«Казахфильм»: игры взрослых в песочнице

Вокруг главной киностудии страны в последнее время вспыхивает немало скандалов. Упоминается постоянная текучка руководящих кадров с бесконечными взаимными обвинениями в коррупции. А также в творческом застое – в последнее время «Казахфильм» занимает аутсайдерские позиции среди отечественных киностудий и по количеству премьер, и, соответственно, по сборам.Как можно исправить сложившееся положение? Мы поговорили об этом с вице-президентом АО «Казахфильм» имени Ш.Айманова Сериком Абишевым.

– В последнее время к «Казахфильму» масса претензий. И главные из них – творческие. Почему студия выпускает так мало фильмов, а если и выпускает, то большинство остается незамеченными?

– Прежде всего, нужно признать, что «Казахфильм» в том виде, в котором он существует сейчас – неэффективное предприятие. У студии нет четкой стратегии развития, даже нет соответствующего отдела, который занимался бы стратегическим планированием. Поскольку «Казахфильм» находится в квазигосударственном секторе, он не поддерживается прямым финансированием из бюджета. Киностудия должна сама зарабатывать средства. Благо, есть техническое оснащение, реквизит, костюмы, съемочные павильоны, которые «Казахфильм» сдает в аренду и за счёт этого зарабатывает деньги.

Но какого-то долгосрочного плана касательно того, куда киностудия движется и какой видит себя в будущем, нет. Я думаю, что государству стоит определиться: зачем ему нужен «Казахфильм»? Времена сегодня не советские. А новая формула отношений государства и «Казахфильма» так и не сложилась. К нам часто приезжают кинематографисты из Европы, США, России, азиатских стран. Они поражаются нашей огромной территории, положительно оценивают наш потенциал, но многие задают вопрос: «А какая цель у студии? Как вы видите себе ее развитие?»

Я стал искать ответы, и поймал себя на мысли, что «Казахфильму» чего-то не хватает, как будто что-то делается не так. И первый звоночек случился недавно, когда на одном из кинофестивалей были представлены две казахфильмовские картины и две картины, снятые при поддержке Киноцентра (Государственного центра поддержки национального кино – ГЦПНК). Напомню, что с недавних пор мы вынуждены на равных со всеми киностудиями страны, включая ИП, ТОО, «кирпичные заводы», проходить питчинг.

Картина, которую сделала частная компания, выиграла, и я испытал стыд. Нас же позиционируют как флагман, как киностудию с богатейшей историей, идущей с фильма «Амангельды» и ЦОКСа времен войны. При этом, соревнуясь на фестивалях с частными киностудиями, мы проигрываем.

– А почему у «Казахфильма» должны быть привилегии? Только потому, что у него богатая история?

– Министерству надо определиться с ролью «Казахфильма». Отец должен исполнять отеческие функции, а не играться в песочнице с детьми и плакать, когда у него песочный замок получается хуже, чем у его детей или внуков. Мне представляется, сейчас киностудия именно в таком положении. Мы участвуем в питчингах, из кожи вон лезем, чтобы выиграть проекты, заработать деньги на жизнь киностудии. Я считаю, что это стратегически неверно. При нынешнем законодательстве, бюджетном кодексе, законам о госзакупках снимать кино субъекту квазигосударственного сектора крайне сложно. «Казахфильм» имеет еще и дополнительные препоны, к примеру, в сфере госзакупок. Когда питчинг выигрывает частная кинокомпания, она просто берет деньги и снимает кино. «Казахфильм» все вынужден делать через госзакупки. Учитывая еще и то, что финансирование выделяется почему-то в конце года, то на производство картин у нас остается 3-4 месяца. Это немыслимо. Киностудия по сути работает в долг, а сотрудники получают зарплату только в конце года. Хотя есть и положительные подвижки – недавно президент страны своим указом вывел «Казахфильм» из списка объектов, подлежащих приватизации. Чему все истинные кинематографисты рады.

Что, на мой взгляд, сегодня нужно «Казахфильму»? Есть пример BFI – Британский институт кино. Он поддерживает кинематограф, он поддерживает молодых, он снимает фильмы – при том, что их снимают и сотни других британских кинокомпаний. Но у него есть и свои особые функции – он поддерживает независимое кино, дебютное кино. Плюс ко всему он ведет и научную деятельность, проводит аналитическую работу. Именно этого и не хватает «Казахфильму».

– Нет ли в этом вопросе творческой и финансовой «ревности»? Ведь раньше деньги государства распределялись через «Казахфильм» и его худсовет, а теперь через ГЦПНК и его питчинг?

– Я считаю, что это была правильная инициатива. Не справедливо было, чтобы государство отдавало деньги одной киностудии, а независимые студии снимали кино, добывая деньги самостоятельно. Распределить деньги между частными студиями – правильная идея. Появилась прозрачность, появилась конкуренция. Хотя некоторые цели так и не были достигнуты. Ведь среди прочего, киноцентр ставил себе целью снимать кассово успешные фильмы. А таковым за три года существования киноцентра оказался только один «Дос-Мукасан».

Но меня удручает, что сейчас государство видит в нас исключительно производящую компанию. Студия способна на гораздо большее – аналитика, научное направление, туризм и т.п. У нас нет профессиональной киноаналитики – есть кинокритики, журналисты, пишущие именно о кино. Аналитика есть у кинотеатров, и они проводят маркетинговые исследования на предмет того, что сегодня интересует зрителя. Но если такие работы проводят кинопрокатные организации, то главной киностудии страны служба, проводящая такие исследования, просто жизненно необходима.

Сейчас ведется работа над поправками к закону о кино. И нужна научная работа, чтобы, например, адаптировать законодательство крупных кинодержав (Франции, Китая, Индии, Россия) под наши условия. Причем не просто адаптировать, а привести в соответствие с законодательством Казахстана. Такую работу сейчас никто не ведет. В результате, когда принимается закон, спустя несколько лет мы видим, что множество его составляющих просто не работают в наших условиях.

– Вы имеете в виду принцип так называемой «финансовой устойчивости киностудий», в результате чего огромная часть независимых студий теряет возможность снимать кино?

– Уже делалось несколько попыток пересмотреть эту норму. Все кинематографисты были возмущены ею. Потому как закон принимали люди, далекие от этой сферы. Здесь мы видим соприкосновение закона о кино с тем же законом о госзакупках. И чтобы его соблюсти, ввели эту норму о финансовой устойчивости. Это отрезало от участия в питчинге множество кинокартин. Например, известный режиссер и продюсер Рашид Сулейменов не смог выдвинуться на питчинг и обратился со своим проектом «Операция Набат» на «Казахфильм». И на питчинг ее выдвигал уже от нашей студии (недавно как раз закончились съемки фильма). И таких примеров много. На питчинг даже стали заявляться проекты от молочных, кирпичных заводов – законодательство позволяет, ведь эти предприятия финансово устойчивы. Хотя сама ситуация абсурдная.

– Актуален ли для «Казахфильма» вопрос художественной и политической цензуры? Некоторое время назад, насколько я знаю, в кино под запретом были религиозные темы.

– Был период, когда действительно с большим опасением относились к любой картине, где лейтмотивом был поиск духовной истины верующего мусульманина. Тогда многие вздрагивали от любого упоминания этой темы в кино, боясь темы религиозного экстремизма. Но сегодня такие табу уже неактуальны. Причем вне зависимости от религии. Сегодня действие картины может развиваться и вокруг мусульманского, и вокруг православного верующего. В нашем недавнем прошлом был пример картины Ербола Жумагула «Книга» о духовных поисках современного горожанина, изучающего ислам. Картина была на фестивалях, транслировалась неоднократно по телевидению. Я знаю и то, что сейчас снимается несколько картин независимых студий, где часть сцен происходит в церкви.

– Ну а волнующая сегодня всех тема Кантара?

– К нам приходила заявка на фильм о январских событиях 2022 года. Замысел был интересным, но сценарий – довольно сырым, поэтому решено было отдать предпочтение другим авторам. Каждый случай нужно рассматривать индивидуально.

– В последнее время «Казахфильму» достается от критиков. Мол, студия снимает лишь масштабные кинополотна и фильмы в жанре «ЖЗЛ», а еще лет 10-15 назад она выдавала вполне приличные кинокартины, вроде того же «Сказа о розовом зайце». Почему сегодня не получается делать столь же интересный контент?

– Многое зависит от того, кто возглавляет киностудию. В свое время тогдашний президент «Казахфильма» Ермек Аманшаев привлек молодых режиссеров – и Фархата Шарипова, и Адильхана Ержанова, Жасулана Пошанова и Эмира Байгазина. Сегодня они перешли в среднее поколение режиссеров, они уже молодые корифеи. Тогда киностудия переживала расцвет.

Сейчас другая ситуация. Нужен руководитель, понимающий отрасль, любящий кино, сопереживающий ему. Даже тот, кто желает обновить студию, реформировать ее, должен понимать специфику кинематографа. Я надеюсь, что киностудия дождется такого руководителя.

• 98
• 60