту, снимает стресс. Футбол учит работать в команде. Языковые курсы – английский, казахский и испанский – понятно, для чего: чем больше языков знаешь, тем более конкурентоспособен и тем лучше память. Шахматы и робототехника развивают интеллект, делают человека организованным. Вокал, домбра, резьба по дереву нужны для общего развития.

Ни минуты покоя

— Где вы находили время на бесконечные кружки? Или делали ставку только на одного из своих сыновей? У вас ведь их трое. 

— Акназар пошел в школу, когда среднему было всего два годика, а младший только родился. Эти двое тогда больше нуждались в материнском внимании, чем в отцовском. Чтобы инвестировать в старшего, я искал работу, не требующую моего постоянного присутствия. То есть был больше фрилансером. Иногда, бывало, так, что занятия в школе заканчивались в 13.30, а в 14.00 начинался, к примеру, английский. Пока ехали до Дворца школьников (все кружки в основном находились там), сын перекусывал прямо в машине, переодевался и шел на занятия, захватив с собой полдник. После английского съедал бутерброд и отправлялся на футбол, потом с яблоком в зубах — на плавание, а дальше мы ехали на испанский. Вот так и крутились. У нас бывали моменты, когда ребенок уставал от такого графика. Тогда я давал ему отдохнуть два-три дня. Дети, к счастью, в отличии от взрослых быстро восстанавливаются.

После 6 класса Акназар поступил в казахско-турецкий лицей. Почему мы выбрали именно его? Потому что наши даже лучшие школы, делая упор на одно какое-то направление, отстают в других. В РФМШ, в лицеях №34 и 165 хорошо преподают математику, но там дети не говорят, как правило, на английском и совсем не владеют казахским. То же самое можно сказать, поменяв местами, о лингвистических гимназиях. В очень хороших спортивных школах-интернатах будущие чемпионы очень слабы по  общеобразовательным предметам. А я бы хотел, чтобы все эти три момента имели место быть в одной школе. К тому же у нас слишком «большой разбег» между школами. Особенно между городскими и сельскими. Когда качественное образование станет более доступным для всех, тогда у нас гораздо больше талантливых детей будут иметь возможность поступать не в последние вузы мира. И второй момент – нужно создавать при школах различные развивающие кружки. Хотя бы базовые: шахматы, языки и по самым демократичным и дешевым видам спорта. 

А на КТЛ я вышел случайно. В 2007 году летел из Стамбула в Алматы. Когда сидевший рядом гражданин Турции заговорил со мной по-казахски, я вдруг поймал себя на мысли, что мне очень стыдно: иностранец владел моим родным языком гораздо лучше, чем я. Узнав от соседа, что он преподает в КТЛ, сделал засечку в памяти, что стоит обратить внимание на эту школу.

Сдавая через несколько лет вступительные экзамены в КТЛ, Акназар занял одно из первых мест по результатам, хотя конкурс был серьезный – 10 человек на место. Что меня поразило – ребята, которые пришли в школу, совсем не зная казахского, меньше, чем через год, 25 мая, на линейке в честь окончания учебного года, свободно говорили на государственном языке. 

В НИШ Акназар поступил также легко, как и в КТЛ: на одно место претендовало порядка восьми человек, а у него был седьмой результат среди поступавших. Правда, первый год здесь он чуть «просел»: на его способности по физике особого внимания не обращали. Только на второй год, когда пришел новый директор — Олег Юрьевич Пак со своей командой учителей, Акназар снова стал показывать результаты по этому предмету на олимпиадах и параллельно по математике, к которой у него тоже лежит душа.

Отец-одиночка

— А в остальных детей вы также вкладываетесь?

— Не очень. С ними я упор делаю на базовые вещи — английский язык, математика, а их спорта — на борьбу. На второстепенные вещи, на которые хотелось бы ходить тоже, возможностей осталось мало, поскольку я и сам тоже решил учиться дальше — сейчас я магистрант АГУ имени Абая.

— Как дорого обходится семье образование старшего сына?

— Это сложный вопрос. Час моей работы в юридической компании, где я работал, пока Акназар не пошел в школу, стоил сто долларов. Но я предпочел перебиваться случайными заработками (лишь бы на хлеб хватало), чтобы инвестировать свое время в будущее сына. Моя мама, бабушка моих мальчишек, тоже много времени уделяла и уделяет и Акназару, и двум младшим мальчикам. 

Если вы хотите спросить, могут ли другие родители тоже подготовить своих детей для поступления в лучшие вузы планеты, то я уверен, что могут. Другой вопрос, что возможности сейчас снижаются. Объясню — почему. Раньше во Дворце школьников все кружки, куда мы ходили, были бесплатными, сейчас они стоят примерно от пяти до восьми тысяч тенге каждый, а футбол в академии «Аякс» вообще двадцать тысяч. 

 — Вы, кажется, сыновей воспитываете один?

 — Это громко сказано, мне помогает моя мама. Многие меня спрашивают: «Ты что, забрал детей у матери?!»  Боже упаси! Экс-супруга закончила с красным дипломом юридическую академию, так что голова у нее соображает не хуже моей, если даже не лучше. Будь у нас девочки, то было бы наоборот: они бы остались с матерью, а я бы был воскресным папой. В данном случае мы с ней поменялись ролями. Когда разводились, я объяснил супруге, что поскольку мы оба желаем добра нашим мальчикам, то они, чтобы стать в будущем умными, сильными и успешными мужчинами, должны получить мужское воспитание. Она согласилась.

В идеале, конечно, было бы лучше, чтобы рядом с детьми были оба родителя, но так уж получилось. Думаете, я один такой? Подозреваю, что значительное количество казахстанских семей сейчас находится в таком состоянии.

— Недавно сразу два известных блогера заявили, что расходы на НИШ равны годовому бюджету министерства обороны, и что это несправедливо по отношению к обычным школам. Вы согласны с этим?

— Я не берусь судить об этом, потому что не обладаю теми данными, которыми оперируют эти господа. В моем понимании такие школы как НИШ должны быть. За счет прозрачности отбора тысячи детей из самых обычных семей со всего Казахстана имеют шанс поступить в НИШ и получить сильное образование и своеобразную путевку в жизнь. Я знаю, что РФМШ в свое время являлась своеобразным локомотивом, позволяющим детям из Казахстана поступить в МГУ, МИФИ, МГТУ имени Баумана и другие ведущие вузы Союза. 

— Но в НИШ и РФМШ готовиться ведь нужно с помощью дорогих репетиторов, поскольку на вступительных экзаменах туда и близко нет той программы, по которой учат в обычных школах. 

— Один из моих учеников (я веду секцию борьбы) сейчас готовится в НИШ в домашних условиях. Его воспитывает одна мама и денег на репетиторов у них нет. У меня складывается такое ощущение, что вся эта шумиха вокруг НИШ является чьим-то заказом. Если лица, поднимающие эти вопросы, реально озабочены эффективностью расходования бюджетных средств, то пусть лучше обратят внимание, как расходуется «резиновый» бюджет комитета по ЧС МВД РК. А еще  им, думаю, стоит с пристрастием изучить отчеты Счетного комитета за последние 10-15 лет. Я больше, чем уверен, они там обнаружат куда более интересные и значительные цифры. Но не полезут ведь эти блогеры туда. И это уже говорит о многом.  

Утверждение о том, что выпускники таких элитных школ как НИШ, РФМШ и КТЛ, уезжают на учебу за рубеж тоже в корне некорректно. Насколько я знаю, делает это не больше 7% выпускников. 

А вот вопрос как у нас принимают людей с хорошим образованием на работу – это очень большой вопрос. Один из моих друзей, чувствуя себя невостребованным на родине, уехал в Америку, другой – в Турцию, третий – в Россию. Но в этом виноваты не школы, где дают хорошее образование. Казахстану как государству и казахам как нации нужны светлые головы, а вот элите, или, скажем так – тем, кто при власти, может быть, они и не нужны вовсе. Но опять же  — с их же подачи эти школы и были организованы. И это тоже о чем-то говорит. То есть наличие в Казахстане таких школ как РФМШ, КТЛ и НИШ в целом стратегически верно, но дьявол, как говорится, кроется в деталях. 

Памятка потенциальному студенту Гарварда:

Как сообщает выходящий в Германии русскоязычный журнал «Партнер», в среднем стоимость платного обучения за год в Гарварде держится на отметке $40 тысяч. Помимо этого, студенту придется заплатить около $8 тыс. за общежитие, $2 тыс. стоит страховка, $5 тыс. плата за проезд в общественном транспорте плюс более $5 тыс. в год на личные расходы, включая питание.

Вопреки сложившемуся мнению о богатых студентах, только 30% учащихся оплачивают обучение самостоятельно, остальные 70% получают материальную поддержку от вуза, покрывающую стоимость обучения, а порой и жилья. В университете существует огромное количество доступных стипендий. Кстати, чтобы получить грант на финансовую помощь, нужно «только» поступить в университет и предъявить документ, подтверждающий, что годовой доход родителей менее $65 тысю в год. Помимо этого университет находит подработку «бедному» студенту на территории кампуса.

Существуют также исключительные программы, которые покрывают полностью все расходы, включая перелет, страховку, питание, личные расходы. Университет может предоставить и кредит. Кстати, Барак Обама выплатил полную сумму кредита, данного ему на обучение в Гарварде, как раз перед тем, как был избран президентом США. 

Однако при кажущейся финансовой доступности стоит помнить, что прежде всего нужно убедить университет в том, что его финансовая помощь будет оправданна и из «сырого» абитуриента вырастет преуспевающий специалист, способный прославить имя Гарварда. Пожалуй, это самая главная и сложная задача» ( «Партнер»  №10 (217) 2015г.).

Иллюстрации из открытых источников

• 89
• 91