Касым-Жомарту Токаеву предлагают стать «казахстанским Сталиным»

«Общество сегодня обязано осознать (особенно в условиях экономического кризиса и пандемии), что вор в кресле министра намного опаснее для государства, чем вор в законе! Коррупция в сфере государственной власти подрывают доверие к власти и создает социальную напряженность в обществе…. Так как она стала угрозой национальной безопасности, то внесение некоторых изменений и дополнений в Конституцию страны может создать правовую основу для сведения к минимуму ее уровня», — считает ученый –конституционалист, доктор юридических наук Эркин Дуйсенов.

О немножко коррупционерах    

— Главное условие результативной и эффективной борьбы с коррупцией – это политическая воля Главы государства, — говорит он. — Психологическая сложность в ее реализации заключается в том, что наверняка придется сажать коллег, товарищей, друзей, и, возможно, родственников. Сделать это с нашим казахским менталитетом весьма сложно, но нужно. Сейчас Касым-Жомарту Токаеву предлагают стать «казахстанским Сталиным». Почему бы отдельные методы этого пути (например, объявление коррупционеров «врагами народа Казахстана» и ужесточение наказания) и не использовать? Имеются примеры стран, в которых удалось благодаря, в первую очередь, политической воле Главы государства минимизировать уровень коррупции. Это все тот же Сингапур, где легендарный Премьер-министр страны Ли Куан Ю, говоря о принципах, отмечал: «Приступать к работе, задекларировав высокие моральные стандарты, твердое убеждение и решительное желание побороть коррупцию, несложно. Сложно жить согласно этим принципам. А возможно это лишь в случае, когда у страны есть лидеры сильные и рассудительные до такой степени, чтобы карать всех нарушителей без исключения». Надо полагать, что такие лидеры в нашей стране есть. Политическая воля Президента Казахстана уже проявляется в запрете на условно-досрочное освобождение лиц, осужденных за совершение коррупционных преступлений.

 — Насколько сегодня наше законодательство соответствует мировым стандартам борьбы с коррупцией?

 — Эффективность действия любого закона определяется конкретными результатами, а так как уровень коррупции в стране оставляет желать лучшего, то это и есть показатель эффективности наших законов. Уголовное законодательство в сфере противодействия коррупции излишне, на мой взгляд, гуманизировано. Не являясь специалистом в области уголовного права, тем не менее хочу обратить внимание на то, что глава Уголовного кодекса «Уголовные правонарушения в сфере экономической деятельности» содержит в себе 34 статьи, но ни одно из деяний, описанных в них, суд не может квалифицировать как «особо тяжкое» преступление. Не являются особо тяжкими, например, «Изготовление, хранение, перемещение или сбыт поддельных денег или ценных бумаг» или «Экономическая контрабанда». А в советское время, например, за изготовление фальшивых денег и контрабанду применялись более наказания вплоть до высшей меры – смертной казни.

Поэтому предложение Агентства по противодействию коррупции — внести изменения в уголовное законодательство страны в части усиления ответственности сотрудников правоохранительных, специальных органов и судей — вполне обоснованно и своевременно. Законодатель, я полагаю, должен поддержать предложения данного ведомства и включить в состав коррупционных преступлений такой квалифицирующий признак, как «должностное лицо с особым статусом».

— А кто обычно подразумевается под таким статусом?

 — Люди, которым вменено в обязанность бороться с коррупцией, выносить справедливые приговоры и решения, защищать права и свободы граждан, блюсти интересы государства. Поэтому за совершение коррупционных преступлений они должны наказываться более строго и беспощадно. Есть основания полагать, что все коррупционные преступления, субъектами которых являются вышеуказанные лица, независимо от нанесенного ими экономического ущерба, в условиях современной казахстанской действительности, следует квалифицировать как «особо тяжкие», то есть за которые предусмотрена уголовная ответственность от 12 лет лишения свободы и выше.

Также, по моему мнению, необходимо пересмотреть и Кодекс «Об административных правонарушениях» в части перевода всех составов статей главы 34 «Коррупционные административные правонарушения» в разряд уголовных правонарушений. Учитывая все возрастающую степень общественной опасности, экономический ущерб и моральный вред, наносимые обществу и государству коррупционными правонарушениями, нельзя рассматривать последние, как административные. А то ведь это все равно как быть «немножко коррупционером» или «немножко вором».

Декларирование доходов родственников

— В 2015 году был принят закон «О государственной службе», который разработчики, помнится, презентовали как один из лучших на постсоветском пространстве.

— Какой же он лучший, если за пять лет в него 18 раз вносились поправки: изменения и дополнения внесены в десятки статей, что вообще-то не должно быть свойственно качественному закону. Этот факт уже сам по себе является показателем нестабильности и недолгосрочности содержащихся в нем норм.

Уровень коррупции в стране напрямую связан с качеством и высокой эффективностью антикоррупционного и государственно-служебного законодательства. Можно утверждать, что правовые преграды, установленные этим законодательством, для совершения госслужащими коррупционных правонарушений, либо несовершенны, либо не работают. Полагаю, что сегодня законодатель, например, в целях противодействия коррупции может смело расширить перечень родственников, отдельных категорий госчиновников, чьи доходы подлежат обязательному декларированию и проверке, включив в этот перечень и близких, и не близких родственников.

 Незаконное обогащение госчиновника часто происходит путем создания наиболее благоприятных условий для предпринимательской деятельности именно для них. Здесь есть над чем подумать законодателю: необходимо установить реальные правовые преграды для приобретения всеми, без исключения, родственниками крупных чиновников недвижимости за границей, а также открытия ими денежных счетов в зарубежных банках.

 — Какой все-таки вред от коррупции больше: экономический или моральный?

— Политическая элита, законодатель и рядовые граждане недооценивают степень общественной опасности коррупционных правонарушений. Между тем, это, деформируя сознание людей (в первую очередь — правовое), разлагает общество изнутри. Оно сегодня обязано осознать (особенно в условиях экономического кризиса и пандемии), что вор в кресле министра намного опаснее для государства, чем вор в законе! Коррупция в сфере государственной власти, особенно в правоохранительных и судебных органах, подрывают доверие к власти и создает социальную напряженность в обществе.

Высшая мера

— Многие коррупционеры «разбогатели» еще в 90-ые годы. Есть ли какие-то рычаги для привлечения их сегодня к ответственности и возврата украденного?

— Обратившись к проблеме вывода наворованных у народа средств за границу, хочу отметить, что реально установить этому правовую преграду может Президент Казахстан. Общеизвестно, что Касым-Жомарт Токаев в прошлом известный дипломат, занимавший весьма ответственный пост в ООН. Полагаю, что сейчас Главе государства необходимо, используя свой авторитет и свои связи на международной арене, создать режим «наименьшего благоприятствования» для вывода капитала за рубеж, включая, так называемые, оффшорные зоны. Сделать так, чтобы это стало экономически невыгодно и опасно. Здесь же необходимо законодательно, на межгосударственном уровне, решить вопрос возврата в Казахстан имущества и денежных средств, законность происхождения которых не подтверждается документально, не говоря уже об украденных у народа средствах. Такую работу отчасти уже начал проводить Президент России.

— Как вы оцениваете возможность использования потенциала Основного Закона в борьбе с коррупцией?  

— Внесение некоторых изменений и дополнений в Конституцию может создать реальную правовую основу для сведения к минимуму уровня коррупции в стране. Для этого, я полагаю, необходимо включить в нее следующее положение: «Не применяется срок давности к лицам, совершившим тяжкие и особо тяжкие должностные и экономические преступления со дня приобретения Казахстаном суверенитета». Это позволит не только привлечь к ответственности чиновников-взяточников и казнокрадов, банкиров (в том числе бежавших из страны) и прочих магнатов, сколотивших огромные состояния на украденных у народа деньгах, но и хотя бы частично вернуть наворованное. Понятно, что подобное решение вызовет мощное противодействие со стороны казнокрадов различных мастей. Это потребует от Главы государства больших усилий. Однако простыми гражданами, прогрессивными институтами гражданского общества подобное решение, однозначно, будет поддержано. Тем самым будет создана правовая основа для реализации в жизнь принципа неотвратимости наказания за совершенное преступление. Кстати, этот основной принцип уголовного преследования по непонятной для многих юристов причине исчез из нашего уголовного законодательства.

Учитывая на данном этапе угрозу, исходящую от коррупции национальной безопасности, полагаю необходимым пойти по пути ужесточения наказания для коррупционеров, вплоть до высшей меры наказания — смертной казни. Кстати, в соседнем Китае именно данная мера наказания, применяемая к крупным чиновникам-взяточникам, способствует мощному социально-экономическому развитию этой страны. Для реализации вышеуказанного наказания в нашей стране необходимо пересмотреть содержание пункта 2 статьи 15 Конституции, изложив его в следующей редакции: «Смертная казнь устанавливается законом как исключительная мера наказания за террористические преступления, сопряженные с гибелью людей, а также за особо тяжкие коррупционные, экономические преступления и преступления, совершенные в военное время, с предоставлением приговоренному права ходатайствовать о помиловании».

Это еще не означает, что смертная казнь будет приведена в исполнение, так как мораторий на нее, впрочем, как и на помилование, — исключительная прерогатива Президента Казахстана. Надо полагать, что введение в стране, пусть даже временно, смертной казни, станет серьезным сдерживающим фактором роста коррупции в стране.

Кроме того, наша Конституция содержит в пункте 2 статьи 10 положение, согласно которому «Лишение гражданства допускается лишь по решению суда за совершение террористических преступлений, а также за причинение иного тяжкого вреда жизненно важным интересам Республики Казахстан». Особо тяжкие коррупционные преступления, на данном этапе, вполне можно рассматривать как причинившие тяжкий вред жизненно важным интересам Республики.

В данном аспекте речь идет только о лицах, совершивших особо тяжкие коррупционные преступления, т.е. те, за которые санкцией уголовного закона предусмотрено лишение свободы на срок от 12 лет и выше. С точки зрения нравственности и морали, я полагаю, не имеет права быть гражданином человек, обкрадывающий, по-крупному, свой народ и государство. Последние много не потеряют, лишив коррупционера — врага своего народа — права быть гражданином страны. В Великобритании, например, гражданство рассматривается не как право, а как привилегия.  Именно такой подход пора избрать и нашему государству. Здесь речь идет не о лишении гражданства с последующим выдворением за пределы Казахстана, а о поражении, прежде всего, в политических правах: избираться и быть избранным в органы государственной власти, запрет на поступление на государственную службу и другие.

• 63
• 57