Строительство АЭС: слишком важно, чтобы принять окончательное решение

Судя по всему, после грозного окрика президента Токаева, политическое решение о строительстве АЭС в Казахстане принято окончательно – она должна появиться в 2035 году. При этом, в середине февраля этого года, министр энергетики Болат Акчулаков робко озвучил идею проведения референдума на эту тему, но теперь она бесследно исчезла из риторики «слышащего государства». Но даже если не учитывать общественное мнение, даже среди международных специалистов нет однозначной точки зрения.

«Я не понимаю, почему ответственные лица дипломатично уходят от ответов на вопросы о строительстве АЭС. А ведь нужно прямо сказать, что без чистой атомной энергии мы потеряем всю экономику, не говоря уже об инвестициях, утратим региональное лидерство. Нам позарез нужна электроэнергия, причём атомная чистая электроэнергия. Нельзя идти на поводу у популистов, которые не разбираются в экономических реалиях. Нужно профессионально разъяснять значение атомной энергетики», – поручил тогда президент.

Его позицию ожидаемо поддержало минэнерго, дополнив его заявление такими аргументами, как дефицит электроэнергии, неконтролируемый майнинг, изношенность генерирующих мощностей и растущие потери на электрических сетях. Таким образом, подразумевается, что атомная энергетика – единственно возможное решение всех проблем электроэнергетического рынка страны.

Со стороны министерства — это более чем странная позиция, поскольку издавна принято считать, что ведомства для того и существуют, чтобы регулировать все производственные, технические, технологические, экономические, организационные и прочие отношения в своих отраслях не доводя их до критического состояния, когда неизбежны непопулярные решения.

Если оставить в покое реальные причины энергокризиса, о которых уже написано достаточно много, то в мире наметился устойчивый тренд в направлении все большего прекращения использования атомной энергетики. В Европе первой страной, которая закрыла вообще все имевшиеся АЭС и полностью отказалась от ядерной энергии, стала Италия. Бельгия, Германия, Испания, Швейцария, Тайвань осуществляют долгосрочную политику по отказу от ядерной энергетики. Австрия, Куба, Ливия, КНДР, Польша по политическим, экономическим или техническим причинам приостановили свои программы развития атомной энергетики и законсервировали начатое строительство своих первых АЭС. Полностью отказались от своих намерений по программам атомной энергетики не имевшие АЭС еще 16 стран мира.

Помимо полного отказа от ядерной энергетики наметилась тенденции и по ее сокращению. Так, страны-лидеры атомной энергетики – США, Великобритания, Франция, Германия (вследствие аварии на АЭС Три-Майл-Айленд и аварии на Чернобыльской АЭС), Япония (после аварии на АЭС Фукусима-1), а также и некоторые другие страны закрыли заметное количество АЭС. По оценкам экспертов, доля ядерной энергетики в глобальном производстве электричества снизилась с 17,6 % в 1996 году до 10,7 % в 2015 году и до 10,4% – в 2019 году. Согласно оценкам МАГАТЭ, по самому пессимистическому варианту этот показатель может снизиться в перспективе к 2050 году до 6%.

Не последнее и все более растущее значение среди факторов влияния на эти тренды в развитии атомной энергетике занимает фактор снижения уровня безопасности в условиях геополитических противостояний и их крайнего выражения – военных конфликтов. Уже сегодня весь мир озабочен судьбой заглушенной Чернобыльской и действующей Запорожской АЭС, крупнейшей в Европе.

И на этом фоне с упорством, достойным лучшего применения, наше энергетическое ведомство твердит о необходимости строительства АЭС. Нетрудно догадаться, что эта тема тянется годами и лоббируется, скорее всего, странами, заинтересованными в подобном строительстве, включая и российскую сторону в лице корпорации «Росатом».

По большому счету, для казахстанского общества важен всесторонний диалог с четкими ответами на следующие ключевые вопросы.

Во-первых, целесообразность строительства АЭС, с учетом всех факторов и условий, и, главным образом – немалой вероятности возможных негативных проявлений геополитического фактора в Центральной Азии, не говоря уже о текущих реалиях Евразийского субрегиона.

Во-вторых, выбор поставщика данного технологического проекта с учетом максимальных гарантий его наибольшей безопасности, в случае одобрения обществом решения о целесообразности. Понятно, что технология выбора не приемлет лоббистского подхода.

В-третьих, определение региональной привязки проекта и времени строительства АЭС.

Все эти и другие сопутствующие вопросы, безусловно, требуют глубокого и взвешенного подхода на системных принципах, что едва ли под силу только одному ведомству. Но главное, такой важнейший вопрос вряд ли целесообразно отдавать на откуп управленцам с психологией временщиков, поскольку его цена исключительно высока в буквальном смысле этого слова. Свое компетентное мнение должны высказывать и авторитетные ученые как в области энергетики, так и в области национальной безопасности, экологии природы и охраны здоровья человека.

Хаслан Кусаинов, доктор экономических наук, профессор, академик МАИН

• 239
• 244