Взрывы в Арыси – результат диверсии?

На прошедшей неделе произошло беспрецедентное событие: послы 22 стран-членов Совета ООН по правам человека (СПЧ ООН) призвали Китай прекратить массовые репрессии в отношении этнических уйгуров и других мусульман в СУАР. Его подписали послы Австралии, Великобритании, Германии, Канады, Новой Зеландии, Франции, Швейцарии и Японии. В отчет представители 37 других стран, в том числе России, КНДР, Саудовской Аравии, Омана, Кувейта, Катара, ОАЭ, Бахрейн, Сирия, Пакистан, Венесуэла, Куба, Беларусь, Мьянма, Филиппины и ряд африканских стран поддержали действия Пекина в Синьцзяне, заявив о «выдающихся достижениях Китая в сфере защиты прав человека». Казахстан привычно «воздержался». Но цена этого «воздержания» может оказаться непомерно высокой.

На самом деле, эти события можно назвать неким водоразделом между цивилизованным Западом, который может себе позволить свободу выражения и авторитарным Востоком, зависимость от Пекина которого становится все более фатальной. В этом контексте «воздержание» Казахстана, с его огромной зависимостью от Поднебесной – практически подвиг.

В отношениях Казахстана с Китаем есть два противоположных вектора отношений. Первый уровень: интенсивные официальные контакты на высшем уровне, итогом которых становятся многомиллиардные китайские инвестиции, инициатива «Один пояс-Путь», в котором наша страна играет ключевую роль. По сути, эта стратегическая инициатива – системная и щедрая «взятка» Центральной Азии в виде масштабной инфраструктуры для реализации ее транзитного потенциала между Европой и Азией. На первый взгляд, «Один пояс путь» органично вплетает наши страны в международную торговлю. Однако, пока ее реализация, несмотря на вложенные миллиарды, увеличила товаропоток всего на 1%, львиная доля товаров по-прежнему идет морским путем.

Второй уровень: молчаливая подковерная битва, невидимая обычному глазу. На фоне  визовых войн, вспыхивающих время от времени, Казахстан, несмотря на отсутствие открытой критики, осторожно способствует возвращению в страну казахов, имеющих казахстанское гражданство, «по дипломатическим каналам». По некоторым данным, в Казахстан из Китая за последние два года смогли вернуться несколько тысяч этнических казахов, которых китайские власти обвинили в наличии двойного гражданства и других нарушениях миграционных правил. В то же время, МИД Казахстана в ответе на запрос Азаттыка сообщило, что «точное количество этнических казахов, находящихся в «лагерях перевоспитания» в Синьцзяне, неизвестно, поскольку содержащиеся там люди являются гражданами Китая. «Казахстан не вправе вмешиваться в проблемы этнических казахов, являющихся китайскими гражданами».

То, что двусторонние отношения переживают острую фазу тщательно скрываемого напряжения, говорит и арест казахстанского политолога Константина Сыроежкина, подозреваемого в шпионаже в пользу Китая. При всей экзотичности версии  Wall Street Journal, она имеет под собой реальную почву.   В частности, издание считает, что казахстанские спецслужбы «позволив информации просочиться в СМИ, продемонстрировали своего рода «открытый выпад против Китая», что является большой редкостью».

В интервью американской газете эксперт по Китаю Высшей школы экономики в Москве Василий Кашин предположил, что, «предав огласке эту историю, казахи посылают месседж Китаю — не слишком дерзите в Казахстане и не заходите очень далеко».

«Дело в отношении Сыроежкина может послужить предупредительным выстрелом. Эти действия, вероятно, найдут поддержку в Казахстане, где, как считают эксперты, среди некоторых слоев населения растут антикитайские настроения, связанные с притеснением мусульман-уйгуров [и этнических казахов] в Синьцзяне», — резюмирует автор.

Антикитайские настроения выражаются уже и в появлении незарегистрированной организации «Атажұрт еріктілері», лидер которой Серикжан Билаш пользуются большой популярностью в казахоязычной среде и привлек внимание международных СМИ. Сейчас в отношении него ведется расследование по обвинению в «возбуждении национальной розни».  Билашу грозит от пяти до десяти лет тюремного заключения.

Западные медиа называют этот кейс как «пример того, как Пекин трансформирует свое экономическое влияние в Казахстане в политическое». То, как будут развиваться события, покажет, насколько казахстанские власти смогут отыграть свою партию активного «невмешательства».

Пекин создал лагеря «перевоспитания» под благовидным предлогом борьбы с терроризмом и экстремизмом. То, что Китай называет «центрами профессионального переобучения», международные правозащитные организации характеризуют как «концентрационные лагеря», в которых распространены пытки, принудительный неоплачиваемый или низкооплачиваемый труд, запрет на использование родного языка и на соблюдение своих культурных и религиозных традиций.

По данным ООН, оглашенным в 2018 году, в «лагерях политического перевоспитания» в Синьцзяне может принудительно удерживаться от 1 млн до 3 млн человек, не только уйгуров, но также казахов, кыргызов и других мусульман.

«Коммерсант», ссылаясь на источник в нью-йоркском представительстве РФ при ООН сообщил, что поддержка Россией Китая в данном случае связана скорее с негативным отношением к подобного рода открытым письмам. «Тема прав человека часто сильно политизируется, и подписывающих эти письма совершенно не волнует реальная ситуация с правами человека в СУАР, их задача — уязвить Китай,- сообщил источник.- Мы как дружественное Китаю государство решили Пекин поддержать, тем более что такого рода атаки часто совершаются и против нас».

Собеседник также указал на то, что многие вопиющие нарушения прав человека (например, в ходе конфликта в Йемене) «почему-то не удостаиваются подобных открытых писем» со стороны стран Запада, так как осуществляются под их покровительством.

Казахстанский политолог Ислам Кураев на своей ленте в ФБ опубликовал возможные последствия того,  если Казахстан начнет открыто выступать против Китая в ООН по вопросу уйгуров и казахов в Синьцзяне.

В частности, он предполагает, что:

1. Китай перестанет вливать инвестиции в логистические проекты связанные с Казахстаном, и перейдет к альтернативным выходам, которые и предполагает «Один пояс — один путь»;
2.  Повышение таможенных пошлин и усиление контроля на границах, таким образом создавая сложности для отечественных перекупщиков и оптовиков. Экономика Китая от рынка в 18 миллионов не пострадает, а нас потрепают значительно.
3.  Ужесточение требований к выплате по кредитам, которые мы брали у Китая. Фактически, прощаю, закрываю глаза и т.д. и т.п. больше нам не светит.

Из вышеперечисленного следует, что по сути многого и не надо, как говорят «невозможно убить то, чего нет», это я про нашу экономику. Но в данном случае будет именно так.

В свою очередь у нас появятся радикальные синофобские настроения, которые Россия будет активно поддерживать, причем это будет не открыто. Возрастут цены на любого рода товар производимый и не производимый у нас.

На данный момент, в настоящее время мы заложники ситуации, когда лучший вариант, это молчать».

Свой диагноз ситуации поставил еще один политолог Айдадр Амребаев:

«Я думаю, что в настоящее время наблюдается поляризация современного мирового политического порядка. Это происходит по различным направлениям и поводам. Интерпретация внутренней политики Китая в Синьцзяне именно из этого ряда политических поводов. Мы видим, как мир делится на блоки стран, поддерживающих тот или иной международный порядок. Россия своим шагом демонстрирует близость к Китаю и, одновременно, показывает неприятие мира, основанного на западных либеральных ценностях. Данная ситуация является серьезным вызовом для многих малых стран региона, стремящихся к сохранению собственной идентичности и поля для широкого внешнеполитического маневра на основе многовекторности. Казахстан находится в особо сложной, двойственной ситуации, так как должен сохранить лояльность к основным центрам принятия решений, таким крупным «игрокам» как страны Запада во главе с США, России как историческому и военно-политическому союзнику и к Китаю как к экономическому гигантскому и динамично развивающемуся соседу. Одновременно с этим, Казахстан не может себе позволить равнодушно наблюдать за судьбой соплеменников, где бы они не проживали… Сложность ситуации экзистенциального выбора, стоящего перед Казахстаном, должны с пониманием воспринимать наши друзья и партнеры как на Востоке, так и на Западе.

• 143
• 133