НАТО уходит из Ташкента и Астаны

Глава связи офиса НАТО в Центральной Азии Розария Пульизи подтвердила международному информационному агентству «Фергана» циркулировавшие слухи о закрытии в 2017 году офиса альянса в Центральной Азии.

«Офис связи НАТО в Центральной Азии, в самом деле, будет закрыт в конце марта 2017 года. Это решение является результатом внутреннего рассмотрения бюджета и не несёт никакого политического характера. Никакого давления ни со стороны Узбекистана, ни со стороны других государств, работающих с нашим офисом, не было. Наоборот, мы всегда чувствовали радушный приём в регионе и радовались эффективному и плодотворному сотрудничеству на должном уровне. Центральная Азия была и остается стратегическим приоритетом для НАТО. Партнерство будет продолжаться, и, начиная с апреля, наше взаимодействие будет управляться непосредственно из Брюсселя», — сохраняя необходимый политес, сообщила г-жа Пульизи.

В действительности же здесь вполне применима формула «мавр сделал свое дело – мавр должен уходить». Хотя афганская проблема далека от разрешения, но принципиальное решение о сворачивании миссии Штатов в этой стране уже было принято и вопрос о закрытии офиса НАТО в Ташкенте был делом времени. Так или иначе, Центральная Азия уже совсем скоро может остаться один на один со зримой афганской угрозой, где вероятно, и будет пройдена проверка на состоятельность Организации договора о коллективной безопасности, апологеты которой с завидным постоянством критиковали миссию НАТО в Афганистане и Центральной Азии в целом.

О том, что Штаты постепенно будут переключаться с Центральной Азии на другие, более значимые с позиции национальных интересов американцев регионы мира, эксперты говорили давно. Вероятно, при Дональде Трампе, который с трудом различает Узбекистан и Казахстан, о чем он сам признавался в эфире национального телевидения США, этот процесс будет куда более интенсивным.

Стоит напомнить, что офис НАТО был передислоцирован из Астаны в Ташкент в июне 2013 года, что было напрямую связано с ведущей ролью Узбекистана в процессе вывода войск НАТО из Афганистана.

Тогда командование альянса призвало не драматизировать ситуацию и не придавать особого значения тому, что западные военные стратеги решили отдать предпочтение не Астане, а Ташкенту.

«В рамках обычной региональной ротации и в соответствии с договором с правительством Узбекистана, офицер связи НАТО в Центральной Азии вскоре откроет новый офис в Ташкенте, откуда будет содействовать деятельности организации также и в Казахстане, Кыргызстане, Таджикистане и Туркменистане. Офис будет иметь статус дипломатической миссии. Его возглавит гражданин одной из стран-членов НАТО, в помощь которому будет предоставлен небольшой штат сотрудников. В дополнение к работе с правительствами поименованных стран-партнеров с целью укрепления долгосрочного двустороннего сотрудничества, офицер связи НАТО будет также осуществлять поддержку инициатив Альянса по публичной дипломатии и координацию с международными игроками в регионе», — сообщалось тогда в релизе альянса.

Но значит ли закрытие офиса НАТО в Центральной Азии полную потерю интереса альянса к региону и к Казахстану в частности?

Советник директора по вопросам Ближнего Востока и Центральной Азии Института внешнеполитических исследований и инициатив Игорь Панкратенко отметил, что еще в 1994 году Казахстан был приглашен к участию в программе НАТО «Партнерство во имя мира», предоставлявшей право на совместные военные учения с США и НАТО. В феврале 2002 года в Казахстан прибыли 200 американских военнослужащих для обучения казахстанского горнострелкового подразделения. В те же 90-е в США был разработан план военной операции «Шторм над Каспием», предусматривавший военное вмешательство в случае возникновения противоречий между странами Каспия или резкого обострения ситуации на Северном Кавказе, а также осложнения американо-иранских отношений. По мнению разработчиков «Шторма», военное присутствие в регионе позволило бы США значительно усилить свое влияние на Каспии и активно влиять на Кавказ, замкнуть кольцо окружения вокруг «неблагонадежного и непредсказуемого» Ирана. Оптимальным местом такого присутствия был признан полуостров Мангышлак, где расположен стратегический порт Актау и крупные месторождения нефти и газа. Например, во время визита в Казахстан в апреле 2002 года Дональда Рамсфелда, казахстанское военно-политическое руководство дало понять главе Пентагона, что оно заинтересовано в развитии тесных связей с США. Казахстанский министр обороны того периода Мухтар Алтынбаев заявил, что Астана готова предоставить в распоряжение сил натовской коалиции три казахские военные базы. Была достигнута договоренность о направлении представителей казахских Вооруженных сил в штаб-квартиру коалиционных сил в США. 30 марта 2009 года на встрече с послом США в закрытом порядке было предложено Вашингтону создать «логистическую базу» в Актау, заметил эксперт.

Но, стоит отметить, что все это было именно в 2000-ые, когда для США Центральная Азия была жизненно необходима, после терактов 11 сентября, введение «Патриотического акта» и с началом борьбы с талибами и очагами афганского терроризма. Сегодня акценты смещаются в Сирию, а решение афганской проблемы не найдено и вряд ли оно в принципе может быть найдено извне. Осознание этого к западным политикам приходило довольно долго, но охлаждение интереса к региону можно было наблюдать, в частности, уже в начале 2015 года, когда заместитель помощника государственного секретаря США по делам Южной и Центральной Азии Ричард Хоугланд официально объявил о смене стратегии США по отношению к ЦА. Была провозглашена политика «непубличной дипломатии», суть которой в конечном итоге сводилась к тому, что Запад решил не раздражать местные авторитарные режимы неудобными вопросами о правах человека и сконцентрироваться на экономике и решении хоть и важных, но локальных задач.

«Контакты США со странами Центральной Азии должны быть основаны на двух принципах. Первый относится к системе международной безопасности. Второй – установка на то, что стабильность может быть достигнута через неуклонный рост экономики стран региона. Углубляя партнерство в области безопасности, мы закладываем прочную базу для реализации огромного экономического потенциала Центральной Азии. Имидж Великого Шелкового Пути, когда Центральная Азия находилась на центральном пересечении маршрутов цивилизации, не должен быть только далеким воспоминанием. Американские бизнесы, с их человеческим талантом и технологическим лидерством, могут оказать незаменимую поддержку региону, помогая Центральной Азии развивать ее собственные принципы инноваций и предпринимательства», — пояснял тогда Ричард Хоугланд.

Фактически, Запад расписался в том, что содействовать соблюдению прав человека в столь жестком регионе он не сможет, а все попытки акцентировать внимание на этой проблематике успеха не принесли. С этого момента началось фактическое сворачивание многих миссий США и других европейских стран в регионе, был пересмотрен в сторону понижения и бюджет новой стратегии Штатов в отношении ЦА, поэтому, можно сказать, что закрытие офиса НАТО стало логическим следствием этих перемен. Звучавшие десятилетиями страшилки, что главная цель натовских сил в Центральной Азии — это подрыв власти и перенос неуправляемого хаоса в регион так и остались пустословием. В реальности же, Запад был в не меньшей степени заинтересован в стабильности в регионе, чем сами лидеры стран ЦА. Те же революционные потрясения, свидетелями которых мы были в Андижане, Оше, Бишкеке были следствием вороха не решаемых годами социально-экономических проблем.

Вероятнее всего, альянс сосредоточиться на выстраивании двусторонних связей со странами региона. И здесь Казахстан, в частности, свой интерес уже обозначил. В октябре 2016 года состоялась обратившая на себя внимание многих экспертов встреча сенатора Дариги Назарбаевой со специальным представителем генерального секретаря НАТО по Центральной Азии и Кавказу Джеймсом Аппатурайем. Тогда г-жа Назарбаева заявила, что развитие партнерства с НАТО является важным приоритетом внешнеполитического курса Казахстана и что республика заинтересована в привлечении современных программ и передового опыта Североатлантического альянса, которые будут способствовать укреплению национального потенциала в области обороны и безопасности, противодействия вызовам и угрозам региональной стабильности.

• 59
• 60