Помог ли Обама Путину развязать Трампу руки против Си?

Отобрать немножечко денег у казахстанского потребителя с помощью хитроумной схемы, смахивающей на мошенническую, планирует крупный бизнес России, а следом и родной казахстанский.

«Отдайте ваши денежки!…

«Контрольно-идентификационные знаки, которые в скором времени будут наноситься на каждую единицу товара, повлияют не только на его стоимость. Они станут преградой при выходе экспорта за пределы Казахстана и наоборот», — считает исполнительный директор Ассоциации прямых продаж Казахстана Анастасия Калашникова.

— То, что нам предлагается, —  это не та классическая  маркировка: название товара, место производства, дата изготовления и т.д., — говорит она. —  Здесь добавляется еще контрольно-идентификационный знак (КИЗ) в виде машиночитаемого символа. Инициаторы этой маркировки (россияне) заявляют, что это будет очень полезно для нашего потребителя. Оградит, мол, его от подделки. Вроде бы замечательная идея. Но стоимость контрольно-идентификационного знака мы должны будем оплачивать оператору —  какой-то частной организации, которая будет создавать этот массив, а затем хранить все эти коды.

Эта маркировка ударит по всем нашим отечественным производителям. Вместо того, чтобы вкладывать ресурсы в улучшение качества товара, они должны будут приобретать дорогостоящее оборудование для нанесения этого знака на упаковку, а предприятия торговли и логистики не смогут работать без специальных сканеров для считывания кодов. Но больше всего пострадают потребители: они будут платить за все эти новации.

Когда инициативная группа из 20 участников (наша Ассоциации и отдельные предприятия) провела предварительные расчеты, то оказалось, что на КИЗ только по 7 позициям казахстанцы будут платить около 19 млрд.тенге за год. Для сравнения: сейчас мы в качестве налога на землю со всего Казахстана платим около 17 млрд. тенге налога за аналогичный отрезок времени – 12 месяцев.

… Иначе быть беде!»

1 августа по инициативе российского бизнеса на площадке Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) в формате видео-конференции прошло совещание, где бизнесмены из соседней страны делились опытом участия в проекте по маркировке товаров. И вот что рассказал представитель компании “НАЙК” в России Дмитрий Вишняков:

— Наша компания уже более года участвует в пилотном проекте по маркировке обувных товаров. На данный момент нам удалось промаркировать только одну партию. Это 7 тысяч пар обуви. После установления всех процедур и выяснения деталей – где и как маркировать товар — это заняло более четырех месяцев. Одномоментные расходы на внедрение системы маркировки только в системе логистики превысили десятки миллионов долларов. Подчеркну: эти инвестиции еще не включают то время, которое компания тратит на внедрение кода. Взаимодействие с оператором по маркировке, который де-факто является монополистом, — та еще песня. Так, средний период ожидания ответа от него составляет 24 рабочих дня. Но при сегодняшнем очень быстром движении товаров это недопустимо! При этом никаких договоров с оператором не существует. То есть все это делается в рамках эксперимента, хотя обязательства по маркировке уже есть. Более того: согласно информации, которая была разослана всем компаниям, оператор хотел бы получать предоплату за все свои коды.  На сегодняшний день для нашей обуви выпущено около 60 млн. кодов, а фактически на рынке появились только единицы промаркированного товара. Представляете, какой объем денег индустрии нужно сначала заплатить, прежде чем через какое-то время (например, через год) товар может попасть на рынок! Это очень значительные оборотные средства, которые будут изыматься из бизнеса.

По поводу контрафакта, от которого якобы КИЗ должен уберечь добросовестных производителей товаров. Компания «Найк» работает со многими странами мира по противодействию появления контрафактных товаров. И ни в одной из них маркировка не внедряется именно с этой с целью. Все знают, что на контрафактный товар есть спрос: некоторой категории потребителей из экономических соображении выгоднее приобретать подделку. Поэтому мы и рассматриваем маркировку как торговый барьер, не способствующие развитию российского рынка. Объем товарооборота, к примеру, нашей компании, если смотреть в глобальном масштабе, не достигает даже 0,5%. И вот для этого небольшого объема приходится сейчас выстраивать отдельную логистическую цепочку, которая в конечном итоге ложится на плечи потребителя.

Другая проблема. Данные, которые отражаются в коде, — это достаточно конфиденциальная коммерческая информация, которая будет распространяться в негосударственные компании: ведь оператор маркировки – это частная структура. Последние не несут ответственности ни  перед нами, ни перед государством за то, что может случиться с информацией. Мы очень обеспокоены этим. На наш взгляд, это из самых больших рисков для бизнеса: технические проблемы или целенаправленная утечка коммерческой информации на руку недобросовестным предпринимателям. Узнав, сколько и куда направляется обуви определенного размера и цвета, они могут гораздо быстрее подделать этот товар, нежели его выпустят добросовестные производители.

Гарантия на упаковку

…Казахстан, по словам Анастасии Калашниковой, всегда стремился интегрироваться в мировое сообщество.

— Но маркировка, — считает она, — это механизм ограничения поступления товаров извне. Особенно тех, что приходят небольшими партиями. На внутреннего производителя она тоже будет влиять негативно. Ведь организация структуры по внедрению КИЗов — это повышение себестоимости реализуемого товара, а значит — снижение его конкурентоспособности.

К 2024 году россияне планируют нанести маркировку фактически на все свои товары. Это будет ограничивать нашего производителя: мы можем их ввозить товар в Казахстан, но не сможем экспортировать свой в Россию. Тем самым основная цель, поставленная ЕАЭС — легкое хождение товаров через границу, —  будет нарушена. Всемирный банк и Всемирная торговая организации говорят об открытой торговле, как об одном из самых доступных и простых способов снизить уровень бедности в стране. Казахстан, начиная с нулевых годов, вроде бы успешно шел к этому – к открытости своей экономики, а теперь, введя какие-то внутренние коды, и просто-напросто отобрав немножечко денег у отечественного потребителя, снова закрывается от внешнего сообщества. Делается это, разумеется, в интересах большого бизнеса. Причем, пока даже не казахстанского: у нас еще не определился оператор маркировки. Эту идею лоббирует Россия, но, думаю, что в Казахстане тоже уже есть заинтересованные игроки. Так вот, мне бы хотелось напомнить всем потенциальным операторам маркировки, что бизнес должен не ухудшать, а улучшать жизнь людей. Если эта цель будет достигнута, то не надо искусственно лоббировать свои интересы.

Еще одна угроза для казахстанских производителей, по мнению Анастасии Калашниковой, исходит от торговых интернет-гигантов.

— Чем дороже товар внутри страны, тем выше желание потребителя покупать его онлайн за пределами Казахстан, — говорит она. —  У китайского  интернет-магазина AliExpress уже сейчас идет большой объем продаж в Казахстане, а это значит, что и деньги населения уходят из страны, и наш бюджет от этого получает только убытки.

По ее словам, при организации маркировки срабатывает принцип: чем больше компания, тем дешевле на единицу произведенного товара ей будет обходиться организация всего процесса.

—  То есть под удар опять подпадает наш малый бизнес, который мы очень стремимся развивать, чтобы сделать экономику устойчивой и менее зависимой от сырьевого экспорта, — убеждена она. — И ради чего все это делается? Наш коллега из Москвы, участвовавший в вышеупомянутой видео-конференции, показал нам “фокус” из двух совершенно одинаковых упаковок лекарственного препарата. На одной из них код не считывался, и мы сразу решили, что это подделка (на самом деле это было оригинальное лекарство). Когда коллега считал код со второй упаковки, то в программе появилось подтверждение «подлинности лекарственного препарата», хотя в упаковке лежали … сигареты. То есть  код на упаковке – это гарантия ее подлинности, но никак не продукта.

• 88
• 83