Истоки русского шовинизма

Exclusive.kz продолжает публикацию расследования Бахыт Садыковой, доктора политических наук, о том, как Россия дважды уничтожила Туркестанскую государственность: в 1865-ом и 1917 годах. 

О Туркестанской (Кокандской) Автономии 

В декабре 1917 г. одновременно и согласованно были  провозглашены три национальные автономии: вышеназванная Автономия Алаш-Орды, а также Туркестанская Автономия и Автономия Закаспия. Особую историческую значимость имел факт провозглашения Туркестанской Автономии. Это событие, по своей сути, явилось восстановлением древней государственности Туркестана, разгромленной царской Россией  в 1865 году. Согласно международному праву, действия русских большевиков были ничем иным как повторным попранием Россией ранее существовавшей государственности Туркестана. По этой причине Сталин, настоятельно называя автономию Кокандской, намеренно избегал упоминать слово «Туркестан», желая тем самым сузить значение этого исторического факта и избежать в дальнейшем возможных обвинений  в адрес большевистской России.

Между тем, события, происходившие в Коканде, стали известны далеко за пределами России. Так, телеграмма, направленная в Коканд 26 июня 1918 года делегатом Польского Национального Комитета при Французском правительстве, гласила:

«По сообщениям немецких и российских газет, в Коканде сформировано автономное правительство. Оно заручилось поддержкой местного населения и русских, придерживающихся самых умеренных взглядов. С автономистами сотрудничают европейские юридические консультанты: они работают над текстом будущей конституции. Правительство намерено установить отношения с зарубежными странами. Город Коканд служит резиденцией консульств лимитрофных стран и ряда стран Европы. Многочисленная польская диаспора в Туркестане избрала своего представителя, который признан Кокандским правительством как консул. Юрист из Петрограда г-н Покровский взял на себя функции российского консула»[1].

Таким образом, провозглашение Туркестанской Автономии стало актом, признанным рядом лимитрофных стран и стран Европы. 

Эмиграция Мустафы  Чокая

Туркестанская Автономия, как и две другие автономии, была провозглашена 10 декабря 1917 года и просуществовала 64 дня.

Для лучшего понимания сути и характера провозглашённых национальных автономий крайне важно дать теоретическую оценку  этим событиям.

Французский исследователь Алэн Гандольфи различает два типа национальных движений за независимость и подвергает их анализу с позиций характера, целей и задач этих движений.

1) Движение, называемое сецессией, ставит задачу избавление народа от колониальной или микроколониальной зависимости, аннексии либо от любой другой формы господства; цель движения ‒добиться  самоопределении ,и   национальной самостоятельности.

2) Движение, квалифицируемое революцией, ставит задачу посредством  вооружённой борьбы захватить и уничтожить существующую власть и  внедрить свою программу реформ, свою идеологию; если при этом выдвигаются лозунги “освобождения народа от внутреннего гнёта и притеснения”, от “тирании одной личности” или режима, от господства какой-либо группы людей или социального класса, то это движение квалифицируется как революция или терроризм в зависимости от того, каким оно окажется после достижения своей цели[2].

Туркестанское движение, согласно этой классификации, может быть определено как сецессия, ибо его задачей было восстановление национальной государственности через разрыв с государством-предшественником, которое согласно международному праву является нелигитимным. Эта нелегитимность проистекает из факта колониального характера оккупации[3], в данном случае ‒ двукратного уничтожения Россией Туркестанской государственности: сначала Кокандского ханства в 1865 году, затем Туркестанской Автономии  в 1917 — м.

Анализ октябрьских 1917 года событий в России, суть реформ большевиков после вооружённого захвата ими власти, а также методов проведения в жизнь этих реформ свидетельствуют об отходе от первоначально провозглашённых  революционных лозунгов (к примеру, о праве наций на самоопределение). В итоге, деятельность органов государственной власти и государственного управления  скатилась в болото царской политики колонизации.

В сложившихся условиях репрессий, предпринятых против лидеров партии Алаш, было решено изменить стратегию борьбы и с этой целью создать внутреннюю и внешнюю ветви сопротивления. Мустафе Чокаю, самому молодому, но опытному политику и журналисту, прекрасно владеющему несколькими  языками, было поручено эмигрировать в Европу и организовать  зарубежную ветвь туркестанского национального движения.  

Мустафа Чокай, вместе супругой покинули Ташкент первого мая 1918 года. Из соображений конспирации порознь и разными путями они прибыли 1 мая  1919 г. в Тифлис, намереваясь затем через Стамбул перебраться во Францию. 

Грузия, в тот период ещё сохранявшая свою автономию, предоставила убежище главам всех автономий, разгромленных Красной армией. Спустя двадцать лет Мустафа Чокай в своих воспоминаниях дал политическую оценку общей обстановке, сложившейся в национальных окраинах России после падения царского самодержавия. Статья была опубликована на французском языке в журнале La Revue de Prométhée[4]. Для современных историков и политологов материал представляет собой ценное свидетельство живого участника исторических событий, повлиявших на судьбы мусульманского населения России.

Мустафа Чокай отмечает, что прибыл в Тифлис по поручению его единомышленников с намерением создать общий Центр Пропаганды[5].. В достаточно короткий срок совместными усилиями Мустафы Чокая и главы Украинской Дипломатической Миссии в Грузии такой Центр был создан. Первый номер журнала «На рубеже», периодического издания Центра увидел свет 18 ноября 1919  года. В каждом номере помимо двух редакционных статей публиковались статьи об Украине и Туркестане. Журнал открыл постоянную рубрику «Народы и Регионы», содержавшую информацию о положении в тех странах, которые представляли особый интерес для читателей. К примеру, четвёртый номер журнала под упомянутой рубрикой опубликовал материалы, касающиеся Грузии, Кубани, Украины, Рутении[6], Литвы, Азербайджана; второй номер  дал подробную информацию о Литве, Армении и т.д…[7]

Передовица первого номера «На рубеже» ознакомила читателей с политической платформой Центра Пропаганды. В ней, в частности, отмечалось:

«Различные народы, которым удалось расшатать устои имперского режима, должны ясно отдавать себе отчёт о смертельной опасности, надвигающейся со стороны русских и мировых реакционных сил. На нынешнем историческом этапе своего существования народы национальных окраин России  должны проникнуться идеей общности задач, выпавших на их долю после свершения русской революции. Они должны также, руководствуясь общими идеалами свободы волеизъявления народов, создать прочную преграду, способную противостоять штормам, стать естественной стеной, которая при любой атаке будет способна разнести вдребезги реакционные силы,  будь они российские или мировые»[8].       

Супруга Мустафы Чокая Мария Яковлевна излагает в своих мемуарах хронологию событий, связанных с разгромом большевиками закавказских автономий: в марте 1921 года Красная армия захватила Северный Кавказ и Дагестан, в апреле – Азербайджан, в ноябре –Армению. «Что касается грузин, отмечает Мария Чокай, то они в мае 1920 года подписали с большевиками соглашение, согласно которому обе стороны договорились не воевать друг с другом. Однако представитель Советов в Грузии Сергей Киров спровоцировал ряд акций по дискредитации договора. Начались политические волнения. В итоге, утром  шестнадцатого  февраля  1921 года войска под командованием Серго Орджоникидзе  вторглись в Тифлис»[9].

Супруги спешно перебрались в Турцию и оттуда на корабле – во Францию.

Служебная записка сотрудника МИД Франции содержит следующие сведения о прибывшем в Париж политэмигранте Мустафе Чокае:

«Мустафа Чокаев получил образование на юридическом факультете Петербургского университета. Во время войны (Первой мировой – Б.С.) занимал должность руководителя мусульманского комитета по оказанию помощи раненым бойцам и их семьям.

В период революции он был председателем Туркестанского мусульманского комитета и всех региональных организаций мусульман Туркестана.

В 1917 году был назначен членом Туркестанского Комитета Временного правительства (России) и оставался на этом посту до совершения большевиками переворота.

В конце ноября 1917 г., после того как Туркестан был провозглашён автономным государством в составе Российской республики, Мустафа Чокаев был избран Председателем национального правительства Туркестана.

В ходе избирательной кампании по выборам Всероссийского Учредительного Собрания выдвинут депутатом от Ферганы (Туркестан).

После разгрома большевиками правительства автономистов он несколько месяцев пробыл в Туркестане, где возглавил группу, ставившую задачу очищения региона от большевистской пропаганды.

В ноябре 1918 г. ему было поручено возглавить Комитет по созыву Учредительного Собрания Туркестан. Этот же Комитет продолжает свою деятельность, нацеленную на обретение Туркестаном национальной независимости.

Летом 1921 года, следуя указаниям национальных организаций Туркестана, Мустафа Чокаев прибыл в Европу и обосновался в Париже.

В настоящее время сотрудничает с органами русской и европейской прессы, занимаясь, в частности, вопросами политики большевиков на мусульманском Востоке»[10]. 

Антибольшевистское движение “Прометей”

По признанию самогó Мустафы Чокая и современных исследователей[11], “На рубеже” может по праву считаться предвестником журнала “Прометей” (Prométhée), который стал выходить в Париже как    общий орган масштабного антибольшевистского движения с одноимённым названием. Движение «Прометей» возникло на базе польской политической мысли, а его идеология во многом впитала в себя идеи маршала Пилсудского, вся жизнь которого была посвящена восстановлению целостности Польши и укреплению её государственности. Юзеф Пилсудский, как опытный политический деятель, считал крайне важным добиться единения своего народа (Польша в то время была раздроблена) и сохранения целостности страны. Создание антибольшевистского движения было превентивной мерой для упреждения возможных угроз извне, в особенности с учётом чувства исторического недоверия  поляков к России.

Политический опыт маршала, вошедший в историю как “Легенда над Вислой”[12], стал концептуальной основой прометейского движения, объединившего в своих рядах глав разгромленных большевиками автономий.  

Относительно первых шагов в налаживании туркестано-польского сотрудничества архивные документы «Прометея»  отмечают следующее:

«С Туркестаном, который непрестанно воевал с Россией, защищая своё национальное государство, полуофициальный контакт был налажен в 1918-1920 гг. через польского представителя Яхимовича, который занимался, главным образом, делами репатриантов и наблюдал за политическими событиями в регионе. Сохранены соответствующие рапорты, направленные польскому правительству. В рядах туркестанских повстанцев воевало немало польских офицеров. Некоторые из них вошли в легенды как герои борьбы за свободу Туркестана»[13]. 

Официальное и доверительное политическое сотрудничество между Польшей и Туркестаном укрепилось в 1926 году, когда Мустафа Чокай встретил в Париже Тадеуша Голувко[14], с которым он был знаком ещё в Туркестане.

Голувко Тадеуш (1889-1931), сын депортированных поляков,  родился и вырос в Семипалатинске, занимался журналистской деятельностью, публикуя материалы на казахском, русском языках и подписывая их  псевдонимом «киргиз». С 1912 года Т. Голувко – член подпольного Союза прогрессивно-независимой молодёжи в Петербурге, с 1914 года – член подпольной национально-освободительной организации «Филареция» в Киеве. Спустя два года он стал офицером разведки  Польской Организации Войсковой, а с 1920 года – кадровый сотрудник II отдела Генерального Штаба Войска Польского. В двадцатые годы – журналист в ранге посла, затем начальник Восточного отдела МИД Польши.

Политическая и финансовая поддержка, оказанная туркестанской эмиграции дипломатом Тадеушом Голувко, способствовала не только повышению эффективности работы зарубежной ветви туркестанского национального движения, но, что очень важно, рождению взаимного доверия между туркестанскими и польскими политическими деятелями. 

Идея создания масштабного антибольшевистского блока вполне отвечала внешнеполитическим задачам Польши и совпадала с целями лидеров национальных движений. Этому, по мнению французского исследователя Этьенна Копо,  способствовали два следующих фактора.

1. В ходе русско-польской войны 1920-1921 гг. мусульмане-добровольцы из России воевали на стороне Польши, что навело маршала Пилсудского и его сторонников на мысль о совместном деле с привлечением народов Восточной Европы и народов, находившихся под игом большевистской России. С учётом перспективы возможной войны всем эмигрантским группам, враждебно настроенным против сталинского тоталитаризма, польское правительство стало оказывать финансовую поддержку.
2. Чувство исторического недоверия Польши к своим соседям (СССР и Германии) усилилось в связи с налаживанием Гитлером и Сталиным тесного военного сотрудничества в рамках рапалльского договора (1922) [15]. 

В ноябре 1926 года появился первый номер журнала “Прометей”. Он  стал самым общим периодическим органом всех эмигрантских организаций, объединённых в единое антибольшевистское движение. Наряду с общепрометейским изданием эмигрантские объединения имели свой печатный орган. Например, Тризуб, Сакертвело в Париже, Istiklâl затем «Kurtuluš», издаваемые Ресулзаде, Yeni Milli Yol, Yach Turkestan, издаваемые туркестанцами в Берлине и Париже, Emel в Констанце, Severni Kavkas-Simali Kavkas в Варшаве.

Туркестанская национальная организация в составе движения «Прометей» называлась Türkistan Milli Birliği (Национальное Единство Туркестана). Основал и возглавил её Мустафа Чокай, выполнив, таким образом, задание, порученное ему руководителями партии «Алаш».

В 1926 году в Варшаве был создан Восточный Институт, который до 1939 года, то есть в течение всего периода активной деятельности движения, готовил прометейских деятелей со знанием турецкого, татарского, японского, китайского и других языков. Восточный институт занимался организацией лекций, привлечением к работе представителей интеллигенции различных народов России, находившихся в эмиграции[16].

«Прометей» представлял собой уникальный опыт создания системной оппозиции тоталитарным режимам (в первую очередь, советскому), объединив на общей идеологической платформе эмигрантские организации,  В этом одна из причин долголетия, оказавшегося не присущим другим эмигрантским организациям, действовавшим в тогдашней Европе. Другая же причина долголетия заключалась в силе и ценности общих идеалов польских прометейских деятелей и лидеров национальных движений.

«Прометей» не был ни антирусским, ни антисоветским движением. Он был движением антиимперским. Его деятельность заключалась исключительно в пробуждении политического сознания масс, находившихся под ярмом тоталитаризма, при полном отказе от применения насильственных форм сопротивления. Лозунг прометейцев «За нашу и вашу свободу!» звучал в Европе в период «Пражской весны». Он продолжает сохранять свою актуальность.

Наследие «Прометея» огромно  и значимо не только в плане организации системной оппозиции тоталитарным и диктаторским режимам. Оно содержит исследования теоретического плана, включая определения таких основополагающих политических понятий как нация, родина, государство, идеология, а также национализм, шовинизм, нацизм. 

Выводы 

Оказавшись у власти в результате вооружённого переворота,  большевики спешно отказались от своего же лозунга о праве наций на самоопределение. Генеральный секретарь РКП(б) Сталин, провозгласив верховенство русского пролетариата, сумел завладеть неограниченной властью, дав самые широкие полномочия подчинённым ему карательным органам. 

Обманутые большевиками мусульманские коммунисты разработали свою теорию (МНК), согласно которой в бесклассовом обществе революции должна предшествовать деколонизация. Ответной мерой генсека стали аресты политических оппонентов по надуманным обвинениям с последующей их физической ликвидацией. Вопреки обещанному праву наций на самоопределение были уничтожены все автономии, провозглашённые на национальных окраинах России. Оставшиеся в живых оппоненты власти большевиков были вынуждены продолжить борьбу в условиях эмиграции.

Руководители партии Алаш Ахмет Байтурсын, Алихан Бокейхан, Миржакып Дулат пришли к единственно верному решению – организовать две ветви оппозиции: внутреннюю и внешнюю.  

Мустафа Чокай получает задание создать внешнее оппозиционное движение и организовать сеть пропагандистских центров по разъяснению подоплёки внутренней и внешней политики Советов.

Так в Европе рождается организация Türkistan Milli Birliği, ставшая частью движения «Прометей», первой в истории масштабной оппозиции, противостоявшей сталинскому тоталитаризму.

«Прометей» не был ни антирусским, ни антисоветским движением. Он был движением антиимперским.

Своим появлением на свет оно “обязано” лживой и кровавой политике большевиков, повлекшей бессмысленную гибель людей во имя достижения и реализации Сталиным и его соратниками политических целей посредством применения акций насилия и устрашения своих граждан. В политологии совокупность такого рода общественно опасных деяний получило своё научное определение – внутригосударственный терроризм[17].  

• [1] См. копию документа Comité National Polonais. Télégrammes. Zurich, le 26 juin 1918. Archives du  Ministère des Affaires Etrangères de France. E 128. (Перевод мой ― Б.С.)
• [2] Gandolfi A. Les mouvements de libération nationale. PUF, 1989 ‒ P. 15.
• [3] Ibidem, p. 6.
• [4] См. прилагаемую статью Мустафы Чокая  в моём переводе.  
• [5] M. Tchokay-Ogly. Souvenirs…incitant à l’action.  1919 – novembre – 1939.  La Revue de Prométhée,  t. III. ‒ n°7,  1-er décembre 1939 – P. 11.
• [6] Ruthénie-Blanche, упомянутая Мустафой Чокаем, не фигурирует в БСЭ. Это Восточная Чехословакия (Украинское  Прикарпатье), См. Nouveau Petit Larousse .Р. 1969, p. 659.
• [7] M. Tchokay-Ogly. Souvenirs…incitant à l’action.  1919 – novembre – 1939.  La Revue de Prométhée,  t. III. ‒ n°7,  1-er décembre 1939 – P. 12.
• [8] Цитируемая статья М.Чокая, стр.13.
• [9] Мария Чокай. Я пишу Вам из Ножана…Перевод Бахыт Садыковой. – Алматы: Кайнар, 2001, С.79-80.
• [10] Archives du Ministère des Affaires Etrangères de France. Série E, sous-série Russie d’Asie, dossier 39, f. 215. (См. французский текст Докладной записки в кн. Бахыт Садыковой «Мустафа Чокай в эмиграции: Алматы: Изд-во «Мектеп», 2009. С. 226». (Перевод мой – Б.С.)
• [11]Copeaux E . Le mouvement prométhéen, Cfhier d’études sur la Méditerranée et le monde turco-iranien (CEMOTI), n° 16, juillet-décembre 1993, p. 16.
• [12] См.: Le Miracle de la Vistule. Michel Mourre. Dictionnaire encyclopédique d’Histoire universelle. Larousse-Bordas. P., 1996, p. 4349. // Лев Соцков. Неизвестный сепаратизм. На службе СД и Абвера. Из секретных досье разведки. М., 2003, стр.301.
• [13] 01 марта 1939года. Варшава. Политический реферат о польско-прометейских отношениях, подготовленный для маршала Сейма Эдварда Рыдз-Смиглого (редакция IV) рег.№ 3881/II/2/38. Оригинал, машинопись с поправками; РГВА. 2-й сектор –II отдела Главного (Генерального) штаба. Сигнатура 461, k-2-41,  k98-150.
• [14] Голувко Тадеуш (1889-1931), сын депортированных поляков; родился и вырос в Семипалатинске, занимался журналистской деятельностью. Подписывал материалы псевдонимом «киргиз». С 1912 г. член подпольного Союза прогрессивно-независимой молодёжи в Петербурге; с 1914 г. – член подпольной национально-освободительной организации «Филареция» в Киеве; с 1916 г. – офицер разведки ГК-III Польской Организации Войсковой (ПОВ); с 1920 г. – кадровый сотрудник II отдела ГШ Войска Польского; в 1920-е годы – журналист в ранге посла, затем начальник Восточного отдела МИД Польши.
• [15] Copeaux, Etienne. Le mouvement prométéen. CEMOTI, n° 16, juillet-décembre 1993, p. 8.
• [16] «Из истории российск5ой эмиграции, Письма А.-З.Валидова и М. Чокаева (1924-1932)».М., 1999, стр. 56-.
• [17] См. Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия. М., 1997.

• 85
• 74