Казахстан становится важной частью новой цивилизации

Тюркский суперэтнос в лице тюркских народов и государств имеет не менее древнюю и, возможно, более глубокую философскую онтологию, которая на протяжении более пяти тысяч лет развивалась в культурном, социальном и политико-экономическом взаимодействии с другими народами Евразии, сочетая рациональный западный подход с универсальным восточным.

В этой связи, тюркская интеграция сегодня может сыграть исключительную роль не только как проект возрождения собственно тюркской цивилизации, которая долгое время находилась в забвении даже у самих тюркских народов, но и как проект межцивилизационного диалога между Западом и Востоком или как мега– и мета-цивилизационный проект Западным рационализмом и Восточным универсализмом. Поскольку общества тюркских государств, где демократия далеко несовершенна, но усилия общества и властей предпринимаются с учетом истории, собственных внутренних обстоятельств, национальных интересов и традиционных ценностей, тюркский суперэтнический философский опыт и способ взаимодействия способен внести более чем заметный вклад в формирование нового мирового порядка, в котором государства могут сотрудничать, конкурируя и одновременно взаимодействуя друг с другом в соответствии с международными нормами и согласованными правилами, без войн и вооруженных конфликтов.

Сегодняшняя война в Украине стала следствием того, что после развала коммунистического блока и СССР Запад «расслабился». Провозгласив «конец истории» и «триумфальное шествие» либеральной демократии Запад залюбовался собой, стал разоружаться и сосредоточился на своем «универсальном» методе – рационализации экономических и технологических, социальных и политических отношений, универсальных свобод, упустив разрастание авторитарных режимов и их реваншистских геополитических претензий. Позабыв, что война является таким же естественным состоянием развития человеческой цивилизации, Европа и ее последователи по сути растеряли свой былой модернистский потенциал, перейдя к постмодернистской ориентации культуры.

Децентризм, отрицание объективности истины (множественность гендеров, рекламируемое в школах), отрицание веры в прогресс и силу разума, в проекцию в будущее, в то, что Кант называл историю прогрессом в осознании свободы – все это постмодернизм привнес и в международную политику Запада, значительно ослабив его роль в формировании новейшего мирового порядка. Так было потеряно много времени, которое могло бы помочь Молдове, Грузии и Украине, да и другим государствам Евразии, развиваться более органично и гармонично. Детерроризацию, деавтариторизацию и деколонизацию надо проводить до конца, не останавливаясь, так, как в послевоенной Германии была проведена денацификация, а в Японии демилитаризация. Чтобы не осталось никаких условий для их возрождения хотя бы на два-три следующих поколения. Некоторые попытки американских администраций, сохранивших способность брать на себя ответственность за судьбы мира, также постепенно сходили на нет из-за появившейся чрезмерной уверенности в собственной мощи после развала СССР.

 Надо понимать, что война вернулась в Европу не только поэтому, что результатом этого стал вывод войск США из Афганистана и «вставание России с колен», но потому, что война протекала в глубине, под поверхностью, не видимая, но нескончаемая, как сама борьба за жизнь. Теперь, по мере роста Китая в мире и возрождения имперских привычек России, похоже, в США начали возвращаться к действительности, признавая значение как своих собственных былых заслуг и успехов в деле геополитического лидерства (Р.Рейган) и влияния силы, так и в стремлении укрепления союзнических отношений со странами, разделяющими опасения Америки относительно одиозных теократических режимов и автократий, а также территорий вооруженных региональных конфликтов Африки, Евразии и Южной Америки.

Сочетание западного рационализма и восточного универсализма – важнейшая цель современного универсального государства. Конвергенция обнаруживает себя как на Востоке в лице развивающихся либеральных автократий (Казахстан, Азербайджан, Узбекистан), так и на Западе – авторитарных тенденций некоторых демократий (Венгрия и некоторые другие европейские страны). Принцип равновесия реализует себя в сочетании этих противоположных видов рефлексий. Это касается и внутриполитической ситуации в США, где периодически возникают проблемы автократического вмешательства в процессы (Д.Трамп). Эти вопросы уже не могут быть разрешены определенно однозначно при существующей системе сдержек и противовесов. Они часто заходят в тупик и требуют чаще всего консенсусного подхода, а значит более конкретного и глубокого этического разрешения. На фоне приближающихся президентских выборов и возросшей конфронтации политических позиций двух основных партий относительно сочленения и объединения внешнеполитических (запрос администрации США на выделение средств Украине, Израилю) и внутриполитических (обеспечение безопасности на границе с Мексикой) трендов, конвергенция и взаимопроникновение этих трендов будет усиливаться, пока не приведет к компромиссу.

Сближение подходов даже в случае обновления внутренней электоральной политики необходимо в том числе для укрепления самих Соединенных Штатов, поскольку в противном случае будет поставлена под сомнение их лидирующая роль в мире. Это понимают обе стороны. Поэтому, понимая угрозы своей национальной безопасности в условиях крупномасштабных военных действий высокой интенсивности в Европе, на Ближнем Востоке и в Азии, США увеличивают свой военный бюджет на 2024 год до рекордных $880 миллиардов. То же делают и остальные члены НАТО, Япония, Южная Корея. И военная помощь Украине будет возрастать по мере увеличения производственных мощностей, которых пока явно не достаточно для реализации планов украинского народа. Даже при некотором временном снижении поставок вооружений и техники из США, Запад нарастит в 2024 -2025 годах объемы помощи, которой пока критически хватает для удержания ситуации на фронтах под контролем и одновременно поможет подготовить развертывание новых производственных мощностей в Украине. Поэтому США и Европа переформатировали порядок помощи Украине, возлагая большую ответственность за это на военные бюджеты и взносы европейских членов НАТО. Запад перегруппировывает силы, перезагружает производство и перенаправляет усилия по поддержке Украины, одновременно укрепляя европейскую коллективную безопасность.

Сегодня уже существует два вида решения вопроса об отношениях бывшей метрополии и новообразованных независимых государств, которые можно с успехом применить к решению более глобальной проблемы – противоборства демократии и авторитаризма. И оба этих вида решения представлены именно тюркскими государствами – Казахстаном и Азербайджаном – новыми либеральными автократиями (по выражению Ф.Фукуямы). Казахстан предпочел развиваться многовекторно и узко прагматично, не разрывая отношения с бывшей метрополией, создав с ней неравноправный экономический союз и оставшись в ветшающем оборонительном блоке. Не давая никакого определения вторжению России в Украину, при этом, одновременно, поддерживая территориальную целостность Украины, Казахстан не нарушает санкционный режим. Азербайджан восстановил территориальную целостность страны, нейтрализовав бывшую метрополию своим союзом с братской Турцией. Причем эти две формы органического роста сливаются сегодня во взаимопроникающий единый проект Срединного коридора, обеспечивая его не только социально-экономическое и политическое, но и военно-техническое, и культурно-историческое наполнение.

Что же касается Казахстана, стран Центральной Азии и Тюркского мира в целом, то было бы ошибкой считать, что Казахстан может быть подвергнут нападению. Вокруг этой части света сложился консенсус сил и векторов влияния.

Роль Казахстана и Центральной Азии в целом весьма значима сегодня для всех «великих держав» и их союзников (С5+1), и продолжает укрепляться. Военно-политическое влияние России нивелируется ростом экономического влияния Китая. Да и она сама уже все более зависит от экономических связей с Казахстаном, ЦА и ОТГ, не говоря уже о Китае. Эти две страны в соревновании друг с другом и с Западом заметно раскручивают тюркский субрегион как два полюса магнита раскручивают сердечник. И теперь, когда первоначально условно «слабое» влияние Запада с подключением его к тюркскому проекту начинает укреплять геополитическое и геоэкономическое значение Казахстана, ЦА и ОТГ. Таким образом, «рука Запада» как в виде собственного стратегического партнерства с Казахстаном и с другими государствами ЦА, так и в виде формата С5+, с присоединением к нему Азербайджана и Турции, становится еще одним, третьим условием в системе сдержек и противовесов от любых попыток аннексии или агрессии.

Сегодня никто всерьез не собирается требовать от Казахстана, стран ЦА и ОТГ встать на чью либо сторону. Это касается не только России, но и Китая, и Евросоюза, и США. Казахстан и страны ЦА стали как бы центральной частью весов, на которой базируется направление уклона в ту или иную сторону в геополитической и геоэкономической взаимозависимости не только в Азии, Евразии, но и в мире.

Наши страны, благодаря универсализму их номадической философии, научились достаточно гибкому и реалистичному применению принципа концентрированной многовекторности, который и раньше, а теперь в особенности, представляет собой способ взаимозависимости и сосуществования государств с разными типами политического правления и разным политико-экономическим весом.

Евразия стоит на пороге политического, социально-экономического и культурно-исторического взлета. Трансформация Heartland неизбежна в силу его внутренних противоречий, дуальности, дуализма (Восток-Запад). Тюркский проект может дать самый приемлемый вариант мирного изменения политического ландшафта планеты, цивилизационного перехода мирового сообщества к решению по настоящему важных задач человечества.

• 38
• 25