Почему МОН поддерживает неработающие платформы SFERA и MEKTEP?

«Система контроля качества обучения в школах необъективна, она – только для отчетности. Учителя уже просто просят школьников показаться утром на образовательной платформе, а дальше — что хотите, то и делайте. Если детей не вернуть в школы, то через 3-5-лет мы получим поколение маргиналов, — утверждает президент казахской Лиги экспертов образования Гульнара Абишева.

Аффилированные платформы

В Казахстане появилась новая профессия в сфере образования — эксперты. В задачу людей, имеющих за плечами большой профессиональный опыт и знания, входит изучение ситуации, изложение своей точки зрения и путей решения проблемы.

— В принципе вся логика экспертизы должна укладываться в эти параметры: если критикуешь, то не забывай и помочь, — говорит Гульнара Абишева. — Особенно актуальным это оказалось во время пандемии, когда произошло вынужденное слияние педагогики и новых технологии. В ходе этого процесса IT- специалисты, не знающие процесса обучения и азов педагогики, общались с учителями через нас. Мы стали своеобразными «переводчиками» для них. Вот так появилась цепочка «педагоги – эксперты — IT-специалисты».

Гульнара Абишева

Все лето мы были на связи с руководством Министерства образования и науки. Предложив чиновникам сесть за стол переговоров, просили объединить усилия IT-специалистов и учителей, чтобы разработать удобные обучающие платформы. Однако, проведя обучение на российской платформе stepik, МОН РК предоставил к услугам казахстанских педагогов отечественные платформы, о которых те до начала учебного года и представления не имели, а самое главное – они не работают вообще или работают очень плохо. Так как на кону стоит будущее наших детей, то Казахская лига экспертов не намерена скрывать эти факты.

– Почему предложенные МОН платформы оказались такими слабыми?

– Потому что это ведомство не разработало единых требований к ним. Об этом министр Аймагамбетов заговорил только в октябре, когда со всех сторон пошли жалобы, но школы до сих пор вынуждены работать именно на них. Как сообщила председатель Комитета среднего и дошкольного образования МОН Майра Мелдебекова, конкурса на эти платформы – Sfera, Mektep, Kundelik и еще три платформы — не было.

– Выходит, они сами себя предложили и договоры с местными исполнительными органами тоже подписали сами?

– Нет, это было сделано по рекомендации МОН. В июле, когда разные IT-компании презентовали структуру своих платформ, то, к примеру, Sfera, которую так не любят и учителя, и дети, не было даже в проекте. В июне 2020 года, после окончания учебного года, пять IT-компании предлагали 20 образовательных платформ. Однако, МОН предпочел заняться выбором компаний по их разработке за закрытыми дверями. Когда я перед началом учебного года в прямом эфире спрашивала у вице-министра Рустема Бигари, курирующего вопросы онлайн-обучения, по каким критериям это будет происходить, услышала, что это решалось в «большом чате», а вот кто зайдет на рынок образовательных услуг, он пока сказать не может. И предложил включить меня в этот в «большой чат». Я ответила, что, во-первых, не являюсь IT-специалистом, во-вторых, мне это не позволяют сделать мои принципы. А потом получилось так, что без всякого конкурса появились 6 платформ, которые сейчас все ругают. Кому они принадлежат, нам не сообщают. Руководителей тех пяти IT-компании, которые вначале презентовали структуры своих платформ, на вопрос, почему они не стали и дальше разрабатывать их, ответили, что не видят смысла делать такие большие вложения, если нет уверенности в объективном подходе к их разработкам. Вот если бы им дали гарантию, что все они войдут на рынок образовательных услуг со своим продуктом, а дальше все будет зависеть от качества, тогда можно было вкладываться в программу.

Почему МОН сделали упор только на эти шесть платформ? Возможно, это связано с тем, что школы ежемесячно платят разработчикам за предоставленные образовательные программы. Если количество платформ разделить на 7447 школ, имеющихся в Казахстане, то при суммировании получается приличная сумма. Итог такого подхода к выбору обучающих программ такой: 40-45 процентов детей, по нашим подсчетам, работает по WhatsApp, около 30% сидит в дежурных классах, и только порядка 20-25% (в основном в крупных городах) с грехом пополам работают на этих платформах. Причем, дежурные группы для начальных классов охватывают всего 12,2%, остальные 30,8 детишек обучаются дистанционно, хотя МОН РК во всех отчетах указывает практически полный охват учащихся начальных классов оффлайн-обучением.

Деградация учителей

– О том, что эти программы некачественные, теперь известно всем. Но знает ли Лига экспертов Казахстана о том, что казахстанские учителя вместо того, чтобы проводить свои собственные уроки, высылает детям чужие видеоуроки по WhatsApp и крайне редко выходит на связь с детьми?

– О том, что дистанционка разбаловала учителей, сейчас все говорят. Действительно, для случайных в педагогике людей она стала кормушкой. Недавно мне позвонила родительница из одного районного центра с просьбой побывать на уроке учителя русского языка и литературы, имеющей категорию «мастер». Каким-то образом она сумела ввести нас в этот чат и мы около месяца наблюдали за учителем. По нашим подсчетам, она со своей нагрузкой (27 часов в неделю) получает где-то порядка 340 тыс. тенге в месяц. А что в итоге? Заходит в чат минут на 30, раскидает по WhatsApp задания, план-конспект урока, а потом пишет детям «если будут вопросы – спрашивайте (письменно)». Дети, естественно, ничего не спрашивают. Причём, сидит или не сидит кто-то в чате, её не волнует. Как она выставляет оценки — загадка.

Однако по одному только этому негативному фактору не стоит судить обо всех учителях. Они тоже делятся на группы. Есть уже сложившиеся профессионалы, которые будут учить детей в любых условиях, возраст при осваивании новых технологии для них не помеха. Они выносят на своих плечах все тяготы нынешнего школьного образования, хотя МОН не обеспечил их ни четкой стратегией, ни алгоритмом обучения в новых условиях. Особенно много учителей, которые с раннего утра до позднего вечера работают индивидуально с каждым ребёнком и родителем, в начальных классах.

Вторая группа учителей только формируется. Часть из них поддалась соблазну вкладывать минимум усилий в работу. Третья — случайные люди. Их сегодняшняя ситуация устраивает. Они и не скрывают, что дистанционка для них – рай, они занимаются собой и домом, а зарплата капает. Но учителю, чтобы стать учителем, нужен только один фактор – ответственность за ребёнка. Это главный приоритет образования. Если он этого не понимает, то ни стимулы, ни мотивации, ни угрозы сверху — ничто не заставит его работать.

– А что вы имели в виду под отсутствием алгоритмов обучения в школах?

– Мы уже с лета говорим о том, что тот объем содержания образования, который логичен в очном формате, в дистанционном невозможен, поэтому его надо сокращать. МОН этого не сделал до сих пор. На днях я разговаривала с учителями из Алматы. Они признались, что во второй четверти на онлайн-платформах и в WhatsApp из 30 человек сидело не более 10. По их прогнозам, в третьей четверти, ссылаясь на плохой интернет, на болезни или что-то еще, дети вообще перестанут выходить на связь с ними. А зачем? За тот год, что они пробыли на дистанционном обучении, у них выработалась своя система списывания друг у друга СОРов и СОЧей. Причем, к такому обману их приучают сверху, потому что МОН обманывает самого себя, учителей, родителей и детей.

– Но в чем этот обман выражается?

– Я проехалась перед самым новым годом по школам одной из областей, чтобы узнать о качестве школьного образования. Директора называли цифру — от 50 до 65 процентов. В алматинских гимназиях говорили про 70%. Но не может быть в период дистанционки такого качества знаний! В экспертируемой области нашлись 3-4 директора, которые признались, что процент качества у них менее 50%, но и это, говорили они, завышенные цифры. В КТЛ (Bilim-инновация лицей), пряча глаза, назвали 62%, а потом тоже признались, что это завышенный процент. В обычных школах учителя втихомолку говорят о том, что на навязанных им платформах они не работают, только отмечаются. Вы представляете, что это такое — работать для отчёта? Это – лже-данные, с помощью которых профильное министерство отчитывается перед главой государства.

Маргинализация школьников

– А почему Казахстан отказался от оффлайн-образования? Ведь другие страны, гораздо более густонаселённые, смело пошли на этот шаг?

– Когда разговариваешь на эту тему с чиновниками МОН, они ссылаются на Минздрав, который не дает им разрешения. Но здравоохранение сегодня не вникает в учебный процесс, у них другие задачи. Сейчас мы благодаря круглому столу с представителями здравоохранения (он прошел сразу после нового года), пусть и с большим трудом, но вытащили все статданные по заболеваемости детей во время дистанционного обучения.

На 12 декабря 2020 года в республике зафиксировано 994 случая заболеваний в дежурных классах, 2664 – среди детей, обучающихся дистанционно, что составляет 0,1% от общего количества казахстанских школьников. По Алматы – 316 случаев заболевания КВИ, из них 211 – бессимптомных. Причем, как сообщила заместитель главного санитарного врача города Динагуль Суханберлиева, в результате пребывания в общественных местах заболели 44% детей, то есть те, кто сидят дома, как выясняется, более уязвимы. Кроме заражения коронавирусной инфекцией, постоянное пребывание детей спровоцировали большое количество обращении со сколиозами, ухудшением зрения, возросло также число обращений к психотерапевтам, потому что у детей идут срывы и депрессии, снижается уровень социализации, коммуникативных и языковых навыков, ослабевает память, рассеивается внимание

Поэтому сейчас во многих частных образовательных центрах, где обучают детей, принимают до пяти потоков в день. А куда деваться? Есть дети, у которых мотивация к обучению очень низкая, и родители стремятся хоть как-то их активизировать. Иногда они приводят своего ребенка в эти центры только для того, чтобы тот находился в коллективе, иначе он уходит сам в себя и замыкается.

– Ваши прогнозы на оставшуюся половину учебного года?

– Дети сейчас демотивированы абсолютно. Директора отчитываются, что все хорошо. Но мы-то свои данные получаем от учителей и от родителей. Потребуется полтора-два года, чтобы вернуть систему школьного образования на тот уровень, с которого ушли в марте 2020 года. Учителя уже просто просят детей выйти утром, показаться и всё. А потом — что хотите то и делайте. Если не реанимировать школу сегодня и немедленно не вернуть туда детей (прежде отработав, естественно, четкие инструкции по безопасности детей и усилив медицинские посты в школах), то через 3-5 лет мы получим поколение маргиналов – без знаний, умений, навыков и нравственных ценностей.

• 78
• 74