Рост цен на картошку – это отражение системных ошибок в госполитике
Поддержать

Рост цен на картошку – это отражение системных ошибок в госполитике

За последние недели стоимость картофеля и моркови выросла до исторических максимумов — 400 и 800 тенге соответственно. Объяснения минсельхоза о том, что это явление имеет сезонный характер, любовью казахстанцев к иностранной продукции или сговором посредников, большим объемом экспорта вызывают у населения, если не иронию, то, как минимум, большие сомнения. Экономисты считают истинной причиной роста цен на сельхозпродукты совсем другое — следствие правительственной политики.

Известный экономист Алмас Чукин меньше всего верит в те версии, которые называет правительство в лице минсельхоза.

– Я думаю, рост цен на морковку и картошку отражает главную проблему нашего рынка – отсутствие свободной конкуренции. Ее нет среди отечественных производителей, зависящих от возможности получить землю и выращивать что-то. Ее нет среди импортеров – свобода для них заключается в возможности доступных таможенных процедурах, чтобы легко можно было зайти на рынок с продукцией. Дальше понятие свободы упирается в свободу торговых мест. В Алматы, например, основной такой точкой являются два-три крупных оптовых рынка, где тоже существуют не очень-то свободные условия: из-за отсутствия конкуренции цен они корректируют их как в сторону уменьшения, так и увеличения.

А государство, вместо того, чтобы создавать свободу, препятствует ей. При этом оно, ссылаясь на защиту потребителей, постоянно очень быстро и легко что-то запрещает. Например, вывоз живого скота или кормов за границу. В результате, рыночные механизмы работают плохо. Но те, кто реально контролирует ситуацию, выигрывают в любом случае: много продукции – продают много, мало — просто поднимают цены.

Я лично вижу очень мало людей, заинтересованных в свободе, и много тех, кому эта ситуация удобна. Всегда можно сослаться на инфляцию: денег много, а производства мало, на неудачный год и т.д. Но я меньше всего верю в эти истории про неурожай или нехватку воды. В других странах тоже бывают плохие и хорошие годы, но там цены не скачут на 20, 50, 100, 200, 300, 400 процентов. Они вырастают, как правило, на два-три процента, потому что, если во Франции неурожай, то в Италии или Марокко — урожай. Никто не обязан ведь упираться в одного производителя. То есть современный мир — это открытый большой рынок. А если мы будем говорить про неурожай и про то, сколько воды осталось в арыке, тогда и цены будут прыгать, а фермеры вообще разорятся от того, что один год одна цена, другой – совершенно другая. Для нормального функционирования им нужна какая-то стабильность. Вернее, даже не столько им, а сколько банкам. У фермера простой цикл: посеял – собрал, весной расходы, осенью — доходы. Когда он приходит в банк за кредитом, то его спрашивают, по какой цене он свою будущую продукцию будет продавать. Но фермер не знает, какие цены будут осенью, банк – тем более.

Поэтому сейчас, как ни странно, надо не сельхозпроизводителей бить по рукам за то, что они взвинтили цену на свою продукцию, а заниматься рынком, но не путем борьбы с ценами. Это я опять к тому, что если она поднялась, у нас любят вводить ограничения. Но с ценой бороться не надо, она — всего лишь сигнал с рынка, что продукта не хватает. В нормальной рыночной экономике высокая цена создает стимул к движению. Если морковка в этом году очень дорогая, то в следующем году её садят столько, что цена падает. Для нашего сельхозпроизводителя эти громадные «ножницы» ничем хорошим не заканчиваются. Роль государства в том и заключается, чтобы сбалансировать рынок экономическими методами, а не запретами.

Структура исчерпала себя

Экономист Петр Своик считает, что внезапно поднявшиеся до заоблачных высот цены на морковку и картошку — это прежде всего горячий информационный повод для того, чтобы начать разбираться со структурным устройством нашего сельского хозяйства. 

– По растениеводству, которое является у нас первым сельскохозяйственным переделом, мы остались примерно на уровне колхозно-совхозных времён и по валовым сборам, и по урожайности, – сообщил он.  А вот по животноводству, также, как и по пищевой промышленности, все ещё сильно-сильно не дотягиваем до них. Здесь у нас примерно такая же картина, как и в сырьевой экономике. Если по растениеводству более или менее обеспечиваем себя и даже что-то экспортируем, то по животноводству гораздо больше закупаем, чем отправляем на экспорт. Полная аналогия, скажем, с добычей сырья: производим и экспортируем его, а покупаем готовые товары. А между тем животноводство – это гораздо более высокая технологичная отрасль, чем растениеводство. Последнее, собственно, существует в основном для того, чтобы обеспечивать этот передел – животноводческий.

В итоге в нашем сельском хозяйстве получается примерно такая же картина, как в нефтедобыче: нефти хоть залейся, а бензин дорогой. А почему? Потому что в мелких раздробленных крестьянских хозяйствах никакого современного промышленного производства построить нельзя. Вторая причина — это то, что банковский коммерческий кредит в принципе не обеспечивает производство как таковое, а уж тем более  сельскохозяйственное. Если взять его, то потом всю жизнь будешь расплачиваться с ним. И сейчас наше сельское хозяйство держится на каком-то государственном суррогатном финансировании, которое больше пилит деньги среди участников, чем поддерживает его.
Что касается цен на морковку и картошку, то это такой горячий информационный повод для того, чтобы начать разбираться со структурой сельского хозяйства как таковой.

Это настолько серьезно, что я еще раз подчеркну названные мною причины тех перекосов, которые мы сейчас наблюдаем. Первая — это структурная мелкотоварность, тогда так в условиях Казахстана, да и вообще в современных условиях, должны быть комплексные вертикально-интегрированные агропромышленные производства. И вторая — отсутствие инвестиций, кредитов и замена последних неэффективным государственно-суррогатным финансированием. Можно назвать и другие причины, они тоже важны, но пока не будут не решены эти две структурные проблемы, все остальное будет отходить на второй план. Министр торговли и интеграции носится сейчас с этими своими оптово- распределительными центрами. Правильно, они тоже нужны, но ещё раз повторю, если нет правильной структуры сельхозпроизводства и финансирования, то никакие центры нас не спасут. А что касается объяснений, которые дает Минсельхоз по поводу цен на отдельные сельхозпродукты, то это за пределами комментариев. Их лучше озвучить на развлекательных передачах типа «Тамаши».




Комментариев пока нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *