Как «тот самый Кожа» стал предтечей Желтоксана и Кантара

Ушел из жизни после продолжительной болезни киноактер, сценарист и кинодраматург Нурлан Санжар (Сегизбаев) – тот самый мальчишка из легендарного фильма Абдуллы Карсакбаева «Менің атым Қожа».

Эта картина появилась в первой половине 60-х, которые стали временем расцвета всех национальных кинематографов республик СССР. В Украине появилась лента «Тени забытых предков», в Грузии – «Пиросмани», а в Казахстане – «Менің атым Қожа». Это название звучало как вызов – «Менiн атым казак» – «Мое имя казах!». В числе других престижных наград фильм первым среди казахских лент был отмечен поощрительным призом Международного Каннского кинофестифаля в номинации «Лучший детский фильм».

Знаменитая одноименная повесть Бердибека Сокпакбаева, по которой была поставлена картина, сегодня переведена на 67 языков мира. А появилась она благодаря хрущевской оттепели, которая в конце 50-х коснулась и казахской творческой интеллигенции. Композитор Шамши Калдаяков написал песню «Менің Қазақстаным», а детский писатель Бердибек Сокпакбаев откликнулся на дыхание этой оттепели повестью «Менiн атым Кожа» про простого мальчишку с редким для казахов именем Кожа – хозяин Земли, которую долго не пропускали к печати.

– Наверное, потому, что аул был показан таким, каким он был на самом деле – нищим, обездоленным, сиротским, а в соцреализме это не поощрялось, – предполагал Нурлан Санжар.

– Он (Бердибек Сокпакбаев) с самого раннего детства изведал много горя и несправедливости, – вспоминает дочь писателя Самал Сокпакбаева. – Возможно, поэтому отец писал так просто, доступно и убедительно. Он очень рано остался без отца. Когда ему исполнилось восемь лет, в самый разгар голодомора 1932-33 годов, не стало матери. Многие из его сверстников прошли через детдома, скитания по чужим углам, но при этом выросли людьми крепкими, закаленными, целеустремленными. Отец от рождения был наделен очень чуткой ранимой душой. Все тяготы сиротства, обездоленности ему не просто резали душу – оставляли шрамы на ней. Он старался о своем детстве не вспоминать, но его лицо темнело, когда в разговоре касались этой темы.

В писательской среде рассказывают, что в 1956 году Бердибек Сокпакбаев чуть ли не в рукописном варианте отправил повесть в Москву, где проходило очередное Всесоюзное совещание молодых писателей. «Меня зовут Кожа» была прочитана с подстрочника и там повесть приняли на «ура». Присутствовавший на совещании французский писатель Луи Арагон, почувствовав оригинальность, сочность красок и колорит произведения, увез копию к себе на родину. Французская версия «Менiн атым Кожа» вышла почти одновременно с русской. В выходных данных первого издания повести так и значится «Москва. 1956 год», а в Казахстане на родном языке это произведение было издано только три года спустя, но зато без купюр, на которых раньше так упорно настаивали.

А потом «Менiн атым Кожа» заметил кинорежиссер Абдулла Карсакбаев.

– Кожа – это собирательный образ будущего страны, – сказал Нурлан Санжар в одном из своих последних интервью. – Во время декабрьских 1986-го и январских событий 2022 года на площадь выходили ищущие правду мальчики-бунтари. Поэтому народ и продолжает любит и книгу, и фильм. Можно даже утверждать, что писатель предвидел, что Кожа – это герой на все времена и для всех народов.

Фильм сегодня стал международным. В 2018 году был произведен дубляж в Турции для трансляции на телевизионных каналах этой страны. В июне 2019 года I Евразийский кинофестиваль — ECG Film Festival – в рамках британского кинофестиваля Romford Film Festival в Лондоне открылся фильмом Абдуллы Карсакбаева ««Менiн атым Кожа» на английском языке. Дубляж делали школьники из США, увлекающиеся актерским мастерством. Они занимались этим, по словам Майры Карсакбаевой, жены сына Абдуллы Карсакбаева, с удовольствием, разница менталитетов и времени (без малого 60 лет на тот момент) не ощущалась. «Эта история как будто бы про нас», – говорили юные американцы.

А ведь картина «Менiн атым Кожа» могла и не состояться. К марту 1963 года, когда уже должны были начинаться съемки, исполнитель главной роли все еще не был найден. Его искали повсюду. В Казахстане пробовалось около тысячи мальчишек, в Кыргызстане – порядка 700… Заговорили о закрытии картины.

Но вот однажды, а именно 15 марта 1963 года, второй режиссер Турар Дуйсебаев и оператор Михаил Аранышев вышли из здания «Казахфильма» (он тогда располагался на пересечении нынешних улиц Шамши Калдаякова и Толе би) на обед, перешли через дорогу, а там выбежавшие на переменку мальчишки из школы №33 устроили потасовку.

– Когда какой-то мужчина (это был Турар Дуйсебаев) схватил меня за руку, я испугался, думал, что меня хотят отвести в милицию, поэтому вырвался и убежал, – вспоминал Нурлан Санжар. – Когда он спросил у девчонок, кто этот парень – с фингалом под глазом и в рубашке с оторванным воротом, те сказали, что это местный хулиган Нурлан Сегизбаев. Через несколько минут меня прямо с уроков привели в кабинет директора, где сидел тот, кто помешал нашей драке. Он крепко схватил меня за руку и поволок на киностудию. Навстречу нам вышли двое мужчин. Это были сам режиссер Абдулла Карсакбаев и художник по декорациям Кулахмет Ходжиков. Подергав за растерзанный край воротник на моей рубашке, один из них сказал: «Ну вот, нашелся, наконец». Шакен Айманов тоже пришел, чтобы поздравить с находкой «пацана». А я уперся – не хотел сниматься, моим кумиром был мой старший брат – футболист Тимур Сегизбаев, я тоже хотел стать таким, как он. Но когда сказали, что до самой осени – с марта до октября – не буду ходить в школу, согласился.

Когда Нурлан вернулся в школу, то, естественно, остался на второй год.

– Мой отец тогда работал в Совете министров республики. Зайдя к министру просвещения республики он возмутился: «Что за безобразие? Позволили ребенку не посещать школу, а теперь он остался на второй год». Министр тут же позвонил в школу и потребовал, чтобы меня немедленно отправили в шестой класс.

Но когда директор, сочувственно глядя на меня, сказала, что не вытяну программу, я немного всплакнул и легко поддался на уговоры не торопиться. Вот так я отстал от своего класса, где учились Алибек Днишев и Булат Султанов, будущий директор КИСИ, с которым я сидел за одной партой с первого класса.

Когда через три года Шакен Айманов решил снимать свою картину «Земля отцов», он приехал к нам домой. Отец не хотел, чтобы я снимался, но поставил меня по стойке смирно перед человеком, с которым был хорошо знаком: решай сам, не маленький. Я отказался. И тогда Шакин Кенжетаевич пожаловался на Санжара Бахтыбаевича Сегизбаева Кунаеву. Не отпускает, мол, сына в кино. Первый секретарь ЦК компартии Казахстана вызвал папу к себе. «Если Нурлан хочет каждый год оставаться на второй год, то – пожалуйста», – ответил отец. Но я был против и Шакен-ага взял в свою картину Мурата Ахмадиева, с которым мы были очень похожи. И правильно сделал – тот успешно, я бы даже сказал очень хорошо, снялся в «Земле отцов»

К этому фильму – «Менiн атым Кожа» – я всегда относился просто, но народ очень любит его. Когда я, работая в фильме Рустема Абдрашова «Остров возрождения», приходил в школы в поисках исполнителя главной роли и учителя представляли меня как «того самого Кожу», то дети на несколько секунд замолкали – они никак не могут поверить, что Кожа может быть таким пожилым, а потом начинались аплодисменты.

Причина того, что картина так громко «выстрелила», заключается, по-моему, в первую очередь, в первоисточнике, то есть в самом писателе. Меня с ним познакомил Абдулла Карсакбаев, когда шло мое утверждение на главную роль в фильме. Это был очень красивый мужчина – выразительные глаза, копна кудрявых волос. Аульные дети зачитывались его книгами. Я абсолютно уверен, что именно его «Чемпион» пробудил у аульных мальчишек желание профессионально заниматься спортом. Этот писатель в художественной форме вселял в них уверенность в себя и в свои силы. Вскоре у нас стали появляться чемпионы мира и олимпийских игр. Это и Жаксылык Ушкемпиров, и Серик Конакбаев, и Ермахан Ибраимов, и многие другие.

Второй секрет ленты «Меня зовут Кожа» в том, что Абдулла Карсакбаев сделал очень искреннюю трактовку книги. В-третьих, в фильме звучит прекрасная музыка Нургисы Тлендиева. В-четвертых, там задействован ансамбль из сильнейших актеров – Кененбай Кожабеков, Бикен Римова, Раиса Мухамедьярова… А моя роль – это следствие работы большого коллектива разных творческих людей и того времени, которое называют хрущевской оттепелью. Какой-то своей задачи я ставить не мог, это вся съемочная группа подстраивалась под меня. Я же был не актером, а обыкновенным мальчишкой 12 лет…

Иллюстрация на обложке из открытых источников.