«Ляжет» ли Лукашенко под Путина? (видео)

Пока Лукашенко вел пресс-конференцию, белорусская армия отрабатывала сценарий обороны на случай угрозы на восточных рубежах страны. «Россия хочет превратить Беларусь в плацдарм противостояния с НАТО, Минск сопротивляется», — об этом в эксклюзивном интервью нашему порталу Юрий Царик, политический аналитик, председатель Наблюдательного совета Центра стратегических и внешнеполитических исследований (Минск).

Разгромная речь в ходе пресс-конференции Александра Лукашенко продемонстрировала серьезный разлад в Евразийском экономическом союзе. И, хотя Лукашенко заявил о том, что его страна не выйдет из ЕАЭС и ОДКБ, но именно в тот момент, когда была анонсирована встреча белорусского лидера с журналистами, белорусская армия отрабатывала сценарий обороны на случай угрозы на восточных рубежах страны. Председатель Наблюдательного совета Центра стратегических и внешнеполитических исследований из Минска Юрий Царик считает, что опасность нынешнего кризиса между Белоруссией и Россией в том, что основная линия разлома проходит уже не в вопросах газа или нефти. Все гораздо серьезнее — Москва хочет разместить военные базы в Белоруссии.

— С чем связана критика Александра Лукашенко внутренней и внешней политики России?

— Критика, которую все услышали от Александра Лукашенко в адрес российской внешней и внутренней политики и отдельных политиков 3 февраля, является отражением комплексного кризиса в белорусско-российских отношениях. В отличие от прошлых лет, когда белорусско-российские разногласия традиционно касались и газового, и нефтяного вопроса, включали продуктовые войны и информационные кампании, нынешний кризис распространился на сферы, касающиеся более фундаментальных аспектов двусторонних отношений. Более всего на слуху, конечно, вопрос государственной границы и принятое российской стороной решение о создании пограничной зоны на белорусско-российской границе, что, как, оказалось, было сделано без уведомления белорусской стороны ещё в конце 2016 года.

Однако более существенным является военно-политический аспект ситуации. Он связан с тем, что российская сторона стремится превратить Беларусь в свой военно-стратегический плацдарм в противостоянии с НАТО и добиться размещения на территории республики своих войск на постоянной основе. Беларусь же последовательно отказывается выполнять данные условия Кремля и продолжает играть роль донора региональной стабильности и безопасности. Поскольку Москву «поджимает» время, российское руководство стремится выжать максимум из «переходного периода», в ходе которого внешняя политика новой администрации в Вашингтоне только ещё формулируется. Мы видим последовательный переход российской стороны ко всё более жёстким действиям в отношении Беларуси.

В свою очередь, выступление Александра Лукашенко 3 февраля, при всей обсуждаемой жёсткости его слов, на самом деле является весьма корректным и выверенным заявлением претензий российской стороне. Я бы даже сказал, мягким. Президент Беларуси сознательно смягчил риторику вокруг военно-политических вопросов. Однако он в полной мере осознаёт инструментальность всех этих конфликтов – газового, нефтяного, продуктового, миграционно-пограничного – по отношению к главному для Москвы военно-политическому вопросу.

— Возможен ли выход Белоруссии из ЕАЭС, ОДКБ и Союзного государства?

— Безусловно, дезинформация о якобы готовящемся выходе Беларуси из ЕАЭС, ОДКБ и Союзного государства, была информационной провокацией, предпринятой в рамках идущей информационной войны российской стороны против Беларуси. Реально ситуация состоит в следующем. ОДКБ при любых обстоятельствах не может быть использована против Беларуси, поскольку все ключевые решения в этой организации принимаются на основе консенсуса. Более того, белорусское руководство наоборот рассматривает ОДКБ, в том числе как инструмент защиты своих интересов. Кроме того, нелишним в Беларуси считают и тот «балансирующий» по отношению к НАТО эффект, который создаёт в регионе Восточной Европы система коллективной безопасности в рамках ОДКБ. Поэтому, никаких оснований ставить под сомнение участие Минска в ОДКБ нет. В условиях кризиса в двусторонних белорусско-российских отношениях ЕАЭС, как многосторонняя площадка, также рассматривается Минском в качестве полезной рамки экономического сотрудничества. Беларусь, безусловно, заинтересована в существовании единого экономического пространства, обеспечивающего свободу движения капитала, рабочей силы, товаров и услуг на постсоветском пространстве. Поэтому выход из ЕАЭС, даже при нынешней не очень эффективной работе данной структуры, в ближайшем будущем маловероятен. Но если Россия будет наращивать интенсивность односторонних действий, противоречащих правовой базе ЕАЭС, а мы данный процесс наблюдаем, то данная позиция может быть пересмотрена в перспективе. Союзное государство – более проблематичное образование в текущей ситуации. Если сравнивать его с ЕАЭС, то понятно, что между этими двумя структурами есть много общего. То, что есть в СГ, но чего нет в ЕАЭС, это относительно более льготные условия для пересечения границы и проживания на территории друг друга; это более высокий уровень интеграции в социальной сфере, хотя ЕАЭС делает серьёзные шаги по выходу на тот же уровень интеграции; и это, конечно, Союзные программы – реальные, хоть и не очень большие, инвестиции в основном в высокотехнологичные проекты, реализуемые белорусами и россиянами. Впрочем, в последнее время третье направление существенно затормозилось: новые программы практически не разрабатываются и не утверждаются. Если посмотреть на повестку председательства Беларуси в ЕАЭС, то станет очевидным, что Беларусь пыталась как раз эту третью составляющую внести в рамку ЕАЭС в виде координации и перехода к общей промышленной политике, создания технологических платформ ЕАЭС и так далее. Однако успехи в данном направлении были невелики. На этом фоне, учитывая, что возможное введение пограничного контроля между Беларусью и Россией фактически ликвидирует выгоды СГ в миграционной сфере, вполне возможно переформатирование Союзного государства. Очевидно, что сам Договор, лежащий в основе СГ, является анахронизмом: Беларусь не собирается отказываться от суверенитета. Поэтому позитивным сценарием было бы движение к переводу белорусско-российских отношений в цивилизованную двустороннюю форму при сохранении и укреплении ЕАЭС и ОДКБ. Однако сделать это можно будет тогда, когда Москва откажется от своих военно-политических амбиций в отношении Республики Беларусь.

— Александр Лукашенко, как Вы сказали, не акцентировал внимание на военно-политических аспектах. В некотором смысле он раскритиковал излишне алармистские суждения в этой сфере, в том числе – построенные на основе докладов Вашего Центра стратегических и внешнеполитических исследований. Значит ли это, что белорусские власти существенно по-другому оценивают ситуацию?

— Сомневаюсь в этом. Александр Лукашенко, во-первых, избегает публичного обсуждения острых спорных вопросов военно-политического характера в отношениях с России. Это обусловлено его должностью. Во-вторых, он чётко, хоть и без прямых жёстких заявлений, дал понять, что учения «Запад – 2017» пройдут по тому сценарию, который одобрит Минск, а не по тому, который сочиняют в Москве. Поэтому никаких 4000 вагонов, которые упомянул сам Президент, на территории Беларуси не будет. Наконец, в-третьих, совершенно не зря «Большой диалог» с участием Александра Лукашенко проходил на фоне масштабной комплексной проверки уровня боевой готовности в Вооружённых Силах Республики Беларусь. Как отмечают наблюдатели, в рамках данных мероприятий, охватывающих всю белорусскую армию, отрабатываются, в том числе, сценарии обороны при возникновении угрозы на восточных рубежах в Беларуси. Думаю, эти действия являются хорошим пояснением для уточнения смысла слов президента.

• 49
• 44