Кантар: объективной оценки не будет

Год назад обыватели, отдыхая после бурных праздников, стали замечать что-то «не то» – какие-то митинги на западе стали быстро распространяться на всю страну. Стал пропадать Интернет, начались перебои с мобильной связью, закрылись магазины. Так начинался казахский бунт. Да, против власти выступил народ, и даже в те дни мало кто верил в «20 тысяч террористов», что шли захватывать Алматы. Сегодня exclusive.kz ищет ответ на вопрос: что это было? Стоил ли Кантар таких жертв?

Жасарал Куанышалин, председатель оргкомитета по созданию оппозиционной партии «Алга, Казахстан»:

– Я не отделяю Кантар от его жертв. Самое массовое за все годы независимости выступление не преследовало экстремистских и тем более – террористических целей. Террор в отношении своих граждан совершала власть, а безоружный народ, начав с экономических требований – снижения цен на газ, выдвигал сугубо мирные политические – отставки диктаторско-полицейской власти, от которой смертельно устал за 30 с лишним предыдущих лет. Выступление народа, как всегда, закончилось трагедией: мирную демонстрацию власти спровоцировали в кровавую бойню. Им ведь не привыкать: до Кантара были Желтоксан и Жанаозен.

И как ни тяжело об этом говорить, жертвы были не напрасны, потому что народ в те январские дни показал, что он не будет мириться с властью, основанной на лжи. Кантар – это грозное предупреждение на будущее. Напомню: Токаев в 2019 году нарушил закон «О выборах Президента РК». В выборах могли участвовать только те граждане Казахстана, которые последние 15 лет беспрерывно жили в стране. А Токаев, работая в структуре ООН, долго находился в Швейцарии. Ни одного обещания за время своего так называемого президентства он так и не выполнил, за исключением одного – после того, как предшественник фактически назначил его президентом, пообещал публично, что будет и дальше продолжать политику Назарбаева.

Елбасы был прав, когда сказал, что следующий президент после него будет еще хуже. Ему это легко было прогнозировать – он знал, кого именно он поставит на свое место, и что из себя представляет преемник.

Дос Кошим, общественный деятель:

– На мой взгляд, словосочетание «не напрасны ли были жертвы Кантара», не подходит к ситуации. Власть, стремясь остановить народные волнения, которые переросли в беспорядки, сделала такой шаг, которому нет оправдания – стрелять на поражение без предупреждения, хотя никаких поводов к этому (вооруженного восстания с целью захватить власть и т.д.) не было. Да, был гнев уставших от ожидания каких-то перемен казахов, но с помощью своих провокаторов власть все подала так, будто бы готовился переворот.

Но в чем тогда перед режимом провинились дети – 4-летняя Айкоркем Меделхан или 12-летний Султан Кылышбек? За что расстреляли машину вместе с людьми – семьей из трех человек? Эти люди ведь даже не знали, что такое митинги, права человека и как ставить вопросы перед правительством. Они – безвинные жертвы и те люди, которые стреляли в них, должны ответить, но прошел год и я не вижу этого, также, как и окончательного заключения комиссии по расследованию событий января 2022 года. И мы до сих пор не знаем, кто были эти 238 убитых? Террористы? Или же активисты, которые организовали митинг на площади? А может, это просто случайные люди? И главное – кто их убивал и за что? А ведь найти ответ на вопрос, кто и из какого оружия стрелял в погибших и в тех, кто до сих пор носит в себе пули, достаточно просто. Есть такая наука – баллистика, которая для этого и существует.

Аркадий Дубнов, российский политолог, специалист по Центральной Азии и Казахстану:

– Вопрос, «не напрасны ли были жертвы», подразумевает, что в январе 2022-го люди вышли на улицы ради какой-то идеи и сознательно готовы были принести себя в жертву. Но Кантар ни разу не был украинским Майданом, сознательным политическим протестом против власти, у которого были лидеры и идеи.

Кантар был многослойной драмой, начало которой выглядело протестом социально-экономическим, пусть даже и организованным. Но затем он вылился в кровавую череду погромов, которую оседлали религиозные сектанты и разнообразные маргиналы, что на финальном этапе превратилось в жестокий и беспощадный путч.

И скажите мне, кто здесь приносил себя в жертву? А уж расколола ли эта драма общество на две части, судить не мне, стороннему наблюдателю. И ещё задам вопрос: а вы уверены, что затеявшие кровавую бучу и ставшие в случае своей победы бенефициарами, сумели бы объединить общество? У меня на этот счёт сильные сомнения.

Лукпан Ахмедьяров, журналист:

– Не совсем согласен с постановкой вопроса. Я к событиям, особенно историческим, отношусь так – раз это произошло, то очень трудно применять к ним какие-то оценочные мерила – «стоило – не стоило».

Напрасно ли это было? Думаю, что нет. В январе люди все-таки увидели, что они могут объединяться и что недовольных режимом не один и не два – их много. А главное – извлекли из тех событий уроки. Я больше чем уверен, что на следующих массовых протестах люди будут уже различать провокаторов от реально митингующих. Конечно же, то, что было убито столько человек, ни в какие ворота не входит. Это было самое настоящее преступление против народа. Поэтому задача общества – принудить власть к тому, чтобы в отношении мирно протестующих впредь никогда не применялось оружие.

Сергей Дуванов, политолог:

– Боюсь, очень многим моя оценка не понравится. Чтобы ответить на вопрос, стоил ли Кантар-22 тех жертв, нужно понять, а что он нам дал? Начнем с результатов.

1. Власть, применив оружие против людей, в очередной раз подтвердила, что убивать своих соотечественников для нее не проблема. Это усилило фактор риска для большинства казахстанцев. Отсюда важнейший результат – это страх, который уменьшит вероятность выхода людей на подобные протесты в будущем.

2. Общество разделилось на две части, диаметрально противоположно оценивающих Кантар. Одни поддерживают Токаева, видя в нем восстановителя стабильности, наведшего порядок в стране. Другие – злодея, отдавшего приказ стрелять по безоружным людям. Произошел раскол общества на тех, кто одобряет появление российских десантников в Алматы, и тех, кто возмущен этим.

3. Произошел раскол самой власти, что вылилось в противостояние внутри правящей элиты. Это не способствует социально-политической стабильности и чревато опасностью новых конфликтов.

Все перечисленное вряд ли оправдывает жертвы. Напротив – эти жертвы, я бы сказал, были принесены напрасно. Они только ухудшили ситуацию, усилив уровень страха в обществе, расколов его на два лагеря и подстегнув внутриклановую борьбу.

Арман Шораев, общественный деятель:

– Кантар – это, прежде всего, грозное предупреждение. Во-первых, о том, что любая, даже самая абсолютная власть – уязвима. Во-вторых, она (власть) должна, наконец, понять, что казахи готовы пожертвовать собой за свои идеалы и убеждения, потому что мы знаем разницу между жизнью одного человека и будущим всего народа.

Мирхат Тохтархан-улы, проживающий в Европейском союзе эксперт по Центральной Азии:

– Вопрос – не напрасны ли были жертвы Кантара – поставлен очень странно, он похож на попытку создания общественного мнения. Это всё равно, как если бы вы меня спросили, а не напрасны ли были жертвы Желтоксана? Тогда вплоть до 1991 года были примерно такие же настроения, как сейчас – запутанности и запуганности. А потом вдруг ситуация изменилась и все стали говорить, что нет, это было не напрасно. Так вот, и сейчас тоже я бы сказал, что настанет день, когда всем, кто приложил руку к кровавому Кантару, придется отвечать. У казахов каждая смерть требует күна – платы за убитого.

А чтобы взять ее, необходимо установить, кто убил и по чьему приказу. Рано или поздно, но это станет известно.

И надо все-таки разделять участников событий января 2022 года по категориям. По одну сторону – мародёры, которые использовали ситуацию в своих корыстных интересах, а также те, кто, якобы будучи мародёрами, создавал ситуацию, разрешающую расстрел как протестующих, так и не имевших к протестам никакого отношения людей. По другую – те, кто в самом деле вышел на площадь. Разделив их, можно говорить, были ли жертвы напрасны или нет.

Людей, которые не выходили на митинги, но были расстреляны (кстати, по приказу Токаева – стрелять на поражение без предупреждения) – конечно же, иначе, как напрасными жертвами, не назовешь. Но разве можно назвать напрасной смерть тех людей, которые вышли на площадь с транспарантами-предупреждениями – «мы – не террористы, мы – простые мирные казахи»? И разве напрасной была смерть желтоксановцев – 16-летней пианистки Ляззат Асановой, Кайрата Рыскулбекова и других? И как тут не вспомнить тех семерых диссидентов, которые вышли на Красную площадь в 1968 году, протестуя против ввода советских танков в Прагу?

К сожалению, самый главный и единственный пока результат Кантара, который мы ощутили – это победа Токаева над назарбаевским кланом. Он прекрасно понимает, что жертвы, которые сопутствовали этой победе – страшные, и что за это будет спрос. Свидетельство этому – трусливо открытый мемориал в Алматы. Поэтому и идёт сейчас деелбасизация страны для демонстрации того, что спрашивать надо с проигравшей стороны, не с Токаева.

Но вот незадача – человека с титулом Елбасы больше нет во власти, а взращенная им система сохранилась и мутирует, как это было в Туркменистане, где с уходом Туркменбаши автократическая система сохранилась, но ее лидер стал называться Аркадаг – покровитель. И Токаев сейчас тоже мучительно ищет новое название для себя – Тигр, Лев и т.д. Это означает, что система останется, будет меняться только название, а самое главное – идёт попытка показать, что жертвы Кантара были напрасными.

Динара Егеубаева, журналист, общественный деятель:

– Я очень хочу верить, что жертвы Кантара, как и Жанаозеня, были не напрасны. Но для этого нам необходимо добиваться независимого, открытого расследования и требовать наказания виновных в гибели людей. Хотя, мне кажется, было бы правильнее сказать, что никто из тех, кто вышел на площади городов по зову сердца, не должны были погибать. Тем более, дети.

Протесты стали выражением несогласия с теми условиями, в которых живет бОльшая часть нашего населения. Разве за это убивают? Даже в переписанной много раз Конституции до сих пор сказано, что жизнь, права и свободы наших граждан являются высшими ценностями. Это не только юридический, это, в первую очередь, общечеловеческий закон. Но, к сожалению, даже страшные факты январской трагедии, которые нам сегодня известны, не смогли объединить людей в общем горе и скорби. В понимании того, что год назад в нашей стране произошла катастрофа. Не смогли вызвать сочувствие к тем, кого эта трагедия коснулась напрямую. И самое страшное – многие предпочли надеть на себя броню равнодушия, полагаясь, видимо, на то, что с ними никогда подобного не случится. Как им объяснить, что нет ничего ценнее человеческой жизни? Боюсь, что здесь уже нужны профессионалы. Нам всем предстоит огромная работа по оздоровлению, которая может занять долгое время. Но процесс уже начался. Тех, кто хочет дышать свободно, теперь гораздо больше. И уже поэтому можно считать, что жертвы были не напрасны.

Жанна Ильичева, жительница Алматы:

– Очень сложный и провокационный вопрос. Всегда считала, что ничего дороже человеческой жизни не может быть, а тут люди погибли в мирное время. До сих пор нет ясности, что случилось в те кровавые январские дни. Поэтому вопрос о том, напрасно они гибли или нет, считаю неправильным, некорректным. Мы должны вынести уроки из тех страшных событий и передать их своим детям, чтобы это не повторялось уже никогда. Жертвовать человеческими жизнями нельзя во имя чего бы то ни было, и тогда не будет вопросов – зря это было или не зря.

• 72
• 39