Нурлан Нигматулин: Ары жағын айту керек откровенно

14 октября, 2021

694

В среду, 13 октября, члены правительства представили на пленарном заседании Мажилиса законопроекты, на первый взгляд обещающие прогресс и развитие. Депутаты снова журили главу МИИР Бейбута Атамкулов, а министра цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности Багдата Мусина спрашивали с пристрастием, когда Казахстан будет прилично зарабатывать на запусках ракет. Но, как ни старались парламентарии задавать серьезные вопросы, разговор все равно выходил комичным.

Внедрить новый механизм госконтроля по энергосбережению президент поручал еще три года назад. И вот наконец глава Министерства индустрии и инфраструктурного развития Бейбут Атамкулов принес на пленарное заседание законопроект, предусматривающий законодательные поправки по вопросам энергосбережения и повышения энергоэффективности. Правительство предлагает усилить регулирование бюджетного сектора, обладающего значительным потенциалом энергосбережения и снижения бюджетных затрат.

– На крупных предприятиях предлагается внедрение ответственных лиц по вопросам энергосбережения для выполнения роли энергоменеджера. Это предприятия, на которых приходится одна треть потребления страны – потребляющих от 1 500 тонн условного топлива в год. (…) Предлагается также внедрение энергоэффективных государственных закупок, которое обеспечит снижение энергопотребления в государственных учреждениях, а также придаст импульс преобразованию казахстанского рынка энергопотребляющего оборудования. Также предполагаются установление нормативов энергопотребления, мониторинг их соблюдения, бенчмаркинг и выдача соответствующих рекомендаций по энергоэффективности, – сообщил Атамкулов.

На этом пленарном заседании у Бейбута Атамкулова все шло замечательно. Было заметно, что он не очень в теме, но и депутаты не задавали спонтанных вопросов, – почти у всех были готовые шпаргалки. Но идиллию испортила депутат Жанат Омарбекова.

– Законопроектом внедряется система энергоменеджмента. Одним из ключевых элементов является назначение на предприятиях энерегоменеджера, в обязанности которого входит также функция по энергосбережению и повышению энергоэффективности. Не будут ли их функции дублироваться? – спросила она.

И тут Атамкулов поплыл. Он вдруг стал пересказывать обрывками все, что приходило в голову. Было понятно, что ответа на вопрос он не знает. Но зачем-то министр пытался спасти положение.

– Мы уполномоченного как бы определили энергоменеджера, а вот энергоменеджмент мы практически в законе не ввели энергоменеджмент, потому что это может ударить как бы сказать, это же и финансовые тоже расходы компании. … Мы назвали его как бы отвественное лицо по энергосбережению. Параллельно сейчас тоже вводят просто слово «энергоменеджер»…

– Непонятно, Бейбут Бакирович, – холодно остановил его Нигматулин.

– Да?

– Вопрос был абсолютно другой. Өлен айтқандай, вы песню пропели и все. … Вопрос был конкретный – дублирование. Какая необходимость в двух позициях? Мы же бизнес заставим дополнительные расходы нести, какая необходимость? Дублирование происходит, зачем мы введением двух должностей законодательно обязываем бизнес?

Атамкулов поднял глаза вверх, театрально задумался и засмеялся над самим собой. Так делают дети, попавшие в комичную ситуацию, предчувствуя обидный смех одноклассников.

– Если нет ответа, давайте до второго чтения разберитесь, – снисходительно помог ему Нигматулин

– Можно я разберусь? – продолжал смущенно хихикать Атамкулов.

– Конечно, в следующий раз. Пока не разобрались, не надо тут так отвечать. Туда-сюда там гоняете.

Законопроект Атамкулова депутаты быстро одобрили в первом чтении и вызвали к трибуне главу Министерства цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности Багдата Мусина. Он представил проект закона с длинным названием «О ратификации Протокола о внесении изменений и дополнений в Соглашение между Правительством Республики Казахстан и Правительством Российской Федерации о создании на космодроме «Байконур» космического ракетного комплекса «Байтерек» от 22 декабря 2004 года». Нормы законопроекта предусматривают освобождение АО «Совместное Казахстанско-Российское предприятие “Байтерек”» от кредитных обязательств путем конвертации бюджетного кредита в его уставный капитал.

Основная задача протокола – корректировка и актуализация ключевых условий проекта “Байтерек”. Вместе с тем, протокол отвечает, прежде всего, интересам казахстанской стороны. Документ позволяет решить вопрос финансовых обязательств совместного предприятия по бюджетному кредиту на законных основаниях. Конвертация бюджетного кредита позволяет увеличить долю участия казахстанской стороны в совместном предприятии, – предупредил Мусин депутатов.

По его словам, российская сторона берет на себя обязательства по обеспечению комплекса пусками ракетоносителей «Союз-5» до 2036 года, а также обеспечивает финансирование и создание ракетоносителя. Казахстан же финансирует модернизацию существующего наземного комплекса «Зенит-М» через выполнение госзадания.

Депутат Айгуль Нуркина заметила, что казахстанская сторона будет обеспечивать размещение заказов по выведению космических аппаратов на орбиты, но в законопроекте не указано количество пусков.

– Другими словами, нет гарантии обеспечения ракетоносителем пусков по заказам казахстанской стороны. Поэтому, скажите, почему в протоколе нет закрепления обеспечения ракетоносителем госпроектов Казахстана? – обратилась Нуркина к Мусину.

– Российская сторона берет на себя обязательство по двум заказам в год – это 120 млн долларов примерно, – отвечал министр. – Мы обязательства казахстанской стороны не вставляли осознанно, потому что у нас в наших космических программах нет необходимости по 2 или 1 запуску в год делать. У нас в целом если взять на 10 лет вперед, нам максимум 2 запусков точно хватит.

– Почему? – удивился спикер Нурлан Нигматулин

– Они (российская сторона – Ред) настаивали тоже, чтобы прописать жесткие условия на то, чтобы мы, например, 5 пусков за это время осуществили.

К чему клонит министр, быстрее всех догадался спикер нижней палаты.

– Ну тогда ары жағын айту керек откровенно, – рассмеялся Нурлан Нигматулин. – Мы можем быть не готовы к пяти пускам. Так, да?

– Да, – отвечал Мусин, скрывая эмоции за медицинской маской.

– Ну вот. Даже если нам дадут 3-4 или 5 пусков, программа должна быть готова для пуска либо спутник, либо еще чего-нибудь. Так, да?

В зале послышался шум. Кто-то с места выкрикивал, не в микрофон, что количество пусков для Казахстана все равно нужно было прописать.

– Да, наверное, вы правы, – быстро собрался Нигматулин. – Наверное нужно было прописать, чтобы и стимул для вас был в работе. Для этого большая работа нужна и ученым, и все должны работать.

– Есть, – быстро согласился министр.