Как горнякам и металлургам заставить правительство себя услышать?

Казахстан – единственная страна на постсоветском пространстве, где были отменены льготы и социальные гарантии для работников, занятых на тяжелых работах и работах с вредными и (или) опасными условиями труда, – о чем горняки и металлурги напомнили в своем обращении к президенту Касым-Жомарту Токаеву. Одним из результатов этого обращения стала недавняя встреча (22 ноября) министра труда и социальной защиты населения Светланы Жакуповой с руководителями профсоюзных организаций Казахстана, где глава ведомства «рассказала представителям работников о поправках в законодательство, предусматривающих внедрение специальной социальной выплаты гражданам, длительное время работающим во вредных условиях труда, начиная с 55 лет до достижения пенсионного возраста». Напомним: горняки предлагали снизить пенсионный возраст до 50 лет – и это лишь одно из требований, которые государство, похоже, выполнять не собирается. О том, что можно предпринять в сложившейся ситуации работникам горно-металлургических предприятий, главный редактор exclusive.kz Карлыгаш Еженова поговорила с экспертом в области профсоюзного движения, профессором Высшей школы экономики Astana International University Мейрамом Кажыкеном.

– На мой взгляд то, что несколько десятков тысяч человек чётко выразили свою позицию – это маркер: видимо, терпение на исходе. Как вы думаете, если закон будет принят в том виде, в котором он есть сейчас, каковы будут социальные последствия? Ожидаете ли вы каких-то более радикальных шагов со стороны рабочих?

– Давайте я начну немного издалека. Сначала об обращениях: их писали и в 2019 году (тогда их подписали 25000 человек), и в 2022-м – тоже после трагических событий, вы помните, тогда тоже были взрывы. В 2022 году в правительство передали требование рассмотреть все эти случаи – почему они произошли? – их подписали 17000 человек. Но от правительства, как обычно, была «отписка»: дескать, «мы держим на контроле, прорабатываем» – и ничего не изменилось. И сегодня я тоже серьёзных изменений не ожидаю, думаю, все так же «утонет» в бюрократической переписке, в правительстве и министерствг найдут правильные слова – на этом все и закончится. Но что касается законопроекта, я все-таки думаю, что, наверное, готовится какой-то «ход конём»: возможно, его завернут в сенате или попробует отозвать президент. Все-таки за этими обращениями стоят 170 000 горно-металлургической промышленности – игнорировать их требования невозможно.

– А какие еще есть рычаги у рабочих для того, чтобы заставить все-таки услышать себя в этот раз? Неужели должны погибнуть ещё несколько десятков человек для того, чтобы опять вспомнили о трагедии на Кармете и что-то изменилось?

– Рычаги есть, есть прописанная в законе форма протеста – забастовка. Но чтобы объявить забастовку и её провести, надо пройти очень сложные процедуры, и в конечном итоге можно до нее так и не дойти. Предусмотрены жесткие санкции, если что-то будет неправильно, не по закону, то организаторы могут попасть под преследование – административное, уголовное и пр. Потому люди и пытаются пока донести свои проблемы методом обращения – легитимный мягкий способ. Но я не исключаю и другие способы.

– А вы не исключаете возможность жёсткого социального конфликта? Стихийных митингов?

– Да, вполне возможно. И, кстати, возникает вопрос – почему стоят в стороне политические партии? Ведь они могут поговорить на эту тему в парламенте, написать письмо премьеру, в конце концов, вызвать правительство на слушания, обратиться к президенту.

– Это очень логичный вопрос – почему молчат политические партии, почему вообще молчит парламент? Да, им запретили проводить парламентские расследования, но парламентские слушания у нас, насколько мне известно, не запрещено проводить. Если говорить про Кармет – ситуация была слишком резонансная, как с точки зрения социальной, так с точки зрения экономической. Так почему молчат партии? Даже рассуждая цинично – это же хороший способ получить политические дивиденды.

– А ведь в парламенте, как мне сказали, за этот законопроект проголосовали почти единогласно – значит, практически все партии промолчали? Ведь недавно, буквально пару месяцев тому назад, некоторые депутаты нам рассказывали о том, что минимальный размер заработной платы низкий, и мы от них узнали, сколько стоят памперсы. Интересно было бы узнать, как они проголосовали по горнякам.

– Как вы думаете, почему этот нарыв начал вскрываться только сейчас? Ведь такое положение дел существует уже десятки лет – в чем принципиальное отличие сегодняшней ситуации от той, которая была до сих пор?

– Отличие в том, что проблема уже спрессована. Она не решается годами.

– Я одного не могу понять: почему сейчас может что-то измениться? Конечно, тут много предпосылок. Во-первых, пресловутый Жана Казахстан. Во-вторых, огромный резонанс в связи с последними событиями на Кармете. В-третьих, мы видим, что идёт передел собственности, и, наверное, кое-кто заинтересован в том, чтобы изменились правила игры. И так далее. А как вы думаете, при наличии каких условий ситуация сейчас все-таки может начать меняться?

– Шанс на перемены есть. Думаю, что теперь многое зависит от профсоюзов – я имею в виду независимые профсоюзы, не федерацию. И, наверное, многое будет зависеть от отдельных личностей, которые смогут помочь профсоюзам. Профсоюзы нуждаются в интеллектуальной поддержке – они ведь хорошие шахтёры, опытные сталевары, машинисты и прочее, но они не экономисты и не юристы. Им нужна серьёзная поддержка интеллектуалов, чтобы не просто достучаться до власти, а уже добиться. Не просто вносить предложения – эти предложения можно ежедневно писать, а чтобы уже аргументированно отстаивать свои идеи, свои требования на всех уровнях – и в парламенте, и в министерстве, да где угодно – говорить, говорить, говорить, но грамотно. И двигаться. Вот только так я вижу.

– Неужели за все эти годы в профсоюзах – я не имею в виду так называемые разрешённые профсоюзы – а я вот хотя бы в горнодобывающем секторе неужели не появились лидеры, способные артикулировать свою позицию? Неужели до сих пор в обществе не появились люди, которые смогли бы представлять их интересы? Если они есть, то кто они и какую роль лично свою вы видите в этом процессе?

– Я говорил о не о лидерах профсоюзов, а о людях извне. Им, профсоюзам, нужна поддержка, нужны личности за пределами профсоюза. Я, например, не член профсоюза, и в профсоюзах никогда не работал, но на протяжении уже восьми лет я им помогаю. Но я сейчас не о себе говорю. Нужны политические партии, которые бы поддержали профсоюзы, в партиях должны быть отдельные лидеры, которые поднимали бы вопросы и на региональном, и на центральном уровне. Вода камень точит – а других инструментов, рычагов я пока не вижу. Конечно, крайний вариант – это когда люди выйдут на митинги, но пока можно использовать цивилизованные методы – надо их использовать.

Кстати, когда в прошлом году я баллотировался, ездил по регионам и встречался с людьми, мне часто вопрос задавали: а чем вы займётесь, когда вы будете президентом? И везде я говорил, что первый мой рабочий день начнется с того, что я приглашу к себе профсоюзы, все – республиканские и отраслевые. Сядем, пригласим прокуратуру, правительство и обсудим, что сделать, чтобы профсоюзы были реально сильными.

И я до сих пор говорю, что вообще поднять профсоюзы на должный уровень – это должно быть национальной стратегией, национальным проектом, если хотите. И надо поменять закон о профсоюзах, то есть нужны и законодательные инициативы, другие какие-то нормативные, правовые акты. Вообще надо создать профсоюз – и уйти в сторону, то есть дать толчок. Это первое. Второе: профсоюзы в цивилизованных странах, странах ОЭСР – это партнёр государства и работодателей. Предприниматели обычно согласовывают с ними свои какие-то решения – и это правильно. У нас же этого нет, и даже крайний случай: законопроект во втором чтении отправили в сенат без обсуждения с самими горняками – их оставили в стороне, отодвинули, даже не сочли нужным хотя бы одного человека пригласить и с ним переговорить. Это и есть проблема. У нас в Казахстане когда-то был закон о социальном партнёрстве. По-моему, в 1994 году его приняли, и в 2007 году поставили на утрату, потому что был принят первый трудовой кодекс, и некоторые нормы из того закона о соцпартнерстве «вкраплениями» закинули в Трудовой кодекс. В 2015 году приняли второй трудовой кодекс, оттуда тоже вынули многие серьёзные положения, нормы о социальном партнёрстве. В результате сегодня социального партнёрства в Казахстане нет. В каких-то законах, нормах оно прописаны, но фактически не работает. Я боюсь, что уйду в какие-то сложные вопросы, но момент такой: кроме трудового кодекса, есть ещё генеральное соглашение, правовой акт, который подписывается тремя сторонами: правительством, профсоюзами и работодателями-предпринимателями на три года. И в генеральном соглашении, ныне действующем (истекает скоро) есть очень хорошие пункты: и по зарплате, и по раннему выходу на пенсию, и по индексации – все там прописано чётко и достаточно подробно. И прописано, что начиная с 2021 года стороны начнут обсуждать вопросы друг с другом – не обсуждали, не собирались, потому что как подписали генеральное соглашение, так сразу положили на полку и забыли. Вот скоро хватятся – где соглашение? – пыль с него сдуют и начнут делать новое соглашение на три года. Я недавно написал письмо премьер-министру Алихану Смаилову (меня включили в рабочую группу): зачем нам новое генеральное соглашение, если старое не исполнено на 30%? Может быть, нужно отчитаться, заслушать правительство – почему не исполнено, почему ничего не делается и, может, ещё на один год продлим срок действия этого соглашения? Там есть все эти вопросы, которые поднимают работники уже на протяжении многих-многих лет.

Конечно, я не хотел бы быть в роли Дон Кихота, который борется с ветряными мельницами – это в моём возрасте смешно. Один из вариантов – что должна появиться политическая партия, которая будет просто на всех углах, на всех уровнях трубить, требовать и заставлять.

– Хотелось бы быть оптимистами, но, к сожалению, события последних лет и даже последних десятилетий не оставляют никакого повода для оптимизма, поэтому, скорее всего, сценарий будет следующий: костёр будет тлеть. Произойдёт ещё одна трагедия, не знаю, техногенная или социальная, и только после этого наша власть поймёт, что или нужна партия, или нужно выполнить свои обязательства, или вспомнить такое забытое слово, как социальное партнёрство. Посмотрим, будем надеяться, что я не права, но пока никаких предпосылок, к сожалению, нет.

Иллюстрации на обложке из открытых источников.

• 22
• 23