Я, Набиев. Служение делу

«Мавр сделал свое дело. Мавр может уйти»

Ну да, ура. Пока Набиев три года судился с «акулами капитализма» в их собственном логове, в ПО «Мангышлакнефть» сменилось аж четыре директора. К моменту окончания тяжбы этот пост занимал некий Мендеш Салыков. Когда тяжба завершилась в пользу его предприятия, он получил решение суда, где говорилось, что фирма UWT должна выплатить ПО «Мангышлакнефть» солидную сумму, и обрадовался. Еще бы! Деньги никому не помешают. К тому же получить-то их теперь будет, наверное, нетрудно. Теперь-то мы сами справимся, решил Салыков и, без всяких моральных терзаний в одностороннем порядке расторг договор с фирмой Набиева, подписанный его предшественником Марабаевым. Набиев выиграл наше дело в суде? Молодец. Свободен! О том, что ПО «Мангышлакнефть» обязано возместить Набиеву расходы по судебным издержкам (о чем также имелось письменное соглашение), Салыков предпочел не думать.

Одним росчерком пера он отказался и от услуг Набиева и от выплаты ему денежной компенсации за судебные расходы. ПО «Мангышлакнефть» в его услугах больше не нуждалась. Вместо него у Салыкова появился личный советник по коммерческим вопросам – англичанин Джек Инен, ему и были переданы все полномочия по судебному процессу между ПО «Мангышлакнефть» и UWT в Лондоне.

По молодости и наивности Салыков действительно считал, что получить деньги, имея на руках решение суда – плевое дело. Он понятия не имел, что нужно и дальше упорно работать, наложить арест на все счета UWT и найти ее спрятанные активы и возможно еще раз судиться или оформить мировое соглашение на определенных условиях. Словом, американцы платить не желали, а приструнить их теперь было некому. В суде начались проволочки, новоявленный советник по коммерческим вопросам ничего дельного присоветовать не мог. Как быть? Пришлось ПО «Мангышлакнефть» снова идти на поклон к Набиеву, мол, не могли бы вы глубокоуважаемый Жаугашты Жоланович дать необходимые показания на заседании арбитражного суда в Лондоне, намеченном на 15 января 1996 года? Набиев, не помня зла, согласился помочь. А деньги ПО «Мангышлакнефть», к слову, так и не выбило.

История сложных отношений ПО «Мангышлакнефть» и генерального директора фирмы «Казахстан Коммерция» на этом не закончилась – столкновение цивилизаций было в самом разгаре. И следующий раунд не заставил себя долго ждать.

Как обанкротить лучшие предприятия страны?

После того, как Набиев отстоял интересы ПО «Мангышлакнефть» в суде, жизнь вошла в обычную колею. Фирма «Казахстан Коммерция» торговала продукцией этой компании на внутреннем рынке, поставляла нефтепродукты потребителям, в частности АО «Жезказганцветмет» – флагману цветной металлургии Казахстана. Дела шли хорошо. В августе1994 года «Казахстан Коммерция» поставила АО «Жезказганцветмет» нефтепродукты, изготовленные ПО «Мангышлакнефть» на крупную сумму – более 30 миллионов тенге и… через полтора года получила оплату – 1/10 часть этой суммы (примерно 3,5 миллиона тенге). Таким образом, «Жезказганцветмет» не доплатил 27 миллионов тенге (около $600 тысяч). И платить не собирался.

Но как такое возможно?

Оказалось, легко!

АО «Жезказганцветмет» – крупнейшее предприятие цветной металлургии в Казахстане – лакомый кусок для частного бизнеса. В то время флагман как раз находился в процессе «приватизации». Чтобы сделать «Жезказганцветмет» более привлекательным в глазах главного покупателя – корпорации «Самсунг Дойчланд ГмбХ»,

Правительство Казахстана приняло специальное постановление, которым освободило это предприятие от выплаты долгов поставщикам и кредиторам, объявив сначала мораторий на год (с декабря 1995 до декабря 1996-го). А через полгода выпустило еще одно постановление, в котором АО «Жезказганцветмет» признавалось несостоятельным должником (банкротом) и было передано во внешнее управление корпорации «Самсунг Дойчланд ГмбХ». Затем был организован закрытый тендер, на котором государственный пакет акций АО «Жезказганцветмет» перешел в руки нового владельца. Все. Круг замкнулся. АО «Жезказганцветмет» приватизировано и свободно от долгов. Десятки казахстанских кредиторов-поставщиков материалов и услуг, в том числе «Казахстан Коммерция», остались один на один со своими дебиторами. Ничего не получив в возмещение долгов, многие из этих предприятий обанкротились.

Такую «кидаловку» своих намеренно обанкроченных и неинтересных с точки зрения быстрого обогащения предприятий освятили указом Президента Казахстана «О банкротстве», имеющим силу закона. В указе было велено освободить подлежащие приватизации крупные предприятия от «балласта» в виде социальных объектов и от долгов перед кредиторами. Вот такое «ноу-хау» Казахстана…

Вскоре по той же схеме «серой приватизации» перешли в руки квази-иностранных инвесторов крупнейшие предприятия – становые хребты народного хозяйства республики.

С Тарбие Жумановой

«Без вины виноватые»

Если бы какой-нибудь драматург взялся написать пьесу из тогдашней экономической жизни Казахстана – название знаменитой драмы Островского подошло бы как нельзя лучше.

Без вины виноватые фирмы-поставщики, которые продавали будущим «банкротам» товары, не получили за это денег, и сами оказались в должниках у тех, кто эти товары произвел. В частности «Казахстан Коммерция» нежданно-негаданно оказалась должна ПО «Мангышлакнефть» $600 тысяч за проданные АО «Жезказганцветмет» нефтепродукты. Ситуация в цивилизованной стране немыслимая!

ПО «Мангышлакнефть» не дождавшись своих денег, выставило фирме Набиева счет на $600 тысяч и пригрозило судом. Разумеется, дирекция ПО «Мангышлакнефть» знала о грабительском постановлении правительства, которое освободило «Жезказганцветмет» от долгов в том числе и перед фирмой «Казахстан Коммерция». Однако ПО «Мангышлакнефть» считало себя вправе требовать эти деньги – ведь товары были взяты «Казахстан Коммерцией», а ее-то от долговых обязательств никто не освобождал… При этом директор Салыков понимал конечно, судись не судись – ничего не высудишь. Самому Набиеву эта ситуация тоже была крайне неприятна. Но как быть? Как решить такое дело миром? Тогда Набиев предложил директору ПО «Мангышлакнефть» сделку. Защищая интересы этого предприятия в суде, он в течение трех лет нес огромные расходы по международным делам, которые ПО «Мангышлакнефть» в лице тогдашнего директора письменно обязалось возместить, но не возместило. Теперь Набиев предложил отказаться от причитающихся ему денег в счет погашения долга за нефтепродукты. Т.е. сделать взаимозачет. Предложение было принято.

Кстати, сумма, которую ПО «Мангышлакнефть» должно было выплатить «Казахстан Коммерции» за защиту его интересов в суде, была больше той, которую фирма Набиева оказалась должна за нефтепродукты…

 Прав был Киплинг: «Запад есть Запад, Восток есть Восток…» Только и остается, что вздохнуть вслед за классиком, глядя на этот немыслимый кульбит экономики.

Один и тот же бизнесмен – Жаугашты Набиев, следуя мировым нормам и одинаковым для всех правилам игры, принятым в западном обществе, выиграл суд у американской фирмы UWT. И он же – Жаугашты Набиев «у себя дома» оказался проигравшей стороной только потому, что правительство Казахстана, желая угодить иностранцам и продать им в лучшем виде и без того процветающее металлургическое предприятие, сделало его должником.

Вот человек, который в чужой стране играет по цивилизованным правилам – и выигрывает. Вот тот же человек, который в своей стране готов также следовать правилам – и он единственный оказывается проигравшим. Одни получили бесплатно юридические услуги, другие за его счет обогатились товарами на $600 тысяч. В итоге в убытках осталась только «Казахстан Коммерция», не желавшая поступиться честью и деловой репутацией.

Такое вот «столкновение цивилизаций» в судьбе и характере отдельно взятого бизнесмена…

Безусловно, эта история многому научила Набиева. Он убедился, что может принимать вызовы зарубежных фирм, вести с ними диалог на равных, а если надо, то и споры выигрывать. В то же время он стал предъявлять более жесткие требования к «своим» – к предполагаемым партнерам внутри Казахстана. А к себе? А к себе он всегда был требователен.

У мечети Абдоллы Хазрета

Становление Казатомпрома или битва за Инкай

Что могло побудить успешного бизнесмена отложить в сторону свои коммерческие дела и в некотором роде вернуться на государственную работу? Ответ: «интересы государства» многим кажется невероятным – настолько привычным стало использование этого словосочетания в качестве фигового листа для прикрытия неблаговидных устремлений и элементарной жадности. Но судить о человеке только по его словам так же наивно, как доверять рекламе. «По плодам их узнаете их» – это еще когда было сказано, и до сих пор лучшего критерия не существует.

Набиев взялся за эту работу, считая, что может и должен принести своей стране немалую пользу – и это единственная причина. Отход от коммерческих дел не сулил ему никакой выгоды. А честолюбие его было иного свойства – оно не требовало высоких должностей и лавров «зачинателя нового дела» – он ведь всю жизнь только и делал, что создавал «с нуля» – производства, проекты, фирмы, банки… И компания «Казатомпром», в этом смысле, была одной из ряда.

Но вернемся к самому началу истории. В советские времена атомная отрасль была «государством в государстве». После развала СССР в 1993 году в Казахстане для управления предприятиами тяжелой промышленности, (прежде бывшими в союзном подчинении) создали холдинговые управляющие компании, в том числе Национальную акционерную компанию по атомной энергетике и промышленности (КАТЭП). В 1995-96 годах на уранодобывающих предприятиях управляемых КАТЭП, сложилась трудная финансовая ситуация. Ее руководители обратились к Набиеву как к председателю Совета директоров «КазКоммерцБанка» с просьбой оценить их проекты финансирования бизнеса.

Набиев на эту просьбу откликнулся. Была проведена большая совместная работа, по итогам которой 25 октября 1996 года было создано АО «Казатомпром», преобразованное летом следующего года в национальную компанию. Провести постановление о создании «Казатомпрома» через Кабинет Министров оказалось очень непросто. Камнем преткновения оказалась кандидатура Набиева, предложенная на пост президента компании. Чтобы снять это мешающее делу напряжение, Набиев согласился назначить номинальным президентом «Казатомпрома» директора Усть-Каменогорского титаномагниевого комбината Шаяхметова, а самому стать его первым заместителем. На деле же Шаяхметов продолжал управлять предприятием в Усть-Каменогорске, а Набиев – решать проблемы становления «Казатомпрома». Как обычно, он начал с ревизии всего, что было передано «Казатомпрому» в управление. Сам занимался приемом гигантских территорий с собственными железнодорожными станциями, составами и городским хозяйством. И скоро обнаружил возмутительный факт: стремление некоторых чиновников, во что бы то ни стало передать уникальное Инкай-Мынкудукское рудное месторождение в Южном Казахстане германской фирме «Уранэрз». «Инкай» – месторождение уникальное, подобного нет во всем мире. 25% всего урана на планете находится в Казахстане и 2/3 из них – в «Инкай». И вдруг это месторождение, тишком без проведения положенного по закону тендера, переходит в руки иностранцев! Набиев счел это антигосударственным деянием.

В начале января 1997 года к Набиеву пришли два иностранца – представители германской фирмы «Уранэрз» и канадской – «Камеко». Они очень вежливо попросили документы на Инкай-Мынкудукское рудное месторождение и сообщили изумленному Жаугашты Жолановичу, что отныне это месторождение находится в их собственности, и что уже подписан контракт на недропользование и т.д. Но как такое могло случиться?

Выяснилось, что фирма «Уранэрз» спешно подала заявку в РГП  «Казгеология» еще в начале ноября. Прошла всего неделя и вот, в нарушение всех порядков и сроков, германская фирма уже получила лицензию на недропользование. Еще неделя – и Министерство энергетики подписало контракт на проведение операций.

С Олегом Сосковцом

Таким образом, через месяц после создания Казатомпрома, 25 декабря 1996 года Правительство республики по-воровски, не уведомляя руководство Казатомпрома, подписало Постановление № 1604. Где говорилось об исключении абзаца 4 пункта 1 из Постановления правительства РК «О мерах по углублению реформ и дальнейшему развитию урановой промышленности и атомной энергетики РК» от 22 ноября 1996 г. №1430, что означало беспрецедентную передачу доли государства частным и иностранным компаниям.

 При этом само руководство «Казатомпрома», которое тогда занималось организационными мероприятиями в новой компании, даже в известность не поставили, что богатое месторождение передано иностранной фирме… Набиев узнал об этом уже в 1997-м. Казалось бы, все – «поезд ушел», осталось только локти кусать… Но не таков был характер у Набиева, он не смирился, начал борьбу и сумел привлечь на свою сторону С.С. Калмурзаева. Благодаря этому, уже 10 февраля 1997 года правительство приняло новое постановление № 189 с формулировкой «Признать утратившим силу постановление Правительства РК от 25 декабря 1996 г. № 1604».

Позже Набиев вспоминал, что иностранцы, требуя документы, чувствовали себя неловко, смущенно. Они хорошо понимали в какую махинацию впутались с подачи Правительства.  И, пожалуй, даже обрадовались, когда все стало на свои места. Самое скверное, по мнению Набиева, что за такие вещи виновных нужно было привлечь к ответственности, вплоть до уголовной. В советское время за подобные дела виновных лишили бы партбилета и освободили бы от занимаемой должности. Но в независимом Казахстане никаких оргвыводов сделано не было. Словно все происшедшее в порядке вещей и никакого предательства интересов страны не произошло. Самое время теперь удивиться, откуда же появилась в Казахстане  эта зараза – коррупция? Впрочем, это так… лирическое отступление.

Вернемся к событиям вокруг Инкая. После принятия нового постановления, как и планировалось, было создано совместное предприятие: немцы и канадцы работают на нем до сих пор, но уже на долевых началах, а не владеют месторождением. Так Жаугашты Набиев в очередной раз оправдал собственное имя, заставив врагов, принявших антигосударственное решение, отступить. И в очередной раз он вызвал раздражение у госчиновников самого высокого ранга: министров и заместителей Премьер-министра, чьи личные интересы вступили в противоречия с интересами страны.

С этого момента Набиеву стали открыто чинить препятствия те, кто по долгу службы обязан был ему помогать…

Спасение Ульбинского металлургического завода

Казахстан – крупнейший в мире поставщик природного урана, обеспечивающий треть мировых потребностей в этом металле. А «Казатомпром» – национальный оператор Казахстана по импорту-экспорту урана и его соединений, ядерного топлива для атомных электрических станций, специального оборудования, технологий и материалов двойного назначения. Основу его металлургического потенциала составляет АО «УМЗ» – Ульбинский металлургический завод.

В 1997 году Набиев на короткий промежуток времени был назначен Доверенным управляющим директором АО «Ульбинский металлургический завод», оставаясь при этом первым вице-президентом «Казатомпрома».

Он приехал на предприятие с командой молодых менеджеров и в первую очередь провел там аудит. Проведя тщательный анализ деятельности «УМЗ» за несколько последних лет, он убедился, что экономически выгодное в перспективе предприятие было искусственно подготовлено к банкротству.

Финансовое состояние завода было плачевным: дебиторская задолженность порядка 2 миллионов тенге, а кредиторская – около 3,5 миллионов.

После того, как Набиев и его команда раскрыли схему искусственного банкротства предприятия – его преступные руководители (от гендиректора до зама главного инженера) фактически сбежали из Казахстана и перебрались в Россию.

При ближайшем рассмотрении беды предприятия выглядели так. АО «Ульбинский завод» включает в себя три уникальных завода: урановый, бериллиевый и танталовый. (Кстати, в мире всего два бериллиевых завода – в США и в Казахстане.) Так вот, деньги за бериллий, проданный швейцарской фирме «Сканбург», якобы, «потерялись». А израильская компания «Баргаль», получившая танталовой продукции на $6,5 миллионов, до сих пор не расплатилась с заводом. Таким образом, общая сумма убытка составляла более $15 миллионов. Но это еще далеко не все.

В советские времена АО «УМЗ», являвшийся крупнейшим заводом в составе ядерно-топливного цикла СССР по переработке уранового сырья, имел складские запасы ядерно-топливных материалов в большом количестве. До 1995 года Ульбинский завод, был в числе других семи предприятий, работающих с российским топливным концерном «ТВЭЛ» – производителем ядерного топлива. В этот период Ульбинский завод не имел возможности самостоятельно устанавливать цены на конечную продукцию. Это значит, что сложившаяся внутрисистемная низкая учетная цена складских запасов не пересматривалась – не подвергалась переоценке ни в связи с бешеной инфляцией рубля, ни в связи с вводом национальной валюты Казахстана – тенге. Таким образом, гексафторид урана, лежавший на складах Ульбинского завода стоил в десятки раз(!) дешевле аналогичного российского сырья. Когда Набиев пересчитал все складские остатки ядерных материалов по действующим российским и рыночным ценам, оказалось, что стоимость их была занижена в 68 раз! Этим пользовался концерн «ТВЭЛ», проводивший крупные финансовые «операции» во взаиморасчетах с Ульбинским заводом.

С друзьями в Альгамбре

Но для налоговых органов существовала только эта цена. Они не знали, что аналогичные российские материалы стоят в сотни раз дороже. В результате налогооблагаемая прибыль была настолько завышенной, что Ульбинский завод постоянно оставался в долгу перед бюджетом, причем средняя задолженность в год превышала миллиард тенге.

Предприятие сотрясали стачки рабочих, не получавших зарплату по полгода. Для Набиева стало очевидным, если не принять срочных мер, государству будет нанесен непоправимый урон: перспективное предприятие объявят банкротом и продадут его за бесценок тем частным компаниям, которые целенаправленно готовили это искусственное разорение в течение нескольких лет.

Набиев решил, что постарается не допустить этого. Он собрал необходимые документы и обратился к премьер-министру страны Балгимбаеву, к министру финансов Мынбаеву и к председателю налогового комитета Минфина Казахстана Таджиякову. Предложил переоценить складские запасы ядерно-топливных материалов Ульбинского завода и разрешить перерасчет результатов финансово-хозяйственной деятельности (налогооблагаемого дохода) за период с 1995 по 1997 годы, чтобы устранить искажения бухгалтерской и финансовой отчетности. Это значило, что сумма дооценки себестоимости материалов будет включена в необлагаемый налогами доход, и направлена на увеличение оборотных средств завода. Предложения Набиева были приняты. Стратегически важное для государства предприятие удалось спасти от искусственного банкротства. У Жаугашты Жолановича есть все основания гордиться проделанной работой по сохранению этой компании в собственности государства. Польза для страны очевидна. Сегодня Ульбинский завод – один из признанных мировых лидеров по производству топливных таблеток из диоксида урана для атомных электростанций и продукции, содержащей бериллий, тантал и ниобий. Он является гордостью Казахстана, и многие экономически развитые страны (такие как США и Япония) проявляют немалый интерес к нему и предлагают выгодные варианты сотрудничества в деле эффективного использования потенциала этого предприятия.

 «Казатомпром» против КАТЭП

После того, как Набиев отвоевал «Инкай» и спас Ульбинский завод от банкротства ему стали всячески мешать в проведении ревизии госимущества, доверенного в управление «Казатомпрому». КАТЭП уклонялась от уступки контрактов и паспортов сделки «Казатомпрому», намеренно затягивая процесс передачи полномочий, хотя все меры на переоформление контрактов и лицензий на «Казатомпром» были приняты. КАТЭП продлевала и получала лицензии, заключала сепаратные договоры на предмет переработки и продажи урана, хотя не имела права делать это. Но, несмотря на многочисленные препоны, Набиеву все же удалось произвести внутреннюю аудиторскую проверку достоверности всех видов взаиморасчетов между КАТЭП и рудоуправлениями, а также проанализировать финансово-экономическую деятельность КАТЭП за 1996-97 годы. И что же? Выяснилось, что КАТЭП, пользуясь тем, что получала на свой банковский счет платежи за экспортную продукцию, удерживала из выручки рудоуправлений – поставщиков урановой продукции – неоправданно завышенную долю. То есть попросту обкрадывала производителей. Набиев отлично понимал, к чему это ведет. Поэтому 30 января 1998 года он написал письмо на имя Премьер-министра страны Балгимбаева и поставил его в известность, что действия КАТЭП, направленные на самообогащение за счет рудоуправлений, приведут к срыву контрактных обязательств, потере валютной выручки, увеличению долгов и сильному социальному напряжению в коллективах.

Это письмо, буквально, взбесило всесильных акционеров КАТЭП. Тем не менее, Набиев своего добился. В феврале 1998-го постановление Правительства вернуло «Казатомпрому» всю валютную выручку – ни много ни мало $10 миллионов. А также ЛЭП-35 протяженностью 60 км, ТП 35/10кв мощностью 1000 кв и технологический автотранспорт МАЗ (7 единиц), которые КАТЭП незаконно сдавала в аренду.

Разумеется, те, чьи финансовые интересы затронул этот «нехороший, неуживчивый, скандальный человек, которому непонятно что нужно…» задумались о том, что Набиев должен уйти из «Казатомпрома». В это время «свадебного» президента «Казатомпрома» Шаяхметова сняли с должности. Набиев же, который в течение двух лет с 1996 по 1998-й фактически был первым руководителем, продолжал работать. Он наладил финансирование «Казатомпрома» и подписал долгосрочные кредитные договоры с тремя банками: «КазКоммерцБанк», «БанкТуранАлем» и «Народный Банк». Занялся налаживанием долгосрочных отношений с «Росатомпромом» и с партнерами дальнего зарубежья. Вопрос о том, кто же возглавит «Казатомпром» оставался пока открытым, однако, делу это не мешало – ведь настоящий руководитель все это время оставался у руля. Но в марте 1998 года все закончилось: Набиеву представили нового президента компании Байкенова, а его самого фактически вытеснили из «Казатомпрома».

За неполных два года работы в «Казатомпроме» он сделал все, что мог: отстоял интересы государства, вернув в «казну» ценнейшее месторождение и уникальный завод. Он привлек к финансированию производства $67,5 миллионов, подписав в1997 году генеральное соглашение о финансировании с «КазКоммерцБанком». (К слову, КАТЭП за предыдущие пять лет сумела оформить кредит всего на $5 миллионов). Набиев мог бы по праву гордиться всем этим. А он сожалел, что сановные бюрократы помешали ему сделать больше.

Продолжение следует…

Книгу можно приобрести в магазинах Меломан и Книжный город 

• 74
• 92