Фискальная дилемма Пекина

Юй Юндин

В первом квартале 2020 года COVID-19 сократил на 6,8% реальный ВВП Китая. Но с тех пор, как город Ухань вышел из локдауна в начале апреля, экономика постепенно нормализовалась и во втором квартале выросла на 3,2%. Согласно единодушному мнению, текущий потенциальный темп роста ВВП Китая составляет 6%. Если он будет достигнут во второй половине 2020 года, годовой рост экономики составит 2,5%.

Но достижение этого результата потребует повышения спроса. Отсутствие платежеспособного спроса в течение многих лет препятствовало росту Китая, а пандемия значительно ухудшила ситуацию.

Потребление, на которое приходится 55% ВВП Китая, во втором квартале упало на 3,9%, в дополнение к 19% спаду в первые три месяца 2020 года. Некоторые утверждают, что потребление сейчас вырастет и до конца года станет основным фактором роста в стране. Но это маловероятно, поскольку домохозяйства попытаются пополнить сбережения, которые они потратили во время локдауна. Правительство может и должно оказать помощь домохозяйствам, пострадавшим от COVID-19, но оно мало что может сделать для стимулирования потребления.

Во втором квартале, китайский экспорт и импорт упали на 3% и 3,3% соответственно. Но поскольку доля чистого экспорта в ВВП Китая составляет менее 1%, показатели экспорта в любом случае окажут ограниченное влияние на рост во второй половине 2020 года.

Несмотря на то, что во втором квартале инвестиции в основной капитал оказались лишь незначительно положительными, это стало значительным улучшением по сравнению со спадом на 16,1% в январе-марте. Предварительные расчеты предполагают, что с учетом вероятных темпов роста потребления и чистого экспорта, инвестиции в основной капитал должны будут увеличиться двузначными темпами во второй половине 2020 года, чтобы экономика за год в целом выросла на 2,5%.

В Китае инвестиции в основной капитал состоят главным образом из трех категорий: недвижимость, производство и инфраструктура. Инвестиции в недвижимость в годовом исчислении в первой половине 2020 года выросли на 1,9% и, как ожидается, до конца года увеличатся до 5%. В то же время, в первом полугодии, инвестиции в обрабатывающую промышленность сократились на 11,7% и, скорее всего, по-прежнему будут тормозить рост инвестиций в основной капитал в течение многих следующих кварталов.

Таким образом, единственным способом для инвестиций в основной капитал, демонстрирующим двузначный процентный рост во второй половине 2020 года, является еще более быстрый рост инвестиций в инфраструктуру. Такой результат не будет ничем новым для Китая. Например, в середине 2009 года, инвестиции в инфраструктуру ежегодно росли на 50%, благодаря пакету государственных стимулов в размере 4 трлн юаней (570 млрд долларов), введенному в ноябре 2008 года. Лишь начиная с 2018 года, темпы роста инвестиций в инфраструктуру резко упали до низких однозначных показателей, в основном как результат преднамеренного политического решения.

На сегодняшний день, китайские директивные органы должны извлечь несколько уроков из реализации пакета стимулирующих мер 2008 года. Одним из наиболее важных является то, что инвестиции в инфраструктуру должны финансироваться в основном за счет выпуска государственных облигаций, а не за счет банковских кредитов субнациональным органам власти через так называемые LGFV (механизмы финансирования местных органов власти). Китай по-прежнему обладает достаточными финансовыми ресурсами для поддержки крупных инвестиций в инфраструктуру, но на этот раз центральное правительство должно нести ответственность за финансирование их большей части.

Когда в начале этого года китайское правительство объявило, что оно нацелено на общий дефицит бюджета в 2020 году в размере 3,76 трлн иен, что эквивалентно 3,6% ВВП, оно косвенно предполагало, что номинальный ВВП вырастет на 5,4%. Сейчас это явно нереально, поэтому доходы бюджета будут ниже прогноза. И если правительство не сократит расходы, во второй половине 2020 года финансовое положение Китая может резко ухудшиться.

Но если правительство решит сократить расходы, чтобы предотвратить увеличение дефицита, экономика может вырасти менее чем на 2,5%. Это сделало бы невозможным для Китая создание запланированных рабочих мест, а также значительно увеличило бы его финансовую уязвимость.

В связи с этим, китайское правительство, вероятно, столкнется с дилеммой во второй половине этого года. Если оно ослабит фискальную политику, государственные финансы значительно ухудшатся. Но если оно сократит расходы, чтобы компенсировать дефицит доходов, рост будет ниже, что приведет к тяжелым последствиям.

На мой взгляд, Китай должен проявить твердость в принятии экспансионистской фискальной политики, направленной на ускорение экономического роста. Правительство должно выпустить больше облигаций для финансирования дополнительных инвестиций в инфраструктуру, а Народный банк Китая должен принять различные политические меры для содействия этому, в том числе, в случае необходимости, количественное смягчение (QE).

Возникающие в результате проблемы – ухудшение налогово-бюджетной ситуации и рост долга – могут быть решены позже. Китайские директивные органы никогда не должны забывать знаменитое изречение Дэн Сяопина о том, что “развитие – единственная суровая правда”. И в данный момент, Китаю срочно необходимо стимулирование экономического роста.

Юй Юндин, бывший президент Китайского общества мировой экономики и директор Института мировой экономики и политики Китайской академии общественных наук, работал в Комитете по денежно-кредитной политике Народного банка Китая с 2004 по 2006 год.

Copyright: Project Syndicate, 2020. www.project-syndicate.org

• 59
• 61